— Коли очнулся, мог и представиться, — фыркнула его собеседница, напрасно ожидая благодарности или чего-то ещё. Странный парень — болезненно тощий, черные свалявшиеся волосы почти до плеч, непонятная размытая татуировка на левом предплечье. Тело покрыто таким количеством шрамов, что доктор только диву давался. Вроде не старый, а лоб покрыт сетью морщин, носогубные складки уже прорезали впалые щеки, в тонкие губы бледны настолько, что их не различить на фоне и без того белой кожи. Сейчас, когда он открыл глаза, их антрацитовая глубина поразила её гнетущей безысходностью.

Снейп разлепил губы, лихорадочно соображая.

— Тобиас… Тобиас Принс, — наконец выдавил он.

— Славное имя, — фыркнула женщина, — а я Дженни.

Словно только что вспомнив о том, что пациент вышел из комы всего четверть часа назад, она проверила его показатели, пощупала пульс и, удовлетворенная, подхватила свое чтиво и пластиковый стаканчик.

— Схожу за доком. Если он еще не сменился с дежурства. Пусть порадуется, что пятнадцать коматозников превратились в четырнадцать. Кстати, Тоби, позвонить кому? Жене, подружке, другу? У тебя при себе вообще ничего не было, кроме склянок с какой-то гадостью. Я думала, что это наркота, но док сказал, что скорее самопальная мазь. Так что?

— У меня… никого, — промолвил Снейп.

— Ах ты, бедняжка! — всплеснула руками Дженни. — Не переживай. Вот поставим тебя на ноги, приведем в порядок… Поди и найдется кто.

Северус едва не фыркнул, но подумав, ограничился меланхоличным взглядом и коротким кивком. Найдется, как же. Все, кому хоть немного было не наплевать, дышит ли он ещё, уже покоились в могилах. Где бы раздобыть «Ежедневный пророк»? Он редко бывал в Абердине и не знал тут ни одной семьи волшебников, да и светиться не стоило. Либо его ищут, чтобы сунуть в Азкабан за приверженность Воландеморту, либо ищут, чтобы повесить в Запретном лесу за задницу за шпионаж для Дамблдора и Ордена феникса. Обе перспективы были… так себе. Поэтому он хотел бы заранее знать, пожалеет ли ещё сильнее о том, что выжил, чем сейчас или всё-таки смирится. Само собой, было бы лучше, если Лорд и его прихлебатели были повержены — самому Северусу это не поможет, но жертва Лили тогда, хотя бы, будет не настолько бессмысленой и жестокой. Он хотел знать, жив ли Гарри Поттер. Тогда, возможно, камнем висящая на шее клятва его защищать, наконец отпустит.

И тогда он сможет умереть со спокойной душой.

Северус не собирался совершать самоубийство, но мысли об освобождении грели так же, как на грязном полу Визжащей хижины. Напрасно кто-то спас его. Возможно, он увиделся бы с Лили и в последний раз попросил прощения за предательство. И кто знает, может, она наконец бы простила его.

***

Доктор оказался пожилым шотландцем с сильными мозолистыми пальцами, насквозь пропахшим трубочным табаком и хлоркой. Осмотрев Снейпа, он пришел в благостное расположение духа, заявив, что кроме анемии, проблем с весом и пока не восстановившегося голоса, Северус в полном порядке. Гипс снимут через пару дней, рука полностью зажила, чувствительность пальцев постепенно восстановится. МакКинли, правда, беспокоился о состоянии его печени и до сих пор будто воспаленных перекрученных шрамах на горле, но Снейп знал, что доберись он до лаборатории, зелья довершат то, что сотворили магглы, вытащив его буквально с того света.

— Джен сказала, что ты одинок — жаль это слышать, парень, но и такое бывает. Наши «спящие красавицы» тоже никому не нужны, но ты в более выигрышном положении, не так ли? — хохотнул доктор, закончив щупать тело Снейпа.

— Пожалуй, — шепнул Северус, против воли скривив губы в усмешке.

— Выписывать я тебя пока не буду, — решил МакКинли, — уж не обессудь. Сначала дай мне уверенность, что ты не вернешься ко мне через месяц с ещё более низким гемоглобином. Раз красотка-жена в одиночестве не томится по тебе в ледяной постели, побудешь у нас. Страховки у тебя, как я понимаю, нет?

Снейп качнул головой.

— Ладно, с этим разберемся. Бобби* звать не надо, я надеюсь? Горло-то тебе порезали профи…

— Я сам виноват, это… нелепая случайность, — торопливо прошептал Снейп, — не стоит внимания.

— Тебе виднее, парень, — МакКинли явно испытал облегчение, — ты бы знал, сколько таких, как ты, я латаю каждый год…

— Понимаю, — Снейп постарался смотреть доктору прямо в глаза, хотя все его инстинкты протестующе вопили, — я не из тех, кто… приносит проблемы.

Дамблдор бы хохотал до икоты от его вранья. С самого появления на свет Северус Тобиас Снейп приносил столько проблем, что впору было воспользоваться маховиком времени и убедить Эйлин Принс сделать аборт.

— Вот и славненько. Ужин тебе принесут сюда — чтобы съел хотя бы половину. Надо нарастить на этих птичьх косточках чуть-чуть мяса, — МакКинли кивнул ему и вышел из палаты.

Снейп с облегчением смежил веки. Он знал, что вокруг него магглы, но подозрительность никуда не исчезла. Впитанная годами в Хогвартсе и на службе у Лорда… Он просто не мог не думать о том, какие опасности его поджидают, просчитывал варианты, боялся… Но раз за четыре месяца никто не нашёл его и не убил, значит… значит, он мёртв для волшебного мира или им попросту нет до него дела. Метка молчала, но он должен был взглянуть на неё, чтобы убедиться. В прошлое исчезновение Темного Лорда она поблекла и замолчала, но он вернулся. Что же с ней теперь, если он сгинул навсегда? Будь Воландеморт жив, то Северус не смог бы так долго прохлаждаться в маггловской больнице, его бы призвали рано или поздно. Хотя сам Лорд покончил с ним, так что у него не было смысла зажигать свой знак на трупе бывшего слуги.

Встать на ноги. Достать «Ежедневный пророк» или хотя бы «Придиру». Раздобыть волшебную палочку. Попасть в родительский дом в Паучьем тупике — там были кое-какие вещи, книги и самое главное, крохотная домашняя лаборатория. Не чета хогвартской, но приличные составы сварить можно. А затем… затем он придумает, что делать дальше. Пока Северус просто должен делать то, что ему поможет. Даже если он сам не видит в этом совершенно никакого смысла.

Он закрыл глаза и неожиданно для себя самого провалился в сон. Он видел дуб, под которым в детстве встречался с Лили, её огненные локоны и лукаво сверкающие зелёные глаза, затем почему-то ему привиделась маленькая Гермиона Грейнджер, лежавшая окаменелой в больничном крыле после взгляда василиска, и он сам, сидящий подле её кровати. Последней ему привиделась собственная смерть в Визжащей хижине, которую он смотрел будто бы со стороны. Вот Лорд призывает Нагайну, и змея молниеносным броском распарывает ему шею — Северус падает ломаной чёрной грудой на пол, а его глаза закатываются. Поттер, едва дождавшись ухода врага, падает перед ним на колени, а сзади, не решаясь подойти, маячит Грейнджер и приобнявший её за плечи Уизли. Гермиона по зову друга ступает вперед, подавая Гарри хрустальный пузырек, и тот наполняет его воспоминаниями, стекающими по посеревшей щеке Северуса. Троица удаляется, нерешительно оглядываясь, но уверенная в том, что профессор мёртв. Но через секунду мутный силуэт проникает в хижину и взмахивает палочкой. Кровь, превращаясь в тугие шарики, словно впитывается в его поникшее тело, а следы змеиных укусов склеиваются. Когда кровь перестаёт сочиться, фигура исчезает. Северус по-прежнему не понимает, кто это.

— Держитесь, профессор, — шепчет неизвестный спаситель.

Проснулся Снейп с колотящимся сердцем и больше не смог заснуть, пока за окнами не забрезжил тусклый рассвет, осветив сквозь неплотно задвинутые жалюзи его палату. Вздохнув, он принялся ждать. МакКинли обещал, что навестит, а ещё должны были принести завтрак. Удивительно, но впервые со дня возрождения Тёмного Лорда Северус ощутил зверский аппетит.

Комментарий к 1. Грязный пол, змея и смерть

Бобби - прозвище полицейских в Великобритании, происходит от имени консервативного министра внутренних дел Великобритании сэра Роберта Пила, основателя столичной полиции. Встречается в фиксированных фразах, например, «бобби в ритме», «деревенский бобби».