Глава 3. Мелисса Ричардс
Пресс-конференция проходила в зале на 53-м этаже. Именно этим этажом заканчивалось так называемое административное крыло и начиналось научное. Всё, что располагалось выше, было отведено исключительно под многочисленные лаборатории, испытательные полигоны и карантинные отсеки. Всё, за исключением последнего этажа, где, обрамленные панорамными окнами, разместились кабинеты членов правления и зал заседаний совета директоров. Именно туда на служебном лифте направился Марк, чтобы заручиться поддержкой правления перед знаковым событием. Стеклянный лифт, украшенный светящимися узорами у основания и сенсорными панелями управления, начал стремительно набирать высоту. Вдруг лифт остановился. На экране загорелся номер текущего этажа – 87. Марк с недовольством посмотрел на часы и замер в ожидании виновника остановки лифта. По недовольному выражению лица читалось презрение и ярость к неизвестному невеже, осмелившемуся воспользоваться служебным лифтом в столь неподходящий час. Двери лифта раскрылись, и напротив возник хрупкий силуэт пожилой женщины в белом халате.
– Мелисса! Я думал, Вы уже наверху, – с несвойственной теплотой и радушием обратился Марк к заходящей в лифт женщине. – Вы сегодня изумительно выглядите. О Боже! Какой чудесный запах! Что за духи? Dior? – продолжил он, вдохнув немного воздуха и застыв в позе истинного ценителя (мысленно пытаясь перебрать все известные ему названия женских духов).
– Ох, Марк, я уже слишком стара для такой неприкрытой лести, – седовласая женщина расплылась в непринужденной улыбке.
– Ив Сен Лоран? – отрывисто выдал Марк, вспомнив очередной бренд. Женщина вновь усмехнулась.
– Осторожнее, молодой человек, я ведь могу и поддаться соблазну.
– Мелисса… Со дня нашей встречи я смею лишь мечтать об этом… – Марк изобразил невероятно трогательный грустный взгляд, и на мгновение в лифте повисла тишина.
– Эх, Марк, – женщина тяжело вздохнула и, не скрывая легкой иронии, продолжила: – Взять бы твоё обаяние и запихнуть в нормального мужика – цены бы тебе не было!
Марк самокритично засмеялся и прижал собеседницу к себе, нежно обхватив её за плечо.
– Да-а-а… да где же взять-то нормального? – с улыбкой и неким трагизмом в голосе заключил Марк, погрузив собеседницу в таинственные размышления своим риторическим вопросом. Мелисса Ричардс с первого дня работы стала настоящим подарком для корпорации ЭДЖИ и лично для Марка. Придя в компанию около пяти лет назад, она ознаменовала новую эру генетических исследований. Будучи выдающимся ученым и необычайно талантливым генетиком, Мелисса долгие годы посвящала свою жизнь исключительно теоретическим аспектам науки, выпуская многочисленные статьи и публикации. Все мировые гиганты биоиндустрии мечтали склонить её на путь коммерческого применения своих знаний, но лишь обаянию Марка это по-настоящему удалось. С тех самых пор они стали друг для друга верными друзьями и надежными соратниками в мире господствующего капитализма. Во времена беспечной молодости Мелисса была настоящей красавицей – эффектная стройная блондинка с пылающим взором и длинными роскошными волосами, как правило, собранными в хвост. Её голубые (с изумрудными оттенками) глаза способны были пленить любого, но им так и не представилось такого шанса. Девушка с юных лет с головой ушла в науку, не оставив в своей бесконечно широкой душе ни капли места для теплых сердечных чувств. Теперь же, спустя годы, она по-прежнему красива, но уже немного иначе. Лицо начали сковывать небрежные морщины, а волосы – прореди снежно-белых полос. Одно лишь оставалось неизменным – истинная и бескорыстная преданность науке.
Лифт стремительно помчался вверх, и на экране наконец загорелся номер заветного этажа – 111. Небольшую паузу между остановкой лифта и открытием дверей Марк суетливо разбавлял взволнованными комментариями:
– Давай, давай… Ну же… Время, время, быстрее! – Марк то и дело поглядывал на часы, одергивая кромку пиджака. Наконец двери раскрылись, и он мгновенно устремился вглубь холла. Мелисса, стараясь не отставать, также ускорила шаг.
До зала заседаний от лифтов вел длинный извилистый коридор. Вдоль всего прохода по периметру шла голубая неоновая подсветка, а подвесной потолок скрыто освещался мягким дневным светом, создавая атмосферу далекого будущего. Марк, уверенно шагая легким размашистым шагом, то и дело оглядывался на Мелиссу, проверяя, чтобы та не сильно отставала. В очередной раз он поймал себя на мысли, что раньше не замечал за подругой ношение каких-либо украшений.
– Что за кулон? Выглядит зловеще, – обратился он к спутнице.
На шее Мелиссы красовался черный граненый кулон размером с мизинец. Подвешенный на обычной ленте для бейджа, он вызывал скорее вопросы, нежели восхищение мастерством ювелира.
– Это подарок, – кокетливо ответила женщина, – от наших молодых генетиков в знак глубокого профессионального уважения…
– И что же он символизирует? – улыбнулся Марк, стараясь не сбить дыхание от быстрой ходьбы. – Черное сердце их наставницы? – он продолжал отпускать шуточки, почувствовав благодатную почву для разрядки обстановки. – Только не говорите, что самое дорогое в этой подвеске – ленточка!
– Помнится, ты когда-то так же смеялся над моими идеями о бессмертии, – Мелисса укорительно и в то же время добродушно посмотрела на впереди идущего Марка. Тот слегка засмущался и покорно отступил.
– Ладно, сдаюсь! Что же это за новая разработка Вашей команды?
– То-то же! – Мелисса горделиво начала объяснение: – Пока что это просто фиброзная оболочка для наноферитов, наших лабораторных частиц, вступающих в реакцию с нейронами головного мозга, катализируя в них процессы высокой угрозы. Иными словами, они заставляют мозг поверить в неминуемость гибели, что заставляет его, стремясь к выживанию, работать куда активнее и слаженнее.
– То есть, съев этот черный комок пластика, начинаешь лучше думать? – попытался подытожить Марк. Столь грубый и далекий от науки комментарий вызвал у Мелиссы заливистый смех:
– Не-е-е-е-ет! Марк, – едва сдерживая улыбку, она продолжала: – Что за вздор? Не надо ничего есть! Видишь, здесь в основании игла. Слегка вдавливаешь её в руку, и дальше фериты вместе с кровью устремляются прямиком к мозгу. Но пока что это лишь прототип, подобными реакциями можно вызвать эффект весьма краткосрочный и едва заметный: небольшое улучшение внимания, наблюдательности, в редких случаях умственных способностей, – Мелисса многозначительно посмотрела на впереди идущего Марка. Он, будто почуяв пристальный взгляд, не останавливаясь, вполоборота прокомментировал последнюю фразу:
– Вы на меня намекаете?
Довольное выражение лица Мелиссы говорило само за себя, и она, проигнорировав вопрос друга, продолжила:
– В общем, процесс это долгий и трепетный. Но мы не сдаемся, – она вовлеченно продолжала: – Главное – найти нужный набор необходимых соединений. У мозга огромный потенциал, и мы хотим использовать его на все сто процентов.
Марк остановился. Прямо перед ними в паре шагов возвышались две огромные дубовые двери зала совета директоров. Едва слышно он прервал спутницу:
– Пришли…
Мелисса остановилась рядом и таким же тихим тоном добавила:
– Думаешь, он согласится?
– Вот сейчас и узнаем! – Марк резким рывком распахнул двери зала совета и сделал уверенный шаг вперед.
Глава 4. Виктор Росс
Совет директоров корпорации ЭДЖИ назывался советом исключительно из формальных соображений. На самом деле вся власть (как и контрольный пакет акций) принадлежала одному человеку – Виктору Россу. Виктор, в отличие от Марка, никогда не считал себя образцом женских мечтаний и, стоит признать, не особо стремился к этому. Вместе с тем он был всегда опрятным и собранным. Жилистый высокий мужчина в сером клетчатом пиджаке с хищными серо-зелеными глазами, лет пятидесяти, с суровым выражением лица и ровной брутальной щетиной. Его короткие волосы, зачесанные наверх, по большей части скрывали непрокрашенные пряди седых локонов. Он был полностью поглощен работой и предпочитал медленную проверенную колею стремительным рывкам и необдуманным действиям. В мире бизнеса Виктор пользовался заслуженным авторитетом и прослыл выдающимся тактиком и стратегом. Будучи примерным семьянином и прожив 25 лет в браке со своей супругой Розалин, Виктор внушал образ счастливого человека и надежного партнера. Естественно, являясь по природе своей человеком осторожным и степенным, он не мог не реагировать на разгульную жизнь, полную авантюризма, своего исполнительного директора Марка Кларсона. В результате извечных ссор и конфликтов на почве ведения дел они чаще кричали друг на друга, нежели общались, однако оба вполне ясно отдавали себе отчет в ценности и незаменимости друг друга. Посему даже в порывах гнева они никогда не переступали ту тонкую грань конфликта, после которой все мосты были бы сожжены.
