СПЛОШНАЯ ЛИНИЯ
Машину тряхнуло.
Рита покосилась на мужа: тот недовольно скривился, но промолчал. Но тут колесо опять наскочило на яму, и Игорь не выдержал:
- Господи, Рита! Ты не видишь эти долбанные дыры? Это же не дорога, а чертово решето!
Рита прикусила язык, хотя "ответочка" уже лезла на язык. Умник, блин! Как их увидишь, когда сумерки такие, что даже сосны на обочине сливаются в сплошной серый частокол.
Она переключила на нейтралку, сбавляя скорость накатом. Когда стрелка спидометра показала девяносто, она снова воткнула передачу. Но педаль сцепления соскочила с туфельки, и "Тойоту" ощутимо тряхнуло.
- Ты издеваешься? - Игорь взмахнул руками. - Неделю назад только сцепление поменял!
Она снова промолчала, лишь костяшки пальцев побелели на руле. Ответное раздражение набирало силу. Добавляла еще и "Нива", "тошнившая" впереди со скоростью в семьдесят, хотя черта города осталась позади уже с десяток километров.
Выждав, она решилась на обгон и вдавило акселератор. Но водитель "Нивы" словно проснулся, а может и назло, но тотчас же "втопил" до сотни. Это еще больше раззадорило Риту, и вместо того, чтобы вернуться, она разогналась еще больше. Впереди уже маячил красный свет железнодорожного переезда, когда ей удалось вернуться на свою полосу.
- Тормози! - Игорь подавил желание схватиться за руль. Совсем сбрендила, что ли? Как школьница!
Но Рита и так уже тормозила.
"Тойота" остановилась перед опустившимся шлагбаумом. Хотя капот и влез немного под красно-белую деревяшку.
- Ты бы еще под поезд залезла...
- Ну не залезла же!
- Я уже молчу, про сплошную, которую ты проехала.
- А ты что - инструктор? - Взорвалась она. - Что ты на меня насел? Недоперепил?
- Рита...
Игорь понял, что перегнул, но было поздно.
- Что - Рита? - В голосе жены звонко билось раздражение. - Чего ты сам за руль не сел? Ах, ну да! Тебе же надо было "намахнуть"!
- Не начинай... Я пропустил-то всего три пива. Мы с ребятами сто лет не виделись!
- И конечно сразу надо "накидаться"?!
- Да не напивались мы! - Гаркнул Игорь и осекся.
- Не кричи на меня! - Взвилась Рита. - На дружков своих алкашей ори, а меня не трожь!
- Ну, Рит...
- Убери руки! - Она откинула легшую на плечо ладонь. - Пожалеть тебя, что ли? Иди к мамочке своей! Она-то сынку приласкает, не то, что злобная невестка.
- Маму не приплетай! - Игорь выдохнул, но остановиться не смог. - Твоя-то тоже хороша! В глаза - Игореша, Игорешенька! А за спиной? Лицемерная с...
- Ах ты! - Рита замахнулась, чтобы дать пощечину, но муж оттолкнул руку, и она больно ударилась о панель. Обручальное кольцо впилось в палец, и ей стоило огромных усилий не скинуть его на пол.
На глаза навернулись слезы. Она снова заговорила, что-то нарочито обидное. Тяжелые слова уже не искали истины, а просто били наотмашь. Игорь что-то отвечал, пытался перебить, звенела хлесткая ругань. Весь этот поток проносился над сознанием обоих, размываясь в неразборчивый шум. И лишь обида, как накипь, оседала в обоих крепким налетом.
Вскоре слова и вовсе потонули в грохоте приближавшегося состава. Товарные вагоны гремели так, что фразы рассыпались, едва слетев с губ.
Тогда супруги замолчали, уставившись в ползущие перед ними цистерны. В красных отсветах светофора те казались демонами из преисподней, выбравшимися поглумиться над ними. И ползущими нарочно неспешно, чтобы напитаться разыгравшейся перепалкой.
Игорю хотелось выйти из машины и пойти прочь, не оглядываясь. Вдоль путей, вслед уходящему составу. Вслед грохоту, чтоб заглушил обиду и дурные мысли.
Рите же хотелось просто исчезнуть. Уйти, уехать на попутке или "ломануться" через лес. Просто взять и пропасть, но чтоб тяжелый груз слов остался здесь и не последовал за ней.
Но что-то держало обоих. Руки даже не потянулись к дверцам. И когда поезд ушел, а шлагбаум подняли, Рита просто включила передачу, и они поехали дальше.
Ехали молча. Урчал двигатель, шумел встречный ветер, скрипела на кочках подвеска. Но никто не нарушал тягостного молчания. Даже когда Рита перепутала передачу, и машину вновь ощутимо тряхнуло, Игорь просто отвел глаза.
Лесная дорога тянулась монотонно. Встречных машин не было, попутные разъехались по своим поворотам. Стемнело совсем, и мрак накатывал со всех сторон, превращая шоссе в подобие тоннеля.
Свет фар выхватывал лишь кусочек асфальта, но с неизменной разделительной полосой. Казалось даже, что кусочки эти, нанизанные на белый стержень, просто идут по кругу. А "Тойота", будто белка в колесе, наворачивает по ним виток за витком.
Подогретая обидой, фантазия ложилась на разум сонной пеленой. Нет-нет, она не усыпляла. Но убаюкивала настолько, что мир за границей света попросту переставал существовать.
Потому она и не расслышала вскрика мужа:
- Осторожно!
На границе тьмы мелькнула фигура косули. Животное выскочило с обочины и замерло, ослепленное светом фар.
