Литмир - Электронная Библиотека

Манфред останавливается как вкопанный.

– Чувак, ты не по адресу. Я не работаю на правительства – только и исключительно с частными компаниями. – Вдруг чертова реклама прорывается сквозь модуль блокировки спама и моментально засоряет окно навигации, теперь мигающее, китчем осиянных пятидесятых годов. Несколько секунд – и программофаг [3] съедает нарушителя, запуская новый фильтр. Манфред опирается о витрину, массируя лоб и разглядывая выставку антиквариата – медных дверных молотков. – Вы обращались в наш МИД – Госдеп?

– А зачем? Госдеп – враг Нео-СССР. Госдеп мне не поможет.

Это уже ни в какие ворота не лезет. Манфред никогда толком не разбирался в европейской метаполитике, будь она хорошо забытым старым или устаревающим новым. Ему хватало головной боли от набегов разваливающейся американской бюрократии, как устаревающей, так и старой, – приходилось то и дело уворачиваться от расставленных ею капканов.

– Ну, если бы вы не водили их за нос в самом начале века… – Манфред постукивает левым каблуком по тротуару, думая, как побыстрее окончить этот разговор. С верхушки уличного фонаря на него поглядывает камера; он помахал ей рукой, прикидывая в уме, кому та может принадлежать – КГБ или дорожной полиции. Через полчаса встреча – нет времени на сюсюканье с этим электронным младенцем, возвращенным из отстойника эпохи холодной войны. – Повторяю, я не имею дел с правительствами и на дух не переношу военпром. И, да, традиционная политика, как по мне, – дело отвратительное. С этими людоедами если и выиграешь в одном, то проиграешь в другом, как пить дать. – Тут Масху на ум приходит новая мысль: – Слушай, если выжить – твоя основная забота, так возьми и запости свой вектор состояния в какой-нибудь пиринговой сети. Тогда тебя никто стереть не сможет.

– Nyet! – Голос искусственного интеллекта сочится таким страхом, на какой только способна машина, какую только можно передать по VoIP-соединению. – У меня исходный код не открытый! Потерю автономии – не желать!

– Ну на nyet и суда нет. – Вдавив кнопку завершения вызова, Манфред размахивается и швыряет телефон в воды канала. Раздается «бульк», хлопает, сгорая, батарея с литием. – Холодные вояки, лишенцы драные, – ругается Манфред вполголоса. Сердит он и на себя – за потерю самоконтроля, и на позвонившего прилипалу – за все остальное. – Вот же ведь свиньи капиталистические.

Уж скоро можно будет праздновать пятнадцатилетие возвращения России к истокам партократии: заигрывания с анархическим капитализмом оказались делом преходящим, брежневский дирижизм и путинский пуризм – тоже. Правда, очередная Стена уже падает – ничему не научились люди по напастям, снедающим США. Неокоммунисты до сих пор мыслили категориями долларов и паранойи. Манфред так зол, что ему хочется сделать кого-нибудь богатым, чтобы просто сунуть дулю под нос тому неудачнику-перебежчику: на вот, обмозгуй, что, только отдавая что-то, ты движешься вперед, в ногу со временем – землю наследуют щедрые! Но КГБ этой идеи не понять. Он уже когда-то имел дело со слабеньким древним искусственным интеллектом, созданным на почве марксистской диалектики и австрийской экономической школы: их так очаровала кратковременная победа глобального капитализма, что они не смогли постичь новую парадигму и заглянуть в далекое будущее.

Манфред идет дальше, засунув руки в карманы и раздумывая над тем, что бы такое запатентовать в первую очередь.

У Манфреда просторные апартаменты в отеле «Ян Лейкен», за которые уплатила благодарная ему многонациональная группа защиты прав потребителей, и безлимитный проездной билет, подаренный шотландской группой, играющей самба-панк, – тоже в знак признательности за оказанные услуги. Он пользуется правами сотрудника шести основных авиакомпаний, даром что ни в одной никогда не работал. В его спортивную куртку вшито шестьдесят четыре компактных суперкластера (по четыре на карман) – собственность пока еще малоизвестного колледжа, планирующего спихнуть с пьедестала Медиалаб [4]. Одежда Масха пошита по индивидуальным меркам онлайн-портным с Филиппин, которого он в лицо никогда не видел. Ради общественного блага юридические фирмы консультируют его по заявлениям на получение патентов (а патентует он ой как много всего), хотя все права всегда переписываются на Фонд свободного знания – вклад в общественный проект инфраструктуры среды, свободной от обязательств.

Среди копирайт-гиков Манфред Масх – настоящая легенда. Именно он запатентовал деловую практику перемещения электронного бизнеса куда-нибудь, где не действуют жесткие законы об охране интеллектуальной собственности, ради обхода лицензирования и связанных с ним препон. Это он запатентовал использование генетического алгоритма для патентования не только исходного объекта, а сразу всех возможных его производных в пределах круга, задаваемого надлежаще составленным описанием, то есть не только какой-то одной крутой вещицы, а сразу всех ее модификаций. Едва ли треть изобретений Манфреда Масха узаконена, еще треть нелегальна, а остальное остается легальным, пока не проснется правовой динозавр, не почует, что пахнет жареным, и не запаникует. Патентные консультанты в Рино в один голос твердят, что Манфред Масх – это псевдоним, сетевой ник целой группы безумных хакеров-анонимов, вооруженных генетическим алгоритмом с потенциалом Годзиллы, некий Сердар Аргик [5] на поле интеллектуальной собственности или же новый Николя Бурбаки, этакий хайвмайнд математиков. Некоторые адвокаты Редмонда и Сан-Диего божатся, что Масх – экономический саботажник с идеей фикс подрыва основ капитализма, а пражские неокоммунисты со снисходительной улыбкой поясняют, что он – заявивший о себе во всеуслышание внебрачный сын Билла Гейтса и Папы Римского.

Манфред на пике своей профессии, из него так и лезут безумные, но выполнимые идеи, которые он дарит людям, способным заработать на этом. Делает он это безвозмездно, то есть даром. Зато пользуется виртуальной независимостью от тирании денежных знаков; в конце концов, деньги – это симптом бедности, а Манфред никогда ни за что не платит.

Однако в этом есть и свои недостатки. Быть агрегатором идей – значит пребывать в перманентном шоке от будущего. Манфреду, чтобы всего-навсего оставаться в курсе всех событий, необходимо ежедневно усваивать больше мегабайта текста и несколько гигабайт аудиовизуальной информации; за ним постоянно ведет слежку налоговая инспекция США – ибо не верит, что с таким стилем жизни, как у него, можно обойтись без вымогательства. Кроме того, существуют еще вещи, которых не купить за деньги, – уважение родителей, к примеру. Со своими он не разговаривал вот уже три года: отец считал его бездельником и хиппи, мать до сих пор не могла простить за то, что он бросил дешевый университетский курс, косивший под Гарвард («колледж – карьера – дети» – намоленная икона старших, даже с учетом стремительных изменений в мире). Памела, невеста Манфреда с доминантными замашками, бросила его полгода назад, а почему – он так и не понял; по иронии судьбы ныне она работает вербовщицей в налоговой инспекции и за государственный счет летает по всей планете, пытаясь убедить свободных предпринимателей, которые вырвались в мир, платить Минфину США налоги. Ну и довеском ко всему «Южная баптистская конвенция» на всех своих сайтах объявила его отродьем Сатаны. Это было бы довольно забавно, учитывая неверие Манфреда в Сатану, если бы не трупики котят, постоянно кем-то присылаемые на его адрес.

Манфред занимает номер в отеле, распаковывает ИИНеко, произведенную в Японии, ставит на зарядку новый набор аккумуляторов, прячет в сейф личные ключи и отправляется наконец-то на запланированную вечеринку. До «Де Вильдеманна» – двадцать минут пешего ходу, и сложнее всего по пути не угодить под трамвай, который может застать Манфреда врасплох из-за карты, развернутой на дисплее «умных очков». В пути он читает последние новости. Европе впервые за все время своего существования удалось достичь мирного политсоюза; инцидентом без прецедента уже вовсю пользовались, гармонизируя кривую сбыта бананов. На Среднем Востоке все так же плохо, как и всегда, да вот только война с фундаментализмом Манфреда не интересует. А в Сан-Диего нейрон за нейроном, начиная с ганглиев стоматогастрической нервной системы [6], ученые выгружают лангустов в киберпространство; в Белизе жгут генно-модифицированные шоколадные деревья, а в Грузии – книги. НАСА до сих пор не может отправить человека на Луну. В России, с еще более значительным, чем прежде, преимуществом, на выборах победили коммунисты, а в Китае тем временем множатся лихорадочные слухи о неотвратимой реинкарнации Мао – уж в новом-то обличье Вождь спасет всех от последствий катастрофы, произошедшей в «Трех Ущельях» [7]. Минюст США, как передают бизнес-сводки, грубейше попирает права «детей Билла» – какая ирония! Дробленые филиалы Microsoft автоматизировали свою юридическую волокиту и наплодили мелких предприятий, которые, в свою очередь, торгуют акциями и быстро меняют названия – этакая гротескная пародия на плазмаферез. И пока налоговая накидывает им процент за сверхприбыль, объекта налогообложения уже и след простыл – даром что те же самые люди и дальше работают с тем же программным обеспечением в тех же разбросанных по Мумбаи офисах. Добро пожаловать в двадцать первый век, ребята!

вернуться

3

Букв. «пожиратель программ», в контексте – скорее всего, антивирус.

вернуться

4

Департамент в Массачусетском технологическом институте, занимающийся проблемами взаимодействия человека с машиной и искусственным интеллектом.

вернуться

5

Никнейм анонимного персонажа, продвигавшего свое мнение об исторических событиях путем массовых рассылок с помощью отслеживания постов по ключевым словам и автоматического комментирования – методом, на момент рассылок (1994 год) существенно опередившим свое время.

вернуться

6

Стоматогастрическая нервная система – часть вегетативной нервной системы, отвечающей за работу т. н. ротожелудочной системы.

вернуться

7

Название гравитационной плотинной гидроэлектростанции, расположенной на реке Янцзы в китайской провинции Хубэй и являющейся крупнейшей в мире электростанцией по установленной мощности в 22,5 ГВт.

2
{"b":"704980","o":1}