«Кто ищет, чего не подобает, найдёт то, чего не хочет»

Джамбаттиста Базиле

От автора

.

Истории, изложенные в этой книге, произошли в столь давние времена, что свидетели тех событий уж давно покоятся в бренной земле, а их души сообразно земному житию и божьей воле нежатся в райских кущах или кипят в адских котлах. Посему за правдивость написанного ручаться не могу и оставляю это на суд дорогого читателя, самолично решающего верить в прочитанное или нет, а вместе с тем поразмыслить на сколь за прошедшие года изменилась человеческая сущность, подверженная со времен сотворения мира грехопадению и склонная ко всяческим неправедным действам. Никоей морали и наставлений изложенные истории не подразумевают, а коли кто и заприметит их среди стройных рядов слов, то, надеюсь, извлечёт из них достойный урок. За сим спешу откланяться и передаю сие скромное сочинение в полную власть страждущим читателям.

Ничего личного.

Глава первая.

По широкому тракту, тянущемуся через глухой лес, еле переступая копытами, плелась лошадь, понурив голову и тяжело дыша. Наездник, чувствуя сильную усталость кобылы, ослабил удила, давая ей возможность чуть передохнуть после трудного перехода.

- Уже близко, Звёздочка, - всадник приободрил своего верного скакуна, поглаживая рукой по холке, - Осталось чуток. Скоро будут для тебя и полные ясли сена, и кормушка с овсом.

Долгая дорога вымотала и седока, беспрестанно ёрзающего в седле и нетерпеливо высматривающего в вечернем сумраке огни деревни. Всадник приподнялся в седле и пристально всмотрелся в густой лес, стоявший сплошной зелёной стеной по обе стороны от дороги. Вокруг было спокойно и тихо. Ветер к вечеру стих, оставив в покое кроны и ветви могучих деревьев. Установившееся затишье совершенно устраивало ночного странника, получившего возможность издалека услышать приближающегося путника и скрыться от его глаз во тьме лесной чащи. Незаметность и скрытность были извечными спутниками его ремесла, предполагающего сохранение полной секретности выполняемой миссии и как можно меньшее число незапланированных встреч.

В глубине дубравы послышался чуть слышный шорох листьев. Всадник придержал кобылу и, наклонившись к её холке, вгляделся в сумрак. Перебрав в уме все возможные варианты нежданных гостей от разбойника до заблудившегося путника, встревоженный юноша приметил затаившуюся в зарослях орешника молодую лань. Было бы время - он не упустил бы такой возможности и поужинал свежей дичью, но срочное дело не терпело задержки. Облизнув сухие губы и проводив лань взглядом, всадник дернул поводья, побуждая сомлевшую кобылу продолжать путь, близящийся к завершению.

К полуночи мечты наездника об отдыхе близились к исполнению. Сквозь густые заросли под светом полумесяца завиднелись крыши домишек и возвышающийся над ними купол церквушки. Спустившись с косогора на пустую улицу деревушки, встретившей припозднившегося гостя гробовой тишиной и погасшими окнами, всадник придержал лошадь и, вынув из полы камзола смятый лист, разгладил его рукой. Пытаясь разобрать написанное, он несколько раз чертыхнулся и, повернув листок под лунный свет, смог рассмотреть слова.

- Крайний дом у околицы, если заезжать в деревню со стороны леса, и первый, если въезжаешь с поля, - произнес всадник вслух прочитанное, - Что это нужный дом, увидишь по резным ставням и палисаднику засаженному яблонями. Заходи во двор и пройди за избу – там тебя будут ждать.

Пришпорив изнурённую кобылу, всадник пронёсся по пыльной дороге. Деревня была непримечательной и не отличалась ни в худшую, ни в лучшую сторону от остальных селений, коих по роду своей деятельности во множестве видел наездник. Покосившиеся изгороди, потемневшие от времени срубы изб, разломанная и перекошенная ветром деревянная дранка на крышах. Самая обычная деревня с самыми обычными селянами, чья жизнь была наполнена повседневными заботами, делами, распрями с соседями и прочими мелочными хлопотами, которые по вящему разумению любого городского обывателя были столь ничтожны, что и браться за них стоило лишь после крепкого возлияния горячительных напитков, дабы скрасить унылое пребывание в этой глуши.

Что это нужный дом, путник догадался сразу и без описания. Слишком ухоженным выглядел он по сравнению с другими. Крыша, справно покрытая ровными рядами просмоленной дранки, крепкие бревенчатые стены, не изъеденные короедом, старательно выкрашенные окна и палисад. Распахнув приоткрытые ворота, чуть слышно скрипнувшие смазанными петлями, спешившийся невысокий юноша, взяв под уздцы скакуна, повёл его за собой по присыпанной песком дорожке обходящей вокруг дома. На заднем дворе его уже ждал куривший тонкую изогнутую трубку хозяин дома. Увидев долгожданного гостя, он вскочил со скамьи на ноги и его лицо осветилось радостной улыбкой.

- Доброго вечерочка, герр Ягер, - крепко пожимая протянутую руку, приветствовал крепкий селянин, скалясь пожелтевшими от табака зубами, - Мы уж вас заждались. Извольте пройти за мной с лошадкой. В дом вас не могу пригласить по известным вам обстоятельствам, но мы подготовили место и для вас и для вашей кобылки.

Хозяин подошёл к низенькому бревенчатому дому и, открыв правую воротину, кивком головы пригласил гостя проходить внутрь. Домиком оказался широкий амбар, по правую сторону которого стояли отгороженные тонкими рейками денники, по левую большой стог сена, наваленный до самого потолка. Юноша, развьючив скакуна, набросил сумки на плечи и огляделся.

- Проходите, проходите, - зачастил хозяин, нервничая от переживаний - устроит ли гостя подготовленная хозяевами постель, - За стогом мы отгородили для вас местечко. Вы пока покушайте с дороги, а я займусь вашей лошадкой: расседлаю, накормлю и напою. Рукомойник и полотенце слева от вас.

Взяв под уздцы, селянин повёл кобылу в ближайший денник с забитыми сеном яслями и полной до краёв кормушкой с овсом. Закрыв калитку за лошадью, принявшей жадно хватать губами овёс, хозяин схватил ведро и вышел на улицу за водой. Помыв руки и ополоснув лицо, гость обошёл стог сена и увидел отгороженное в углу место, на котором стояла добротная кровать собранная из толстых свежеструганных досок, еще пахнущих смолой, поверх которых был наброшен тюфяк набитый соломой, и, освещаемый огарком свечи, небольшой стол со скамейками с двух сторон. За столом хлопотала упитанная селянка, расставляя приготовленные блюда.

- Присаживайтесь пожалуйста, - хозяйка махнула рукой на скамейку и сняла крышку с дымящейся сковородки, - Угощайтесь нашими кушаньями. Всё горячее, только с печи.

Гость скинул сумки на постель, измождено присел на скамью и отхлебнул ягодный морс из поданной кружки.

- Устали, должно быть, - женщина приняла снятый камзол, повесила его на крюк, прибитый над кроватью, и присела по другую сторону стола, - путь то не близкий. Как мы рады, что вы соизволили откликнуться на нашу беду. Не буду больше вам докучать. Кушайте спокойно.

Юноша скинул сапоги, с блаженством вытягивая онемевшие ноги под столом. С аппетитом поедая жареную картошку с грибами из широкой сковороды, закусывая маринованными огурчиками и запивая душистым морсом, он внимательно смотрел на сидевшую напротив хозяйку дома. Добродушное лицо, усыпанное мелкими морщинками, с большими зелёными глазами излучало радость. Хозяйка то и дело прятала под стол натруженные руки, не привыкшие находиться без дела. Вскоре к ним за стол присел хозяин, управившийся с лошадью. Налив из кувшина прохладный ягодный напиток в фарфоровую кружку и опорожнив её, селянин довольно крякнул и обтёр пушистые усы рукавом. Наскоро перебив голод, юноша обратился к нему.

- Рассказывайте, что случилось?

- Для вас может быть дело и выеденного яйца не стоит, - начал хозяин, сбиваясь от волнения на каждом слове, - а для нас прям караул кричи. Мы с роду ничего такого не видели, чтоб так запросто в чужой дом без спросу влезали.