Когда мы становимся взрослыми, совершенно забываем о чуде. Чудеса существуют, и стоит в них только поверить.

Это случилось в маленьком городке, названия которого уже никто и не вспомнит. Как и я сам, собственно, не помню, но могу сказать только одно: это случилось перед Рождеством. Я ярко запомнил те события, потому как в тот день выпал первый снег за сто лет. Именно он и принес с собой те события, какие случились со мной чуть позже.

– Адам, подойди ко мне, милый, хочу тебе что-то сказать.

Я собрал все силы в кулак, какие только могут быть у семилетнего мальчика, и подошел к бабушке. В последнее время ей совсем нездоровилось. Она говорила, что дни ее сочтены, как будто я понимал значение этих слов. Но одно я знал точно: когда бабули не станет, я останусь совсем один. Мама ушла, когда я был совсем маленьким. Помню, как плакал папа, когда мамы не стало. Его горе было безмерным. Каждую ночь он садился на край моей кроватки и горько рыдал. Папа умер два года назад, видимо, не выдержал разлуки с мамой. Бабуля говорила, что они встретятся в раю и скоро она их тоже увидит. Я так хотел встретиться с ними, на что бабушка мне отвечала:

– Ты нужен здесь, тебя ждут великие чудеса этого огромного мира.

– А потом, когда я стану стареньким, как ты, мы встретимся в раю?

– Конечно, встретимся милый.

– Но как вы узнаете меня? Если я отращу усы и мое лицо покроется морщинами, вы все равно узнаете?

– Конечно, милый. Когда мы встретимся в раю, ты станешь таким же маленьким, как и сейчас.

– А ты станешь маленькой?

– Не думаю, ты же должен узнать меня.

– Верно ,бабуль. Я так скучаю по маме с папой.

Бабушка легонько сжимает мою крохотную ручку в своей.

– Я знаю, дорогой. Помни одно: хоть ты нас и не увидишь, мы всегда будем рядом. Мы будем приглядывать за тобой, – бабушка подмигивает мне и заговорщически улыбается. – Адам, я хочу подарить тебе кое-что, – бабуля тянется к ящику тумбочки и достает оттуда небольшой коричневый сундучок. – Когда-то он принадлежал моей маме, потом я передала его твоему отцу. Пришло время отдать его тебе.

Я тянусь за сундучком, но бабуля останавливает меня.

– Только ты должен пообещать мне одну вещь.

– Какую?

– Ты никому не отдашь его. Пообещай хранить сундучок и передать своим детям.

– Я обещаю, бабуль.

– Вот и славно, – бабуля гладит меня по голове и улыбается своей самой доброй улыбкой. – Пока иди к себе, я хочу немного поспать. А вечером мы выпьем горячего чая с малиновым джемом.

Я весело трясу головой и целую бабушку в морщинистую щеку. В тот вечер мы так и не выпили чая. Тогда-то я осознал, что остался совсем один.

Когда в дом пришли незнакомые тети, я уже был готов к тому, что навсегда попрощаюсь с домом. Маленький домик с деревянными полами и маленькой кухней навсегда останется в моем сердце. Они сказали взять только самое важное. Игрушек у меня было немного. Я взял только красную пожарную машину, подаренную папой на день рождения, и, конечно, бабушкин сундучок. Я же пообещал, что не расстанусь с ним. В приюте я пробыл недолго, меня быстро забрали в новую семью. В которой, помимо меня, было еще двое своих детей. Оба мальчики, и оба чуть постарше меня. Чарли и Джеф были весьма задиристыми мальчишками. Новые родители не могли справиться со своими-то детьми, и совершенно непонятно, зачем они взяли меня. Я был им не нужен. Названые братья часто обижали меня и при любой удобной возможности строили козни.

– Что это там у тебя? – ткнул пальцем на сундучок Чарли, он был старше меня года на три.

– Это сундучок моей бабушки.

– Дай посмотреть! – требовательно выкрикнул младший брат Джеф.

– Бабушка велела не расставаться с ним, – прижимаю сундучок покрепче к груди и пытаюсь увернуться от их загребущих рук.

– Ну же, не жадничай. Мы делим с тобой комнату, приемыш, а ты не можешь дать какой-то глупый сундук.

С горем пополам я вырвался из братских «объятий» и спрятался на чердаке, между старым шкафом и столом. Это место стало моим убежищем. Там было достаточно места для такого малыша, как я.

Потираю запястья от синяков. После того как я прибыл в эту, семью синяки на моем теле стали нормальным явлением. Но я никогда не жаловался и почти никогда не плакал. Новым родителям и дела-то до меня не было. Пожарную машинку у меня отобрали еще в первый день знакомства и в то же день ее благополучно сломали. Но даже тогда я не плакал. Главное, что со мной был бабушкин сундучок. Я сохраню его, бабуль, я же пообещал, а мужчина всегда должен держать свое слово. Так меня учил папа.

Проснувшись поздно вечером все там же на чердаке, я осознал, что очень проголодался. Новые родители хоть и не нянчились со мной, но кормили всегда сытно и много. Спустившись вниз по шаткой деревянной лестнице, я осторожно огляделся в поисках братьев. Услышав, как они спорят в комнате, кто какую передачу будет смотреть, я быстро юркнул в кухню. На столе стояло блюдо с жареными пирогами и стакан молока. Распихав пироги по карманам и взяв в одну руку стакан молока, а в другую драгоценный чемоданчик, я снова отправился на чердак. Ведь братья не могли достать меня там, им было просто-напросто не пролезть в мое убежище.

Съев все пироги и выпив все молоко до капли, я стал ждать, когда все отправятся спать. Ведь только когда братья уснут, я смогу спокойно лечь спать, зная, что уберегу сундучок них. Так оно и вышло. Часы пробили десять часов, и весь дом отправился на боковую. Я тихонько приоткрыл дверь детской и быстро скрылся под одеялом своей маленькой кроватки. Мне снился чудесный сон. В нем я видел маму с папой, они улыбались мне и качали на качелях около нашего старого дома. В небе светило яркое солнце и проплывали пушистые облака. Я проснулся от внезапного шороха. Еле открыв глаза, я начал искать сундучок под подушкой. Я перерыл всю кровать, но не обнаружил его. Как я мог потерять бдительность? Я всегда просыпаюсь раньше братьев. Чтобы успеть спрятать его. Быстро вскакиваю с постели и бегу в гостиную. Мое сердце чуть не разорвалось, когда я увидел, как мальчишки ковыряют сундучок отверткой.

– Отдайте, это моя вещь, – подбегаю к ним и пытаюсь растолкать обоих.

– Нет. Он теперь наш, – Чарли сбивает меня с ног, и оба брата бегут к матери на кухню.

Я так просто не отстану. С трудом поднимаюсь на обе ноги и бегу вслед за ними.

– Мама, Адам не хочет делиться с нами, – чуть не плача, произносит младший Джеф.

– Это мой сундучок, – возражаю я.

– Эй, мальчики, хватит драться. Адам, дай им этот чертов сундук. Вы теперь братья и должны делиться.

Мальчишки ехидно улыбаются.

Глубокой ночью я не мог уснуть и просто смотрел в потолок. Наверное, я должен быть благодарным этой семье, что они взяли меня. Я слышал, как новая мама говорила, что всегда хотела белокурого мальчика с голубыми глазами. Братья были пухлыми и темноволосыми. В общем, моя полная противоположность. Переворачиваюсь на другой бок и упираюсь лбом в стенку. Как же я скучаю по дому. Закрыв глаза, я вспоминаю своих родных. Папа много работал, чтобы прокормить нас, и его я видел не так часто, как хотелось бы. Но мне некогда было унывать, ведь вечера с бабулей всегда были веселыми и интересными. Мы пекли горячие пироги и садились за стол играть в карты. Бабуля часто поддавалась мне, а я искренне радовался своим победам. Маму я почти не помню, я был слишком мал, когда она умерла. Но одно я запомнил точно. У нее были огромные и невероятно добрые голубые глаза. Снова переворачиваюсь на спину и смотрю в черные дырки на белом потолке. Я должен забрать бабушкин сундучок обратно. Тихонько крадусь по комнате и иду по направлению к двухъярусной кровати братьев. Сундучок был у Чарли, на втором этаже. Он обхватил его рукой и прижал к себе, как игрушечного мишку. Подбираю с пола коробку из-под «Лего» и быстро меняю местами. Смахиваю пот со лба и чуть ли не падаю на спину назад, но быстро хватаюсь за балку кровати и спокойно спускаюсь вниз.