========== 1 ==========

Тот день не задался с самого начала. Прямо как проснулся, так и не задался. Прямо с долбаного утра мелькнула мысль, что он мог бы в принципе и не просыпаться, настолько дерьмовым показалось утро. Как бы он ни пытался, как бы ни старательно, но агрессивно молчал, день от этого лучше не стал.

Вообще не стал.

А к вечеру даже хуже. В любом случае итогом сегодняшнего дня стало разваленное напрочь левое плечо и раздробленная ключица.

Гребаные ублюдки! Кто бы знал, как он их всех ненавидит!

Всех, это тех, кому мозгов не хватало понять, что связываться с ним категорически противопоказано. Ибо несовместимо с жизнью, не будь он аж целый амарант-генерал Империи Кайло Рен. Псина на цепи Императора, как его называли в кулуарах.

Только вот сегодня вечером даже куча охраны и столь громкое и пафосное звание не спасло его от подлого выстрела исподтишка. Ибо нехрен самому лезть во все пекло, но и отсиживаться на командном мостике, как обычно и делают все высокопоставленные офицеры было не то. Просто на самом деле ему претили все эти надменные и чопорные рожи, да и на передовой всегда было интереснее. За свою любовь быть в гуще событий и поплатился.

Впрочем, ничего нового.

Энергетический заряд жутко разворотил плечо, оставив дымящиеся сухожилия и глупо запекшиеся потеки крови. Дерьмово выглядели даже остатки мундира на плече и груди. Он не стал беситься и психовать, только со всей дури шарахнул кулаком здоровой руки по ближайшей стене. Это был тот максимум внешних эмоций, что Рен мог позволить себе при посторонних. Впрочем, это нихрена не помогло, только до кучи и вторая рука разнылась. Смысла не было тратить впустую нервы и время. Проще потратить остаток здравомыслия и сил на приказы.

Просто приказал вырезать всех. Коротко и ясно. И найти тех падл, вероломных предательских собак, из-за которых вся карательная операция превратилась в цирк со штурмовиками и одним обозленным амарант-генералом. Пусть ему потом это и аукнется выволочкой у того же императора.

На свой корабль вернулся, сохраняя презрительное выражение лица, которому научился у своего наставника. Старикашка видел еще первого императора, благополучно пережил еще четырех. Нынешний монарх прекрасно понимал, какого монстра вырастил его наставник. Вырастил и оставил в наследство. Тот наверняка пережил бы и нынешнего правителя, если бы вдруг не решил удалиться на заслуженный покой на какую-то всеми богами забытую планетку, где благополучно зачем-то подставился под удар местных идиотов-гангстеров. Рен почти искренне жалел испустившего дух наставника.

Почти.

Он даже сам, на своих двух ногах грозно дошагал до медицинского сектора, хотя спокойно мог бы вызвать всю эту трижды проклятую технику для ремонтирования живых организмов прямо в свои апартаменты. Но нет, шел, держа равнодушное лицо, молча проклиная собственные принципы, заставившие его сейчас не ныть лежа комочком на кушетке и ждать первой помощи, а двигаться самому. Всех встреченных по пути сразу сдувало неизвестным ветром, хотя Рен даже честно сменил презрительно-скептическую гримасу на маску под названием мне «похер на всех». Хотя догадывался, что из-за боли и злости это самое лицо больше напряженное, чем безразличное. Боли было очень много. И физической, и моральной.

Было банально обидно. Так-то он вообще-то старается изо всех сил.

Физическую боль хоть как-то можно было забить медикаментами там. Ну, или просто снести самому себе голову. Хотя и моральные терзания это тоже бы сгладило. Так дальше продолжаться не могло — Рен не мог позволить себе и дальше терять такое количество солдат и техники, только потому что разведка снова обосралась, хоть и честно клялась в достоверности данных. Отчаянно бьющая себя в грудь кулаками разведка не может вернуть убитых и восстановить технику. Отчаянно было жалко и солдат и технику. Хоть есть с кого спросить. Вызванный на личную встречу глава трижды, нет, четырежды проклятой разведки не особо торопился прибыть. Рен в принципе прекрасно понимал того хитрожопого ублюдка. Он бы тоже не сильно бежал навстречу.

Рен топал к медикам, тщательно сжимая зубы, изо всех сил стараясь не выплеснуть наружу лаву кипящего вулкана, бурлящего внутри. Адская смесь боли и ярости все пыталась вырваться очередным собственноручным разрушением ближайшего помещения, но упорно сдерживаемая силой воли, беспощадно выжигала разум. Рен намеренно держал это в себе.

Он даже знает, на кого это вывалить.

Еще бы хватило сил дождаться этого гребаного начальника разведки.

Даже тряпку честно держал у раны, чтобы полы поменьше заляпать. Какие бы слухи ни витали вокруг его персоны, он так-то уважал труд уборщиков. Хотя никто и не поверит, скажи он кому, что он в принципе уважает человеческий труд. Пусть и убирают полы тупорылые железяки с щетками наперевес. Он почти придумал месть, пока грозно топал сапогами в сторону медицинского сектора.

За потоптанную честь.

За развороченное плечо.

За бессмысленные усилия на переговорах и бездарно загубленных около пяти тысяч штурмовиков.

Ну и еще за что-нибудь, он потом придумает за что. Прически повстанцев ему не нравились еще. За такую убогость тоже нужно наказывать.

Железякам из медотсека он так и не позволил вкатить обезболивающее. Не из любви к мазохизму, нет. По идее он собирался обколоться медикаментами гораздо позже. Например, когда будет один в своих апартаментах.

В гордом одиночестве.

Заодно можно будет и поорать от злости.

Просто боль холодила разум, заставляя сердце ходить ходуном. С этой болью он чувствовал себя все еще живым. Не куском накачанного наркотой мяса, не обрубком безэмоционального тела. По крайней мере, боль не позволяла ему погрузиться в омут самобичевания, где он бы совсем расклеился, скрежеща зубами от собственной слабости и неуверенности. В этом болоте жалости к себе же Рен сразу вспоминал свои старые мысли, свое почти беззаботное детство, где он просто хотел чуть вырасти и стать богатым и умным. И сейчас челюсть свело от боли и понимания, что он вообще-то и так богат. И даже умен. И подрос весьма конкретно во всех местах.

Только вот все вышло немного не так, как он рассчитывал. Ладно, кому врать-то. Сильно не так.

Вот и сидел с разваленным выжженным плечом под манипуляторами меддроидов и скрипел зубами, понимая, что пока ему не восстановят хоть немного тело, никто и не сунется с докладами, а ведь ему кровь из носу нужна информация для дальнейшей обработки ситуации, оценки ущерба и прочей важной мутотени. Ибо сейчас это тоже было чревато. Проклиная трусливых адъютантов, обуреваемый бешенством, он сидел и изо всех сил терпел.

Хуже отсутствия информации, так нужной сейчас, бесило понимание, что он таки обосрался, и мятежники преподнесут это как тотальный провал Империи и героизм со стороны диверсантов. Раструбят на всю галактику и начнут поднимать новые силы, привлекая затаившихся трусливыми мышами другие системы, благоразумно выжидавших, чтобы принять сторону победителя. Бесхребетные наместники быстро решат, что император сдает позиции.

И ни разу не будут правы.

Это он обычно приходит, побеждает и гордо уходит. Пусть в этот раз это не сработало, у него еще много причин стоять на ногах. Его хорошо научили, как гасить вот такие вылезающие повсеместно конфликты. Он бы даже усмехнулся, если бы чертовы блики панелей освещения не вгрызались в правый глаз, нехило отвлекая от набежавших мыслей.

Когда это началось, Рен все же так и не понял.

Вот он сидит и кривится на очередное слишком резкое движение степлера, стягивающего остатки мышц перед уколом регенератора, а вот он понимает, что зрение его начало подводить.

Причем конкретно так подводить.

Рен от неожиданности даже на несколько секунд забыл о боли. Забыл, что он тут вообще-то целый амарант-генерал и все такое. Забыл, что последние несколько минут только и обдумывал, какие последствия будут у его поспешного решения вырезать всех, а не доставить живьем для допросов. Забыл, что все сидел и думал, насколько обнаглеет обосравшаяся разведка, когда поймет, что в живых уже никого и не осталось, и как эти же безопасники потом разноются перед монархом, жалуясь на Рена, как сам будет оправдываться перед Императором и какое очередное злое наказание придумает его правитель. Забыл, что даже чуть поежился от мысли, что ему придется в наказание снова принимать участие в светских мероприятиях, изображая из себя манекен для медалей и наград. По его мнению, он лучше будет сидеть вот так и терпеть бездушные непотребства меддроидов, чем скрежетать зубами перед очередным князьком или тупой курицей, возомнившей себя светочем Галактики.