(Из интервью Министра здравоохранения РФ)
– И в чем же, по-вашему, была причина эпидемии?
– На этот счёт существует несколько мнений
– То есть точно вы не уверены?
– Российские учёные вместе со своими зарубежными коллегами рассматривают несколько вариантов причин распространения вируса. В данный момент можно сказать одно – вирус имеет естественное происхождение, его нельзя излечить или уничтожить и распространяться он начал в России, в северо-западном регионе.
Новости. ЕвроНюьс.
– Министры иностранных дел стран Евросоюза на брифинге, посвящённом вопросам безопасности, выразили свою озабоченность в связи с появившимися сведениями о случаях жестокого обращения с ранее живыми людьми в так называемой *зоне карантина* на территории Российской Федерации. Так же они обратили внимание на информацию, предоставленную ведущими СМИ, об использовании ранее живых людей в незаконных медицинских экспериментах. В связи с этим представители Евросоюза посчитали своим долгом предупредить правительство РФ о недопустимости нарушения прав и свобод ранее живых людей и использовании их в противозаконных целях.
Андрей медленно крался по подземелью и, как не печально, определяющим в этом предложении было слово медленно. Умение скрытно продвигаться, подкрадываться или подползать не входило перечень повседневных обязанностей Андрея и лишь с очень большой натяжкой его перемещение в пространстве подпадало под категорию красться.
Влажный, тёплый и слегка затхлый воздух затруднял дыхание и, казалось, что сердце готово разорваться от нехватки кислорода. Звук капающей с труб воды громким эхом разносился по коридорам и заглушал любые другие звуки, однако шум от шагов разносился почему-то неестественно громко, и, несомненно, привлекал к себе внимание тварей. Оторвавшись от них несколько коридоров назад, Андрей уже начал испытывать слабую надежду на то, что ему, возможно, удастся ускользнуть, но проклятая вода портила дело. Он не понимал, как оказался в этих катакомбах, и даже не знал, что это за место, однако с уверенностью мог сказать, что здесь он уже был, причём был неоднократно. Откуда-то он помнил, что за поворотом будет неисправный вентиль, из которого бьёт горячий пар, и попав под струю, можно сильно обжечься. И что в следующем коридоре, под водой, которая по щиколотку заливала пол, есть открытый люк, через который нельзя перепрыгнуть, и надо будет ползти несколько метров, ухватившись руками за трубы под потолком. Только эти непонятные и обрывчатые воспоминания давали ему слабую надежду на возможность выжить.
Пройдя ещё несколько поворотов и поднявшись на два уровня выше, Андрей остановился и стал слушать. В подземелье царила тишина. Даже вода, так мешающая ему внизу, уже не капала с труб. Воздух, который до этого напоминал о тропических джунглях, здесь был сухой и безжизненный, как в пустыне. Из всех звуков был слышен только шёпот ветра, гуляющего сквозняком по коридорам, да тихое гудение лампочек, тускло освещающих коридор. В стенах виднелись какие-то двери, но они всем своим видом давали понять, что открывались уже очень давно. На всякий случай Андрей подёргал за ручки, но лишь убедился, что все двери и на самом деле заперты. Тварей уже не было слышно какое-то время и, поверив, что все-таки оторвался, Андрей пошёл искать выход. Пробродив по подземелью до тех пор, пока ноги не стали заплетаться друг за друга, но так и не найдя пути наружу, Андрей понял, что больше не может сделать и шага. Забравшись в какой-то тёмный коридор, он свернулся калачиком на теплом песке и закрыл глаза.
Когда в ушах стало звенеть от тишины, и он уже совсем поверил в свою безопасность, из темноты донёсся звук. Совсем тихий, на грани слышимости, он, тем не менее, вызвал у Андрея приступ панического страха, граничащего с истерикой. Затаив дыхание, надеясь, что ему все-таки послышалось, Андрей широко открыл глаза, вглядываясь во тьму коридора. Сердце, как паровой молот, застучало в груди, и кровь, разбавленная адреналином сверх всякой меры, начала пульсировать в венах. Андрею казалось, что биение его сердца слышно на сотни метров, и он стал глубоко дышать, пытаясь хоть как-то прийти в себя. В течение долгого времени ничего не происходило, и он начал успокаиваться, как звук послышался вновь.
На этот раз никаких сомнений не было.
Твари его обнаружили и теперь медленно приближаются сквозь тьму коридора, задевая когтями стены и издавая этот мерзкий звук. Цок – задел стену один, цок – другой своими когтями провёл по ржавой трубе.
Андрей лежал на теплом песке, с ужасом слушая приближающихся монстров и лишь когда их шаги стали раздаваться уже совсем близко, он понял, что пришло время все-таки попытаться спасти свою шкуру. Вскочив, он бросился прочь по коридору, но, сделав всего три шага, упал на песок. Ноги, которые верой и правдой служили ему на протяжении всей жизни, предали в самый неподходящий момент. Возможно, так они выражали общее несогласие с политикой, проводимой всем остальным телом, где на их долю выпадала самая тяжёлая работа, а, возможно, это была просто усталость, однако факт остался фактом, и все дальнейшие попытки хоть как-то отдалиться от преследователей ни к чему не привели.
Андрей отказывался верить, что это и на самом деле все, конец. Мысль о том, что здесь и сейчас закончится его жизненный путь, отторгалась мозгом, как нечто чужеродное. Смерть – это то, что случается только с другими, но никак не с ним. Он должен жить в любом случае и все остальное не имеет значения. Да они просто не могут, не смеют забрать его себе! Животный страх охватил Андрея и придал сил. Он встал и побежал от тварей, но ноги снова подвели его. Андрей вставал, делал несколько шагов и падал, поднимался и снова падал и так до тех пор, пока твари не набросились на него. Последнее, что он услышал перед тем, как мёртвые добрались до него, было: – Цок – Цок – Цок, издаваемое живыми трупами
Андрюха медленно выплывал из сна. Он находился в том состоянии полупроснувшегося человека, которого сон ещё не отпустил до конца, но и не являлся единственной доступной реальностью. Андрей вытянул согнутые в коленях ноги, слегка болевшие от неудобного положения, и, натянув одеяло на голове, собрался спать дальше. Он уже смутно понимал, что пережитый кошмар – всего лишь наваждение, однако впечатления были ещё так сильны, что верилось в это с трудом. Возможно, он и дальше бы заснул, если бы не звук.
На грани слышимости со стороны окна донеслось тихое – Цок.
Сон слетел с Андрея в мгновение ока.
Снизу-вверх по телу прокатилась горячая волна паники, сжигая все островки благоразумия на своём пути, а через несколько секунд в обратную сторону, от головы к ногам, проследовала волна леденящего ужаса, заставив сердце биться в адреналиновой истерике. Пережитый кошмар снова овладел им, и Андрей стал затравлено озираться в поисках зомби.
Вокруг никого не было. В окно светила луна и Андрей начал понимать, что находится у себя дома, что он один и никаких зомби рядом нет.
– Цок, – донеслось опять со стороны окна.
Сердце снова облила холодная волна страха.
– Все, допил, – промелькнула в голове, – белая горячка.
Основания для подобных опасений были нешуточные. Головная боль, законный наследник выпитого накануне алкоголя, потихоньку вступала в свои права. Во рту было такое ощущение, что он, рот, в течение нескольких поколений служил убежищем огромному семейству особо вонючих скунсов, которых, из-за их запаха, выгоняли изо всех предыдущих мест проживания.
– Цок, – послышалось ещё раз.
Звук уже не казался таким страшным, и Андрей решил подойти к окну. Когда он осторожно выглянул на улицу из-за занавески, на его лицо подул слабый ветер и открытая на ночь форточка, с тихим – цок, ударилась об раму.
Андрей стоял и смотрел на неё, не в силах вымолвить ни слова, а затем тихо выругался и быстро побежал в сторону туалета. Через секунду из-за двери донеслись звуки, напоминающие рёв медведя, который проснулся посреди зимы и понял, что весь мёд, который он съел осенью, был с истекшим сроком годности.
