– Кадочникова, о чем постоянно думаете? – раздался грозный голос министра здравоохранения области, – Лидии Михайловны Непотребко.

Женщина почему – то невзлюбила Сашу с первого занятия. Хотя Саша была самая примерная студентка. К вирусологии относилась с почтением, как, впрочем, и к остальным предметам. Но министров понять не могла. Зачем им столько денег, нагрузок? Не жалеют себя. Хватают часы будто последний сухарик догрызают. Тоже не понятно, кому от этого больше пользы. Лучше бы читали лекции практикующие врачи, чем министерские теоретики, как их между собой называли студенты. Пантов полно, выхода ноль.

– Кадочникова, в каком году произошла вспышка оспы? Кто первый доказал необходимость вакцинации?

– Екатерина II в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году была первым вакцинированным пациентом в России.

– Я не сказала в России! – закричала Лидия Михайловна.

– Извините, в 737 году нашей эры вирус зверствовал в Японии. Выход был один – вакцинация. Еще во времена Авиценны был единственный метод борьбы со смертоносным вирусом – привитие человеку ослабленную инфекцию с целью выработки иммунитета. Этот метод назывался «вариоляцией».

– Хорошо, а что происходило в нашей стране? – ехидно ухмыльнулась министр здравоохранения.

– А в нашей стране, не в России, а в СССР в тысяча девятьсот девятнадцатом году было сто восемьдесят шесть тысяч человек заболевшими. В тысяча тридцать шестом году не стало ни одного. Но в тысяча пятьдесят девятом едва не вспыхнула эпидемия вновь. Благодаря быстрому реагированию, удалось предотвратить трагедию за четырнадцать дней. А в нашей России не было случаев зараже…, – Саша прикрыла ладошкой рот, рвотные позывы не дали договорить, – можно я выйду?

Лидия Михайловна показала рукой на дверь, округлила глаза, записала себе что – то в ежедневник. Она продолжила Сашину мысль:

– В нашей России этого не может произойти в априори, запомните это, потому что наши вирусологи, эпидемиология этого не допустят. В учебниках хорошо показана слаженная работа всех медицинских служб и правоохранительных органов в далеком 1959 году в Москве. Мы остановили смертоносный вирус всего за девятнадцать дней. На дворе сейчас 2019 год. А не времена Авиценны. Но забывать нельзя. «Народ, не помнящий своего прошлого, не имеет будущего», – процитировала она Ломоносова.

Зазвенел звонок, студенты привычно зашумели, задвигали стульями, зашуршали замками, включили телефоны.

– Я же говорю, лучше бы кого-нибудь из практиков прислали лекции читать по вирусологии, – шепнул староста Славик Моргунов студентке из параллельного потока, – Леночке Щегловой, подруги Саши.

– Не говори, практики маловато. Бла – бла – бла и брюликами сверкает, как новогодняя елка.

Лидия Михайловна была женщина – вамп, про таких говорят, – прокусит шею, крови напьется и дальше пойдет. У нее была самая крутая машина в городе «MORGAN – AERO» 2008 года. Их всего сто штук в мире. Этакая с удлиненной мордой и широкими круглыми глазками. Такую можно в фильмах про войну снимать. Вот Лидия Михайловна примерно так и выглядела, лицо вытянутое, глаза на выкате. Но уверенности на Анжелину Джоли хватит. Чем страшнее барышни, тем увереннее в себе. Почему так бывает? Скромные красавицы незаметны. Но эти же и мужей имеют и любовников. Вот у Лидии Михайловны был такой возлюбленный друг. В МВД работал, большой пост там занимал. Петр Петрович Мамонов был начальником наркоотдела.

– Представляешь, студентка у меня одна есть, – Александра Кадочникова, все нервы наружу вытащила, бесит не могу! Сожрала сегодня что – то в столовки, лекцию чуть не сорвала! – жаловалась Лидия Михайловна своему любовнику. – Подкинуть бы ей что-нибудь, отправить подальше в места исправления. Дерзит, понимаешь, умную из себя корчит.

– Можно организовать, если хочешь! – засмеялся начальник отдела по контролю за незаконным оборотом дури.

В это время Сашенька выбежала из туалета, поняла – беременная. Мысль, что в ней живет продолжение Сергея обрадовала и напугала одновременно. Такая нагрузка в университете, некогда спать, не то чтобы за ребенком ухаживать. Саша, опустив голову, шла по коридору университета, никого не замечая. Почему – то рассматривала отколотую плитку на полу.

«Всегда во всех учебных заведениях обшарпанный вид. Ведь медицина первая должна бороться за чистоту и качество. Как же можно прививать любовь к профессии в таком непотребном виде», – лезли в голову ненужные мысли. Вспомнился выпускной вечер…

«…Двадцать пятое июня выпало на субботу. Девчонки ждали этот выпускной 2019. Самые лучшие платья покупались за год вперед на пятигорском рынке. На юге вообще было принято хорошо одеваться. Нигде так не относились к одежде, как на Кавказе чернобровые казачки с молоком матери впитавшие яркие расписные блузки и юбки. Но в современном мире двухтысячных вышли из моды. Роскошь нарядов и украшений все равно осталась в крови от предков.

Выпускной бал! Это же первый взрослый праздник после ЕГЭ. На бал принято ходить в пышных платьях так думали все. Саша Кадочникова не была исключением, выбрала красивое пышное платье на трех юбках с кольцами цвета фуксии. Осиная талия подчерк нуто выделялась широким атласным в цвет платья поясом. Воздушные юбки от дуновения ветра играли, переливаясь камнями Сваровски, спина затянута шнуровкой до полуобморочного состояния. Все, как и раньше. Друзья – одноклассники целовали друг друга, обнимались, передавали энергетику душ и тел, хотели поделиться счастьем. В одном месте все одинаково счастливы, это бывает редко. Выпускной вечер один на всех и навсегда.

Золотая медаль пошла, как говорится, по рукам. Родители передавали друг другу эту заветную коробочку красного цвета. Мама – Наташа, так ее звали Сашины одноклассники, гордо зарделась, улыбнулась комплиментам. Знала одно, никто не скажет, что у Саши медаль не заслуженная. Все знали, что одна воспитывает дочь. Денег на еду не было, не то чтобы на репетиторов. Саша сидела за учебниками сама. Гулять не выходила, да и зачем? Маме нужно побыстрее помочь расплатиться с долгами, которые остались после смерти отца, погибшего в пьяном дебоше. Поэтому на такое красивое платье не рассчитывала. Не знала, что мама страховку платила многие годы, чтобы купить дочке самое красивое платье на выпускной бал, о котором мечтала сама. Именно в свой выпускной мама получила первый удар от неизбежного зла, поэтому не хотела, чтобы у дочери было такое же знакомство со взрослой жизнью.

В те далекие годы дефицита, сестра привезла ей из Питера восемь метров ткани бело – серебристой парчи на выпускное платье. Мама – Наташа была худенькой маленькой девчушкой шестнадцати лет. Когда приехала в Дом Моды на проспект Карла Маркса отдавать этот отрез ткани на платье, женщина – модистка нарисовала длинное в пол с такими же пышными юбками, как сейчас у Саши. Месяц ходила мама – Наташа в ожидании платья принцессы. Но за день до выпускного вечера ей заказ отдали. Этот наряд был ударом для всех. Из восьми метров ткани на худенькую маленькую девушку платье сшили немного ниже колена с широким поясом, фасон «Тальянка». Это как спущенный чулок с тремя складками, почти обтягивающий фигуру. О пышных юбках не было и речи. Швея не краснея объяснила, что не хватило материала. Если она читает эти строки сейчас, то пусть знает, что мама – Наташа нашла через много лет в интернете фото выпускного дочери той модистки в шикарном платье из бело – серебристой парчи с пышными юбками. А мама – Наташа обошлась лоскутами – остатками от этой красивой ткани.

Платье стало невозвратной точкой морального здоровья Наташи. А про судьбу дочери модистки, мы расскажем позже. Грешок в целую жизнь может обернуться неизбежной потерей через много лет.

На выпускном вечере дочери Наталья была счастлива, она исполнила свою мечту принцессы в лице Саши. Хорошо, что не стала подавать в суд на эту женщину – модистку. Сейчас бы переживала за нее тоже. А тогда Наташе нужно было срочно ехать в Питер, поступать в университет Бонч – Бруевича на факультет многоканальной связи. Она уехала на следующий день с точной установкой – никогда не верить людям.