Каждому я рассказываю только его историю.

Клайв Стейплз Льюис – «Хроники Нарнии»

Моей семье

Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Нижняя соль, верхняя соль

– Что происходит?

Ванесса медленно поворачивается на мамин голос и осторожно оттягивает к середине груди половинки ночного халата. Делает шаг в сторону от стеклянного стола. В висках стучит так громко, что она не слышит собственного ответа. В голове все еще перекатывается громкое эхо удара.

– Нечего под утро за водой бегать, – мама хмурится, заглядывает за спину Ванессы. – На весь дом гремишь, имей совесть. Иди наверх.

Ванесса быстро кивает и идет к лестнице – кажется, вот-вот приподнимутся краешки халата, и она взлетит по ступенькам в спальню, где утонет в запахе чистых одеял – мгновенно, легко и с единственной четкой мыслью: мама ничего не заметила.

1

Две недели назад

Из окон спальни было видно только зеленое и серо-голубое: дом семьи Кац находился на небольшом возвышении, и каждое утро Ванесса просыпалась у огромных чистых стекол с видом на круглые деревья, словно стриженные по трафарету, серый силуэт соседского здания с узкими окнами и аккуратные пешеходные дорожки, как будто нарочно вытоптанные под углами в девяносто градусов. Ей нравилось, что кровать стояла у самого окна. Но каждое утро она просыпалась на спине и не хотела открывать глаза, потому что обязательно приходилось смотреть на потолок. Она его ненавидела и терпела, а на боку или животе засыпать не получалось. Поэтому каждый день наверху из сонных мутных силуэтов расплывались непонятные и одинаковые то ли цветы, то ли абстрактные узоры, а между ними – вечно на одних и тех же позициях – летали тройняшки и еще тройняшки ласточек. И посреди всего этого розового кошмара гордо и строго замирала крупная люстра.

Ванесса просыпалась и видела потолок. Запускала зрение и слух, включала внутреннюю программу: развернуться налево, заглушить будильник, чтобы не раздражать никого мелодией повтора через восемь минут, заставить себя подняться и опустить ноги в теплые свежие тапки. Услышать лай собаки – мама возвращается с ранней прогулки. Пройти в ванную комнату, слева крючки. Снять, повесить, оставить тапки на корзине. Душ. По порядку. Расчесать волосы. Легкий макияж, не переборщить, не намазать чересчур этого, не перестараться с тем. Она выбирала тени четыре года, чтобы избавиться от маминого взгляда поверх глаз. Идеальный оттенок, надо же, с этим получилось.

Ванесса открывает шкаф так медленно, что успевает прокрутить в голове пять кругов тугую и постоянную мысль: почему нельзя ходить совсем без одежды. В шкафу вешалки, коробки и ячейки. Одежда развешана по цветам, вся – только на весенне-летний сезон, остальное сложено в общий дальний гардероб до осени.

Синее прямое платье в клетку с белым воротником. Хорошо? Воротник давит на шею. Кажется, его стоит снова отбелить. Черная водолазка, серый пиджак – тоже в клетку, прямые классические брюки. Хорошо? Нет, какая же глупая, вчера специально перепроверила прогноз погоды, будет жарко. Бежевая легкая блузка – Ванесса меняет бюстгальтер под цвет ткани, надевает темно-серые брюки. И лучше снова расчесаться. Тугой высокий хвост – рыжие длинные волосы мягко и послушно опускаются на спину. Ванесса складывает вещи в черную прямоугольную сумку, перепроверяет, снова перепроверяет, сверяется с вечерним списком на сегодня и выдыхает – можно спускаться.

У лестницы встречает маму.

– Вечно копаешься.

Этот взгляд. Вы бы ни за что его не заметили. Он длится всего какую-то тысячную долю секунды, зато Ванесса научилась его ловить. Этот взгляд не означает ничего особенного, но в то же время он портит весь день и не думать о нем невозможно – такой оценивающий, быстро-презрительный взгляд, после которого не приходится даже сомневаться: ты снова не угодила. Лучше бы вообще не спускалась.

Семья Кац садится за широкий стол. Во главе с двух сторон – родители, Ванесса – рядом с младшей сестрой Лорой, а напротив – старший Герард.

Ванессе хочется есть, но от беспокойства и какого-то странного разочарования не получается. Она осторожно опускает и поднимает ложку, но не понимает, попадает ли что-нибудь в рот. Может, блузка помятая?

Мама наливает свежий чай, спрашивает у Герарда, заказал ли он грузовики с рабочими на воскресенье. Ванесса снова опускает ложку. Может, слишком высоко натянула брюки? Мама пожимает плечами: в выходные они берут дороже, почему Герард ничего не может решить заранее?

Время завтрака заканчивается, Ванесса замечает, что так и не притронулась к еде.

– Предупреждай сразу, если за тобой придется выкидывать еду, – мама раздраженно кивает Ванессе, чтобы та собрала за всеми тарелки.

Ванесса осторожно выливает тонкой струйкой молоко в раковину. Может быть, она выбрала не такие уж идеальные тени?

Утром папа подбрасывает на машине: Ванессу – в университет, Лору – в частную школу в той же стороне.

Через улицу Франка перелетает целый ураган птиц, и Ванесса отвлекается, наблюдает, как они выстраивают в воздухе гибкие линии, и не успевает отвернуться от розового здания по диагонали. Школы искусств. Ванесса отводит взгляд и еле заметно мотает головой, чтобы сбросить начинающие мерно стучать в воспоминаниях звуки – раз, два. Раз, два. Раз, два…

2

– Раз, два! Ты не слышишь метроном? Он для чего стоит здесь, Ванесса?

Ванессе одиннадцать, и она слышит метроном. Он отстукивает ритм, как мамины воскресные каблуки – щелк-щелк. Если слушать его слишком долго и не играть, можно сойти с ума. А если слушать и играть, то не попадешь в его ритм, и тогда с ума сойдет мама. Она так и сказала Ванессе. И ей не хочется, чтобы мама легла в то жуткое здание через пять улиц к центру.

Раз, два, раз, два. Она играет «Болезнь куклы». Надо использовать педаль, но доставать до нее тяжело, и Ванесса вытягивается в такую же струнку, как те, по которым бьют молоточки в теле инструмента. Учительница открывала фортепиано и показывала ей: молоточки бьют по нужным струнам, и те послушно откликаются на клавиши. Раз, два.

Это очень тоскливая мелодия, очень медленная, а в конце все сложнее и сложнее, все уходит вниз, нельзя потерять мысль. Ванесса представляет, что перед ней стоят ноты, и ей становится спокойнее. Ведь она сможет подсмотреть, когда ошибется. Обязательно сможет. Раз, два.

– Что с тобой такое? – мама хватает руки Ванессы и сбрасывает их ей на колени. Сжимает кисти, строго смотрит в глаза и спокойно повторяет. – Что с тобой такое? Ты ошибаешься на одном и том же такте. Соберись. До конкурса неделя. Ты же не хочешь всех подвести?

Ванесса мотает головой. Она не хочет.