– Догоним?!

– Мы будем с ней над одной точкой поверхности. Вы же сами говорили, что в космосе все перевернуто с ног на голову!

Физик злорадно хмыкнул.

– Очень оригинальный способ мышления! Конечно, он сработает, если вы хотите прикрыть собственной тушкой какой-то объект на планете, но такую задачу перед вами никто не ставил! Вы должны были настигнуть цель, а не подставлять ей свою голову, чтобы она могла сверху на нее гадить! При этом вас даже не ограничивают по времени, лишь по количеству импульсов! Два, не больше!..

– То есть мне надо перейти на более высокую орбиту и для этого челнок разогнать?

– Ну, конечно! И хотя средняя скорость движения вашего корабля по орбите затормозится, в начальной точке он даже ускорится. При этом челнок пойдет по эллиптической траектории, для перехода же на более высокую круговую орбиту надо будет включить двигатель второй раз в верхней точке эллипса и разогнаться дополнительно еще и там.

Митька задумался.

– Но в условиях задачи нет данных для расчета итоговых скоростей обоих объектов. Может получиться, что в результате своих разгонов челнок перейдет на более высокую круговую орбиту с куда меньшей скоростью, чем его цель, и не догонит ее?

– Тогда та через некоторое, возможно очень длительное, время настигнет его! Дело вообще не в этом, а в применении Гомановской траектории для расчета необходимых приращений скорости при решении подобных типов задач. Вы же читали теорию, раз залезли в задачи следующего семестра?

– Ну… отчасти.

– Тогда понятно. Молодой человек, мне импонирует ваше восприятие того, что в отношении внеземного пространства стоит оперировать несколько иными понятиями, чем обычно! Но не до такой же степени! Вы все поняли, Васнецов?

– Так точно!

– Что же касается последней задачи, то тут вы ошиблись в ином. Конечно, маневренность аппарата определяется запасом топлива и скоростью его истечения из сопла, а развиваемая скорость зависит от температуры газа и степени расширения сопла Лаваля, которое определяется отношением площади конечного среза к площади критического сечения. Но вот со скоростью истечения вы ошиблись! Да, она зависит от температуры сгорания жидкого или твердого топлива и обычно составляет два-три километра в секунду. Однако в вашей задаче упомянут сжатый газ. Он через сопло течет в три-пять раз медленнее, что определяется его температурой, давлением окружающей среды и прочими параметрами, а это значит, что для разгона его требуется во столько же раз больше!

– Виноват!

– Не то слово!

Ландаль хмыкнул, поднялся со стула и подошел к открытому окну, находящемуся на втором этаже корпуса. Вдохнув теплый летний воздух, подернутый пылью и наполненный запахом нагретого солнцем асфальта, он обернулся к Митьке и с легкой ухмылкой произнес:

– У вас две минуты, курсант! Успеете вернуться – поставлю пять! Нет – на пересдачу! Я буду рад побеседовать с вами еще раз. Действительно рад!

Электронная тетрадь мелькнула в воздухе и скрылась за трехметровым забором, стоящим почти впритык к зданию училища.

Проблема была не в том, чтобы успеть выбежать из учебного корпуса во двор и перемахнуть высокую кирпичную стену. Курсантов на физической подготовке гоняли так, что преградой для них она не была, да и вряд ли он за такой короткий промежуток времени попался бы на глаза преподавателям. Но вот за забором иногда прохаживался военный патруль, и попасться к нему в лапы означало пойти на «губу». Как минимум на неделю.

Однако Ландалю было скучно.

– Время пошло! Две минуты, курсант!

Вычислитель виновато тренькнул и сообщил об отсутствии подключения к бортовому оборудованию. Ну да, резервный блок питания бота был отключен еще пять минут назад, когда стал предупредительно попискивать. Запасы энергии еще могли пригодиться.

Митька тяжело вздохнул.

«Ну, вот о чем ты раньше думал, Ломоносов недоделанный! Оставил себя без интерактивного сервиса пилотажного комплекса! Что, закачанные учебники на вычислителе читать? Так там их почти нет, да и не поможет мне сейчас теория! Ладно, на пальцах посчитаем…»

Митька собрался и начал рассуждать: «Дано. Скорость относительно поверхности пятьсот километров в час. Нужно снизить хотя бы до ста, на этой скорости пилотажное кресло и скафандр удар, наверное, выдержат. При торможении используем рабочее тело, а для простоты расчетов считаем, что оно состоит из одного водорода. Чтобы по формуле Циолковского определить скорость, которую разовьет летательный аппарат под воздействием тяги, нужно рассчитать скорость истечения газовой струи в вакуум…»

Пришлось все-таки лезть в учебники за формулами и таблицами с молекулярными массами газов. В новом маломощном вычислителе, который ему выделили из запасов экспедиции, не было никаких библиотек, полезных для пилота, и на настоящий момент он мог пользоваться лишь личным архивом, частично извлеченным из уцелевших кристаллов памяти.

«Так… Берем массу бота в двести тонн и остаток топлива в восемь с копейками. Еще прикидываемся ветошью, считая, что удельный импульс равен скорости истечения газа, а его я уже подсчитал…»

Митька вскинул брови.

«…Получается, что я гашу свою скорость почти в ноль?»

Он поднял взгляд вверх и вознес короткую молитву Господу.

«Ты есть!»

И тут же задумался. Идеальный расчет никогда не совпадает с реальностью, а кораблю, помимо торможения, еще надо было снижаться. Однако с более тщательными выкладками Митька возиться не стал, выходило слишком накладно по времени.

«Сразу сбрасываем двадцать процентов на издержки, вот вам и финишные сто километров в час! Но это еще не все…»

Проблема была даже не в том, чтобы затормозить. Нужно было так управлять этим торможением, чтобы оно осуществлялось в правильном направлении. Стоит чуть ошибиться, и корабль закрутит так, что Митька облюет скафандр или просто задохнется в своих рвотных массах.

«Вот потеха будет тем, кто меня потом найдет!.. Но как вообще управлять своим движением? Подключить к резервуару теплоносителя армированный шланг через редуктор давления, вылезти наружу, пристегнуться и поливать сжатым газом пространство перед кораблем, вручную управляя его заносами? Юный садовник, блин! Лучше бы подорвался курсантом на толовой шашке, может, мозги на место встали!»

Он встряхнул головой, вновь пытаясь собраться.

«А есть ли вообще выход? Допустим, шланг вместе с быстрыми зажимами я найду в расходниках, это не проблема… Но как направить тормозной импульс точно в направлении движения корабля?! А он ведь еще и вращается вдоль своей оси!»

Митька зло выругался.

«Если я когда-нибудь вернусь на Землю, вы у меня заплатите за все! Я буду вас гонять денно и нощно! Я замордую вас внеплановыми проверками! Вы у меня узнаете, каково жить неучами!»

Он не стал самому себе уточнять, кто эти все. Это было совсем неважно. Кто попадется, тот и получит! Лучше всего было бы вернуться в училище заслуженным седым ветераном и в качестве преподавателя отыгрываться на зеленых курсантах.

«Я буду поднимать вас посреди ночи и заставлять повторять курс физики за первый курс, а паче чаяния не ответите, будете по тысяче раз твердить, что такое строй! Строй – это установленное уставом размещение военнослужащих, подразделений и частей… Нет, это слишком легко! Вы у меня будете декламировать главы учебников, занимаясь шагистикой на плацу в скафандрах и ранцах!..»

Поняв, что кислородное голодание его добивает, Митька перевел снабжение в обычный режим работы и жадно глотнул живительного воздуха. В мозгах резко прояснилось.

«Точно, ранец! С системой автоматического позиционирования относительно астероида! Аккумуляторы полные, электроника работает, а сжатый газ мы ему как-нибудь подадим. Даже если микродвигатели на имеющемся рабочем теле не заведутся, управлять потоками в соплах можно будет и без них, древние ранцы только так и работали. Лишь бы кислорода хватило крутиться на орбите, пока я из этой газовой лейки буду останавливать многотонную конструкцию. В любом случае – не развлечемся, так вспотеем!»