Ноябрь месяц, холодает,
Ладонь снежинки принимает,
Теплом их пальцы согревают,
В руках хрусталики те тают.
Деревья уж припорошило,
Листва летит к ногам игриво,
Все лужи тонкий лёд забрал,
Кружит осенний карнавал.
А на душе моей тоскливо,
Прощаюсь с юностью уныло.
Природа молвит в унисон:
«Больна Россия, слышен стон».
Где уголок родной природы?
Русь-вольница, простор свободы?
Где двери Храма нараспашку –
Девчонка парню шьёт рубашку.
Рубахой всех ребят зовут,
А их душа – простор, уют,
Любовь, порядочность в глазах,
Россию носят на руках.
Я путь держу тропой ночной,
Во двор ведёт мой путь родной,
Снежком наш двор припорошило,
Всё здесь знакомо, всё так мило.
В беседке ждут меня ребята,
Носы повесили девчата,
Да, расставанья час печальный:
Есть вечер званый, есть прощальный.
Едой, вином наш стол накрыт,
Иконка во главе стоит.
Я по иконке догадался:
«Маманя принесла», – признался.
Вот из подъезда к нам спешит,
В руках её поднос дрожит,
На нём блины и пироги,
Компот из яблок, кураги.
Соседи все во двор выходят,
В беседку к молодым заходят,
У женщин мокрые глаза:
«С горшка мы помним огольца!»
Меня сердечно обнимают,
К груди своей всё прижимают.
«Как юность быстро пролетела», –
Соседка прошептала слева.
Морозец колкий нипочём,
Друг к другу все стоят плечом,
Бутылку водочки открыли,
В стаканы по сто грамм разлили.
Наш самый главный ветеран
Поднял наполненный стакан
За нашу родину – Россию,
За Мать Святую, за Марию,
За Бога нашего Христа,
За всех, лежащих у Креста,
За всех родивших матерей,
За наших славных сыновей!
Тост свой он первым огласил,
Достойно выпил, закусил,
Затем припомнил старину,
Как дед с копьём спасал страну.
А ведь и сам на костылях –
Он ногу потерял в боях,
Фашистов люто ненавидел
И свет в тоннеле тёмном видел.
На жизнь свою он не серчал,
Бывали дни, так горевал
За всех друзей, что воевали,
За нас, что жизнь свою отдали.
Он вспомнил моего отца
Героя, славного бойца,
Сказал о маме пару фраз,
Расцеловал всем напоказ.
Наш дядя Коля оглянулся,
Нет коммунистов? Улыбнулся:
«Мы воевали не за них,
В бой шли за милых, за своих.
И ты, сынок, служи за нас,
За свет, улыбку милых глаз,
За мать, сестёр и за друзей,
Что ждут нас с хлебом у дверей».
Все выпили и закусили,
Девчата тихо загрустили.
Встаёт соседка, говорит:
«Мир на костях давно стоит!
Господь нам даровал планету,
Послал людей по белу свету,
Землёй народы наделил,
Природой щедрой одарил.
Все жили в мире и достатке,
Всё было у людей в порядке,
Не знали дрязг и воровства,
Страдали лишь от колдовства.
Да, колдовство и вороженье
В воде, как лика отраженье,
В него плюёшь, летит обратно,
Неужто это не понятно?
В России Бог дал всем сполна,
Земля, богаты закрома,
Ивана, Марью дал для рода,
Всё для славянского народа.
И что ни двор, то мастерская!
Кипит работа в них лихая,
Кому иглу, кому-то пушку,
Кому-то шапку на макушку.
Кому-то сладкий каравай,
Кому-то крышу на сарай,
Кому подкову на копыто,
Кому-то новое корыто.
Там шьют рубашки, шаровары,
Там слышим молота удары,
Гончарный круг вдали скрипит,
И крынка на вратах висит.
Под вечер, под ночной покров
Корзины вяжут для грибов.
Удило, леска, как смычок,
Для рыбы точат там крючок.
Там жемчуга и там сапфиры,
Чайные там стоят, трактиры,
Там парикмахер-чародей,
Стрижёт и бреет всех мужей.
Не нужен детям там хомут,
Учиться в церковь все идут,
Поклон на паперти Святому,
Три раза Крест, Ему, родному.
В народе старших уважают,
Детей так просто ублажают,
В почёте также молодые,
В своей работе удалые.
В России жизнь – так просто пьеса,
Крамоле здесь всегда завеса,
Нет здесь скандалов, нет льстецов,
Нет откровенных подлецов.
Вдруг ругань здесь произойдёт,
Старейшина на суд придёт,
Он разъяснит всем мировую,
Запишет в книгу домовую.
Землёй Россиюшка богата,
Всем – по труду, в заслугу плата,
Земля нам, русским, всем в награду,
Алмазы есть, металл, всё кряду.
И кормит нас, и одевает,
Рожает нас и провожает,
Зимой на метр промерзает,
Теплом нас летом согревает.
Народ наш Русский – идеал,
Иисус Христос нам землю дал,
На ней лежит Его рука,
А значит, дал нам на века.
Есть за границею крамола,
Сильней змеиного укола,
Варяги сходят все с ума:
«Полны у Русских закрома.
У них там праздник, карнавалы,
У нас для пыток лишь подвалы,
У них есть повод к размноженью,
У нас лишь казни, к сожаленью.
У них есть Бог Иисус Христос,
У нас смутьян есть ортодокс,
В России жирно всем живётся,
От этого нам и неймётся.
Пора Россию захватить,
На всех земельку поделить,
Всех подчинить своим законам,
Стандартам нашим, эталонам.
Как жить спокойно, нужно знать:
Все недра из земли забрать.
Негоже Русскому народу,
Жить на земле себе в угоду.
Зачем у Русских покупать,
Когда всё можно просто взять,
А если так не отдадут,
Пойдёт по спинам Русским кнут…»
Воображение больное,
Что есть в мозгах, давно гнилое:
В России просто так забрать,
Так можно кости поломать!
В России можно так споткнуться,
Что не успеешь оглянуться!
Дамоклов меч над головой,
Бежит варяг к себе домой.
Хочу я выпить за тебя,
Ты – наше Русское дитя,
Служи и помни про отца
Героя, смелого бойца.
Ты мать и нас не забывай,
Почаще письма присылай,
Крест на груди всегда с тобой,
Над головой твоей – Святой».
Соседка рюмку вверх подняла,
«Ура!» на двор весь закричала,
Соседи дружно подхватили
И разом всех перебудили.
Народ к беседке потянулся,
От звука что тогда проснулся,
Не нужно их учить приличию:
Несут закуску, по обычаю.
Идут вальяжно и зевают:
«Кого, скажите, провожают?»
Все взгляды тут же на меня,
Наш двор – единая семья.
Все вспоминают: «Парень бравый,
Он работящий, разум здравый,
Таких ребят враг не пройдёт,
В бою сынок не подведёт!»
В беседке ночь, меняют свечи,
Народ хмельной толкает речи,
И стар, и млад, все за столом,
Не пьют в России за углом.
Наш дядя Федя, дворовой,
Трясёт лохматой головой:
«С тобою жалко мне расстаться,
Хотел тебе я здесь признаться,
Помощник в деле ты умелый,
В любой работе парень смелый,
Просить помочь тебя не нужно,
Прошёл со мной ты детство дружно.
Здесь заливали мы каток,
Там – для старушек уголок,
Вот горка, рядом с ней качели,
Девчонок визг на карусели.
Грибок в песочницу вкопали,
Чтоб детки под дождём играли,
Скамейки мы же сколотили,
Там вечерами пиво пили.
А помнишь, как кусты сажали,
Деревья рядом прикопали,
Теперь у дома палисадник,
Для всех влюблённых – это праздник.
Весной наш сад благоухает,
Цветёт в нём всё и подрастает,
А яблонь цвет стучит в окно,
Да так, что вечером светло.
Там роз, шиповника не счесть,
Колюч кустарник, не пролезть,
Захочешь розочку сорвать,
Не бойся руку разодрать.
Машину помнишь дяди Коли,
Стоит что рядом на приколе?
Её толкали всем двором,
Не завелась, смеялся дом.
Рекс бегал рядом, пёс дворовый,
Он с виду лишь такой суровый,
На дружбу лаской отвечал,
И руки преданно лизал.
Два года быстро пролетят,
Нам не забыть твой добрый взгляд,
Тебя ждать будем с нетерпеньем,
Да, время – час, летит мгновеньем».
Заплакал Фёдор, выпил рюмку,
Затем на стол поставил сумку,
Он ручку из неё достал:
«Пиши нам письма», – мне сказал.
Маманя Фёдору платочек:
«Возьми, протри слезу, милочек,
Идёт сыночек мой служить,
Должны мы честью дорожить.
Страну в войне мы отстояли,
В нас немцы-сволочи стреляли,
Мы грудью за Отчизну встали,
И страха мы тогда не знали.
Россию им мы не отдали,
Хотя на части нас всех рвали,
И дети нас не посрамят,
Всегда Россию отстоят!
Давайте вспомним тех ребят,
Неоперившихся солдат,
Себя в бою что не щадили,
Жизнь за Россию положили!»
И молча подняли стаканы,
А на душе и в сердце раны,
Соседи павших поминают,
Их сыновья не отпускают.
У всех людей в семье потери,
Дома Москвы тогда редели,
Слёз от беды разлилось море,
Сплотились все в едином горе.
Девчата наши хохотушки,
У них весёлые веснушки,
Всем неразборчиво гласят:
«Как жалко нам своих ребят,
Им нужно жить ещё, учиться,
Нам с ними бегать, веселиться,
Влюбились мы в тебя все вместе,
Как усидеть теперь на месте!
Тебе бы счастье выбирать,
Одну из нас в семью забрать,
Теплом и ласкою покрыть,
Детьми бабулю наградить.
Да, завтра грусть наш двор накроет,
Листву и травку снег покроет,
Тебя два года не увидим,
Мы эту службу ненавидим.
Давайте тост за жизнь поднимем,
Мы все сейчас тебя обнимем,
К груди тебя своей прижмём,
Два года крепко подождём!»
Ко мне девчата подбежали,
Лицо моё расцеловали,
Все вместе мы затем обнялись,
Им всем обидно, мы расстались.
Не спеть сегодня нам невесте,
Глаза девчат на мокром месте,
Жизнь нашу нам не изменить,
Должны простить и проводить.
Смотрю, спешит к нам участковый,
Мужик он крепкий и фартовый,
Семён Иванович, капитан.
Мать подала ему стакан:
«Держите, ночь уж на дворе,
Скажи вчерашней детворе,
Как службу в армии им править,
Россию смелостью прославить.
Семён Иванович наш, видный,
Для нас, простых, он безобидный,
Для хулигана и рвача,
Летит отдача от плеча.
Его в округе все боятся,
Ликуют дети, им гордятся,
Гроза затворникам закона,
В округе нет у нас притона».
«Всегда у нас благополучно,
Нет, не бывает в доме скучно,
Девчата, парни все при деле,
Бывает скучно мне в отделе.
Да, был у нас один момент, –
Сказал Семён нам аргумент, –
Кота бездомного гоняли,
Двор слушал весь, как вы кричали.
К соседу в форточку запрыгнул,
Раз семь от злости он мурлыкнул,
Пошла звенеть об пол посуда,
Хозяин тот, ох, был зануда.
Писал раз пять он заявление,
Моё испытывал терпение,
Должны купить ему посуду?
Послал к чертям тогда паскуду!
Кота поймал, принёс к соседу,
Возьми, принёс тебе к обеду,
Посуду он расколотил,
Поймал, тебе его всучил.
Тарелку он пусть купит, чашку,
Стакан пусть склеит и рюмашку,
Пусть ручку к чайнику прикрепит,
Дыру в кувшине пусть залепит…
Я пью за армию родную,
За дружбу нашу боевую,
Я верю, ты прославишь двор,
Никто не выскажет укор!
Девчонки, посмотри молодки,
Как на подбор они красотки,
Ждать вас из армии им честь,
Прошу я это всем учесть».
Он выпил за моё здоровье,
Фуражку снял на изголовье,
Негромко арию запел,
Служить, как в море, преуспел.
И песнь соседи подхватили,
Они все в армии служили,
В походы, в море кто ходил,
Кто пушку по полю катил.
Девчата также не терялись,
Все пели и со мной прощались,
Двор потихонечку гудел,
Увидел в небе я пробел.
Час мой пробил, пора прощаться,
Со всеми начал обниматься,
Всем дворовым я дал понять:
Меня не нужно провожать,
Прекрасно знаю я дорогу,
Зайду в наш Храм, спасибо Богу,
Вратам поклоны я отдам,
Не плачь, я вижу, слышишь, мам…
Слеза из глаз её пошла,
Ко мне тихонько подошла,
К груди своей меня прижала,
В чело три раза целовала.
«Ты береги себя, сыночек,
Мой ты последний голубочек,
Пиши, не забывай родных,
Не обижай людей чужих.
Мы будем по тебе скучать,
Тебя я очень стану ждать,
А если что с тобой случится,
Я к Богу, за тебя молиться.
Теперь ступай, твоя дорога,
Не обернись ты, ради Бога,
Здесь я с народом посижу,
Тебя глазами провожу».
В глазах её опять слезинки,
Пошёл в наш парк я по тропинке,
Все со своих поднялись мест,
Мать в спину мне три раза Крест.
Мне спину Крест тройной согрел,
Я обернуться не посмел,
Мне тайну Бог давно открыл,
Крест на дорогу наложил.
На плечи я надел рюкзак,
Затем бегом, через овраг,
Вприпрыжку в горку поднимаюсь,
Взглянул на пруд – и с ним прощаюсь.
