Было холодно и дул пронизывающий ветер. По снегу с трудом брел человек. На нем была добротная одежда, защищающая его от холода и ветра, за спиной он нес дорожную сумку особого горного типа. Путник сам её сшил, и она никогда не подводила. Серые глаза смотрели вдаль, щурясь от ветра, выискивая что-то необычное. Вот он споткнулся и чуть не упал.

— Дьявол! Где же эта дурацкая долина? — Путник был очень зол, ведь он уже несколько дней вот так вот идет по этим чертовым горам и, несмотря на крепкое телосложение и железную выдержку, очень устал. Он уже жалел о своем намерении разрушить легенды о Пустоте, которая якобы находится в долине на вершине Акендарии. Друзей он не имел, но поспорил в таверне на сотню монет с каким-то проходимцем, что Пустоты, как и долины, не существует. Путешественник был немного рад тому, что не может ничего найти, ведь для него это означало бы проигрыш в споре, и особо не волновался. Он был твердо уверен в своей правоте.

Но вот пурга стала стихать, и странник что-то заметил впереди.

— Не может быть!

Перед ним открылся впечатляющий и немного пугающий вид: гигантская долина, окруженная неприступным горным кряжем, на котором и стоял сейчас этот человек. Видимо, она находилась на самой вершине, и путник, осмелившись взглянуть вниз, не увидел ничего, кроме непроницаемой пелены облаков далеко внизу. Но долина — не самое главное: в её середине был большой, идеально ровный кратер, а от него спиралью отходила — кто бы мог подумать? — дорога, и на всем её протяжении расположились строения в готическом стиле, а уходила дорога к краю долины, упираясь в храм, служащий своего рода выходом из этого мрачного места.

"Хм… Если тут есть храм, то почему снаружи его никто не заметил? — недоумевал странник, — Он что, такой древний, что о нем все забыли?"

Как бы то ни было, выглядело это очень странно и будто искусственно. Очень нехорошая долина, как сказал бы почтенный дедушка путешественника.

"Ладно, половину спора проиграл, осталась ещё деталь. — подумал человек и решился — Проживу тут две недели, и если Пустота не объявится, смело смогу отдать не сотню, а всего полсотни золотишка".

***

И вот прошло четыре дня, и странник имел все основания думать, что спас пятьдесят золотых, и весело жил в своей палатке, которую разбил на вершине кряжа. Он совершенно успокоился, пока однажды не произошло нечто…

Он проснулся посреди ночи от яркого света, бившего в небольшое оконце. Тревога появилась в его закаленной душе. Путник быстро оделся, собрался и выбежал наружу.

В круглом кратере посреди долины зловеще полыхало невероятно большое, достающее до небес, ровное белое пламя. От зрелища у путника захватило дух, а от страха перед тем, что уже давно считается легендой, дрожали руки. Он был поражен зрелищем, хоть и приуныл примерно на полсотни, как вдруг заметил, что дорога начала мерцать зеленым цветом, плавно распространяя сияние от кратера к храму. Земля начала слабо дрожать, но с каждой секундой все сильнее и сильнее.

— Упс, кажется, я задержался, — произнес странник и, собрав все, что не забыл, начал спуск обратно, к подножию, в Город…

Город показался мне приветливым. Это первое место, где вроде как не гонят меня ото всюду. Он как-то назывался… когда-то. Теперь все зовут его просто Город. Последний оплот угасающей реальности развернулся у подножия горы Акендарии, самой высокой горы в мире. Ну, ради Горы я и пересек эти безжизненные пустоши.

Я вошел в город. Улицы, покрытые пылью и грязью, нищие, сидящие повсюду — знакомая картина, так сейчас везде. Даже еще хуже, чем здесь. Пройдя по широким переулкам, я вышел на главную площадь. На ней царило оживление. На кафедре стоял крупный мужчина в крепкой одежде и плаще из медвежьей шкуры. Он произносил речь. Я в нее не особо вслушивался, во всех местах общественные речи одинаковы — все сводятся к пропаганде.

— Нет опасности! А если есть то уже через месяц не будет! — прорвался сквозь мои мысли голос оратора. Это что, не пропаганда? — Мы собрали сильный отряд, во главе которого пойду я, — тут по толпе пробежал одобрительный шепоток. — и мы взберемся на эту чертову гору, и докажем, что Великие напророчили нам в Слове полную чушь, а даже если это не так, то мы разберемся с любой проблемой. У нас есть силы противостоять тьме! — народ взорвался ликующими возгласами.

Внезапно я заметил, как какой-то пацан лет десяти-одиннадцати засунул руку в карман одного из жителей, который не радовался вместе со всеми, а был погружен в какую-то апатию и стоял, опустив голову, растянув рот в улыбке. Недолго думая, паря "свистнул" у него кошелек. Стал тихонько отходить, и тут житель заметил пропажу и повернулся к мальцу. Тот рванул в сторону и собирался пронестись мимо меня, но я схватил его за руку.

— Пусти, дяденька! — хныкал он. — Не видишь, прибьет меня сейчас этот вот!

— Ага. — сказал я. Не люблю воров. — И правильно сделает!

— Ну дяденька! — продолжал канючить малой, пока его жертва не торопясь направилась к нам. — Поделюсь добычей ведь!

— Что за день такой? — сказал житель, подходя к нам и постоянно улыбаясь. Именно постоянно, так как не возникало сомнения, что он лыбится так из года в год. — Все время ограбить норовят. Спасибо тебе, добрый человек.

— Не за что. — я протянул ему кошелек, который пацан сопроводил унылым взглядом.

— Ну что, малой пускай остается, настроение у меня сегодня не ударное, — медленно протянул горожанин. — А мы с тобой пойдем отпразднуем. Ты, видно, не здешний? — он подмигнул. — у нас в Городе редко кто будет чужое имущество спасать, все только за своим глядят. — он еще раз подмигнул, продолжая улыбаться. — Ну, пойдем выпьем?

— Нет, не сейчас. Вы не могли бы подсказать, где я могу остановиться?

— Эхе, гостиниц и трактиров тут полно, но у меня к тебе более выгодный вариант: у меня дома! — он скорчил довольную мину. Я ошалело глянул в ответ.

— Да нет, что вы… я лучше…

— Давай-давай, не отказывайся. Тебе же лучше будет! — уговаривал мой новый друг. — Я у тебя в долгу, так что не перечь!

— Ладно — сдался я.

— Тогда пойдем выпьем! — мой собеседник сразу вернулся на тему назад. — А потом давай ко мне.

***

— Кстати, а не скажете, кто этот оратор? Ваш бургомистр? — разговор проходил в таверне за кружкой неплохого пива, которого мой друг, которого звали Гурий, поглощал очень много.

— Ты не знаешь, кто это? — изумился он. — это не бургомистр. Это Даррис, лидер Ордена Огня и Прощения. Затирает тут про Хранителей, уж о них-то ты точно слышал.

— Мало. — замялся я, — Но я и приехал сюда для этого…

— Для чего? — поперхнулся пивом Гурий. — На гору лезть собрался?

— Ну… да.

— Э, нет, — протянул он. — Завязывай с этим. Я туда ходил, и скажу тебе, что там опасно.

— Ты был наверху? — у меня глаза из орбит полезли. — И вернулся живым? А…

— Да, я был наверху, и я знаю, что оттуда никто не вернулся, кроме меня. И что?

— Да… — я никак не мог взять это в толк. — Но там же…

— Слушай, ты сам туды собрался, так что не надо мне тут!

«Информативный разговор» — промелькнуло у меня в голове.

— Ладно. Расскажи мне, как там, наверху, — попросил я. — Мне очень хочется разузнать все про то место.

— А с чего ты взял, что я тебе стану что-то рассказывать? — усмехнулся Гурий. — Все равно сам все увидишь. — прищурившись, он рассмеялся, — Ну ладно, за то, что ты мой кошелек спас, так и быть, расскажу. — Я попытался унять волнение и устроился поудобнее. Сейчас будет интересно. А может и нет.

— Я отправился туда, поспорив на сотню монет, что Пустоты не существует. — начал рассказ Гурий. — Пошел я туда не по северному склону, по которому ходили те, кто не вернулся, а по восточному. Поднявшись, я увидел ту долину из Слова. Большой кратер в центре, от него спиралью отходит дорога, а на дороге гигантские готические строения. Там я прожил четыре дня, а на пятую ночь я проснулся от яркого света. Выбежав наружу, я увидел, что в кратере горела каплевидная Пустота, белая с зелеными всполохами, и поднималась до небес. Я очень испугался и быстро, почти без задержек спустился.