Я ждал в приёмной тактика Кулха Старикова, небрежно развалившись в мягком морщинистом кресле из зелёной телячьей кожи. Напротив точно в таком же кресле сидел незнакомый андроид-гибрид в корпусе самки сапиенса. Она закинула ногу на ногу и поигрывала своим грубым армейским полуботинком, который разула, подцепила большим пальцем с крашеным ногтем, хорошо заметным сквозь полупрозрачный капрон, и раскачивала туда-сюда, словно качели.

  Последние пять минут я делал вид, что смотрю в окно и разглядываю тяжёлые военные дроны, один за другим проходящие мимо здания всего в нескольких метрах за бронированным шумозащитным стеклом. Окно было высокого качества, поэтому дроны передвигались тихо, лишь пол в помещении подрагивал в такт тяжёлым шагам.

  Откровенно говоря, эти махины меня не интересовали - дронов я навидался вдоволь - я изучал самку, но делал это незаметно, краем глаза, чтобы не нарушать правила этикета.

  Её полуоткрытый рот, пухлые губы, курносый нос, большие ярко очерченные глаза и идеальная грудь, - всё свидетельствовало о том, что эта модель гибрида принадлежит к средней интеллектуальной категории - наиболее популярной при изготовлении пустых, но болтливых проституток. Само по себе это не являлось странностью, но мы встретились в приёмной Старика - так за глаза называли тактика Кулха Старикова - если бы ему потребовалась кукла для секса, он ни за что не позволил бы ей пересечься с другими посетителями перед собственными дверями, и тем более не заставил бы их там вместе ждать. Кроме неё и меня здесь никого не было, но это дела не меняло.

  Судя по тому, как демонстративно она разглядывала обувь, её внимание на самом деле тоже было сосредоточено на незнакомце, то есть на мне, а ботинок был своего рода громоотводом для моих глаз.

  Моя персона не представляла из себя ничего интересного: обычный андроид-гибрид высшей категории в корпусе самца сапиенса с чертами лица, сформированными случайным образом. На плечах моей униформы топорщились лейтенантские погоны полевого пехотинца, что однозначно говорило о роде моей деятельности. Проститутки меня никогда не интересовали, как и я их, по крайней мере, до этого часа, и низкий уровень моих андрогенных гормонов любая из них могла определить за версту.

  Я исподтишка принюхался: от неё пахло самкой и совсем немного парфюмом, но не банальными духами с феромонами, а возможно, ароматизированным мылом или каким-то кремом.

  Что-то здесь не то, - подумал я. - Маловероятно, что это дроид по вызову.

  В потолке что-то щёлкнуло - переключился режим климат-контроля; едва уловимый ток воздуха сменил направление и подул от меня в её сторону. Висящие под потолком охранники-октаподы нервно дёрнулись, направили рецепторы на вентиляционную решётку, но, поняв, что это всего лишь механизм кондиционера, успокоились и вновь застыли на стене тёмными пятнами.

   Я мог бы биться об заклад, что теперь принюхивалась уже она.

  - Лейтенант Буч, лейтенант Тэнда, зайдите, - услышал я голос Старика в своём встроенном коммуникаторе-интеркоме.

  Вот те на! Оказывается, она тоже лейтенант, - удивился я, радуясь правильности своей догадки. - Необычное имя - Тэнда...

   Я поднялся с кресла. Гибрид тоже встала, успев молниеносно обуться. Дверь отползла в сторону, я на секунду остановился, пропуская Тэнду вперёд.

  - Благодарю, - сказала она тоже по интеркому, не раскрывая рта, и вошла в кабинет, слегка виляя бёдрами.

  Её низкий голос прозвучал неожиданно мягко.

  - Не стоит благодарности, - ответил я.

  Старик сидел в высоком офисном кресле, облокотившись на стол локтями. Он в задумчивости закусил нижнюю губу, будто решал сложную задачу, требующую концентрации внимания.

  - Присаживайтесь, - Старик указал взглядом на пустующие стулья.

  Его губы оставались неподвижными, церебральный коммуникатор прекрасно передавал индивидуальные особенности голоса и интонацию. Интеркомы позволяли слушать, говорить, а также смотреть и показывать трёхмерные фото и видео проекции.

  Я подождал, пока Тэнда усядется, и сел сам.

  На тактике была чистая, но изрядно поношенная форма, - Старик был из числа тех однолюбов, которые всё занашивают до дыр. Когда мы вошли, на столе перед ним лежала батарея от гравитационно-импульсного пистолета - гравера; сейчас же он время от времени небрежно покручивал её между большим и указательным пальцами, словно не знал, чем занять руки. Его ногти были аккуратно подстрижены, а кожа бледна, отчего синеватые венки на кистях бросались в глаза.

  - Тэнда, - сказал Старик, - как у тебя дела?

  - У меня всё нормально, тактик, - ответила она.

  - Буч?

  - Всё нормально, тактик.

  - Хорошо, - сказал он, закусил нижнюю губу и тяжело вздохнул.

  Старик пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но я заметил, что наши ответы его расстроили. Он откинулся на спинку стула, сцепил руки за головой и посмотрел сначала на меня, потом - на Тэнду. Батарея опять лежала на столе, её индикатор показывал полный заряд.

  - Мы так и не смогли обнаружить передвижной вирусный модуль, понимаешь ли, - задумчиво начал Старик. - Он продолжает атаковать наши системы. Это плохая новость.

  Я внимательно смотрел на тактика, пытаясь догадаться, к чему он клонит, и какого чёрта его расстроило то, что у его лейтенантов всё в порядке. Мне показалось, что Тэнда делала то же самое.

  - Пленные дроиды не сотрудничают, - продолжил он. - Мы допросили их тысячи. Всё коту под хвост.

  Тэнда кивнула, я тоже.

  - Нам нужно заполучить хорошего языка. Лучший язык - это человек, - Старик ткнул себя пальцем в грудь. - К человеку проще подобрать правильные кнопки, понимаешь ли.

  Тактик говорил с нами как с тугодумами: короткими, рубленными фразами, для убедительности подкрепляя слова жестами. Любой андроид-офицер соображал не хуже него, но такая уж была у Старика манера. Она выработалась за долгие годы службы в армии, где люди и андроиды встречаются разные, а времени на повторение приказов хватает далеко не всегда.