«Помнишь, как отец нас взял ночью на рыбалку? Тогда также сильно горела луна. Он ещё сказал, что в такую луну рыбачить прибыльно. Что рыба в это время сама запрыгивает к тебе в сеть»

«Я помню этот день. Только не в «сети» он тогда сказал, а, цитирую: рыба сама нанизывается на зубцы. Я это точно помню!» – ответил резко Йоргос, смотря в стенку.

«Ну не начинай, Йори…»

«Ты начал этот разговор!»

«Всё-всё. Успокойся: я так я. Признаю» – примирительно сказал Аристид, смотря на сердитую физиономию брата, улыбаясь только кончиками губ.

Братья заказали ещё по водке. Молча выпили.

«И всё-таки он говорил про сеть» – подытожил Аристид своим спокойным голосом.

«Как ты заебал всё время врать и перетягивать на себя одеяло, Ари! Если у тебя сеть головного мозга, так иди ебись с ней от меня подальше! Не позорь себя и не порочь память отца!» – Йоргос совсем вышел из себя. Всё это он кричал, встав с места и сжав кисти свои в крепкие кулаки с белеющими костяшками.

«Не горячись, брат. Я всего лишь говорю правду. А отца позоришь ты своим несдержанным характером»

«Раз уж на то пошло, то трезубец действительно лучше! Это копьё, которое может проткнуть не только сердце рыбы, но и твоё!»

«Ха! Вы слышали? Родной брат угрожает расправой из-за пустяка. Может это у тебя эрекция на свой трезубец? А? Может, ты представляешь, что это жезл спартанца, который ты умело держишь? Или ты себя возомнил спартанцем? Представляешь каждый раз, как протыкаешь ублюдских персов! Может…» – Аристид не успел закончить фразу, как получил кулаком по лицу.

«Заткнись, Аристид! Дерьмо овцы! Я не буду терпеть такого отношения, ублюдок ты малодушный!» – лицо Йоргоса действительно стало пунцовым, но больше от стыда, нежели от злости. Брат ненароком угадал его тайну. Йори действительно занимался онанизмом, думая о спартанцах, но это не означало, что он «из этих». «Ещё одно слово и я возьму свой трезубец, а затем убью тебя. Посмотрим тогда, как твоя сеть поможет тебе!»

«Да я тебя! Щенка… придушу ею, на раз. Всем ясно, что сеть более искусна. Она лучше, чем твоя зубочистка» – игриво дразнил его брат.

«Ты хочешь проверить?!»

«А может, и хочу» – спокойно ответил Аристид.

«Хочешь почувствовать мою «зубочистку» у себя под рёбрами?»

«Говоришь как педик!»

Тут Йоргос резко успокоился. Сделался серьёзным. Даже Аристиду показалось это странным. С его лица слезла улыбка, он ждал, что же выкинет его импульсивный братец.

«Аристид» – тихо сказал тот. «Это была последняя капля. Во-первых: ты мне больше не брат. Во-вторых: я бросаю тебе вызов, если ты не трус. Я вызываю тебя на дуэль. Ты – со своей сетью. А я – со своим трезубцем. Это моё условие. Посмотрим, что более эффективно в бою. Если ты не трус, приходи через час в заброшенный скверик, где мы раньше прятались от родителей, когда, когда в чём-то провинились. Если же ты не примешь моё предложение, то лучше сразу уходи, ведь я тебя просто убью, пока ты будешь спать» – договорил Йоргос тихим голосом.

«Решил напоследок сыграть в спартанца? Я принимаю вызов. Встретимся в сквере» – подытожил Ари, допил остатки своего стакана и направился к выходу.

Через минуту вышел и Йоргос. Настало время узнать, кто же лучше усвоил уроки отца.

Йоргос пришёл в сквер первым. Это была небольшая поляна, огороженная высокими и колючими кустами. Чтобы сюда пройти, нужно было изрядно изловчиться.

Послышался треск сухих веток и через мгновение, с противоположной стороны, появился Аристид. Юноши стояли молча, изучающе смотря друг на друга. Каждый в руках держал своё оружие.

«Ещё не поздно остановиться, Йоргос. Мы выпили, ты погорячился…. Любой спор можно решить без кровопролития. Устроим сорев….»

«Заткнись, Ари! Ты меня заебал. Ты смешон. Не строй из себя мудрого уёбка! Я знаю, кто ты есть. Ты хитрый и желчный ублюдок. Ты мне уже надоел. Я устал от тебя, и от этого места для неудачников. Меня тошнит от всех вас! Ты – олицетворение этой помойки! Я не должен был здесь родиться. Я воин. И я готов доказать тебе это!» – Йоргос говорил на повышенных тонах, но внутренне был спокоен и сосредоточен.

«Не смеши, Йори, ты…»

«Не смешить тебя?! Лучше не смеши ТЫ меня, жалкая букашка, которая стоит с обрывком ткани от колготок!»

«Ах ты, сука! Ну ладно…. Ты напросился, сраный педик!»

Аристид скрутил сеть вокруг ладони, и, сжав её в кулак, начал крутить свою сеть, как кнут. Его рука была твёрдой и умелой. Он, словно гепард, сократил расстояние с братом и ловким, резким замахом хлестнул Йоргоса по лицу. На щеке сразу образовалось глубокое рассечение, из которого хлынула кровь. Брат не был готов к такой удачной атаке Аристида, поэтому, озверев, с рыком бросился в ответную атаку.

Увернувшись от следующего замаха, Йоргос ловко пригнулся, опёрся на левое колено о землю и молниеносно (резким выпадом) рассёк ногу Аристида. Тот взвыл от страшной боли.

Так бой продолжался ещё очень долго. Братья молчали, нужно было беречь дыхание. По очереди они наносили друг другу раны, но никто так и не смог выбить себе преимущество. Проще говоря: их силы были равны.

В какой-то момент юноши начали одновременно проводить атаку, да ещё и радиусы намеченных ударов оказались в одной точке соприкосновения. Трезубец и Сеть столкнулись, невообразимой случайностью запутались друг в друге. Враги и сами потерялись в пространстве. Их руки начали тянуть оружие на себя, ноги нашли опору на груди соперника. И в какой-то момент Трезубец и Сеть, под большим напором, распутались, но так резко, и с такой силой, что выскользнули из уставших рук братьев, упав на холодную землю.

В бешеной суматохе их руки начали нащупывать оружие. Когда они его, наконец, схватили, то увидели, что в руках у них оружие противника. Теперь Йоргос держал Сеть, а Аристид Трезубец. Ни тот, ни другой раньше не держал оружие брата. Они не имели ни малейшего представления, как этим можно убивать, а тем более – рыбачить.

Юноши снова набрали дистанцию, и пока переводили дыхание – злостно смотрели друг другу в глаза.

Первый улыбнулся Аристид, а затем произнёс хриплым голосом:

«Походу, теперь, чтобы выиграть спор (уже философский) – нужно проиграть бой физический. Не правда ли это забавно? Братец. Или мне лучше называть тебя… сестрица?»

«Да пошел ты нахуй! Прекрати! Я лучше сдохну, чем проиграю такому жалкому созданию, как ты! Каждый на этой земле знает, что трезубец сильнее хотя бы по той причине, что он ОСТРЫЙ! ОСТРЫЙ! Он не какая-то колготка!»

«Из-за этой «колготки» ты сейчас весь в крови! Эта великая Сеть – только в твоих руках тряпка. Кстати колготки пошли бы твоим стройным ножкам. Ха-ха!»

«Прекрати, мразь! Не хочу тебя слышать. Я не хочу погибать от руки идиота, хоть и в руках у него великое оружие»

«Хм. Хорошо. Ты тут, я смотрю, самый храбрый?»

«Уж точно храбрее тебя!»

«Да?»

«Представь себе»

«Ну, давай посмотрим, какой ты храбрый. Готов ли ты пасть от собственной руки?»

«А что…. Хорошая идея»

«Правда?» – Аристид не думал, что его брат так легко согласится, но теперь отступать было поздно. Он не мог проиграть какому-то жалкому педику в храбрости.

«Да, правда. Отличная идея. Если уж и умирать, то от руки благородной, с благородным оружием…. Вот новое условие: мы кидаем оружие на середину поля по свои правые руки. И на счёт три – можем забирать каждый своё. Кто первый убьёт себя, тот и выиграл спор. Как тебе такое, братец?» – у Йоргоса был фанатичный взгляд обезумевшего зверя, он не шутил.

«Идёт» – только и ответил Аристид.

Как и было оговорено – юноши бросили оружие соперника по свою правую руку так, что Трезубец и Сеть оказались ровно посередине поля, но с разных сторон. До трёх считали вслух – вместе. И затем, как по команде: каждый ринулся за своим любимым оружием. Одновременно схватив Трезубец и Сеть, Йоргос и Аристид кинулись в разные стороны.

Йоргос зажал лезвия Трезубца на уровне глаз и разгонялся, чтобы воткнуть ручку в землю: проткнув себе мозги. А Аристид повесил себе сеть на шею, при этом так же, как и брат, набирал скорость, чтобы при наивысшем разгоне наступить на свободный конец и сломать себе шею.