Сегодня мистер Льюис пришёл с Мэтью Кларком. Я помню, каким он был настойчивым. К сожалению, он меня тоже помнит.

Пока накрывала на стол, чувствовала себя голой под пристальным взглядом мистера Кларка.

— Адель, ты можешь быть свободна, — Доминик выглядел спокойным, только сильнее сжимал вилку в руках.

— Да, сэр, — я и сама не хотела здесь находиться, чувствовала, что этот мистер Кларк опасный, гнусный, скользкий тип.

Мистер Льюис тоже представлял опасность, но я не чувствовала от него угрозы, а Мэтью буквально пожирал меня. Пока шла, спину прожигал его взгляд.

Пришла в самую дальнюю комнату-гладильню. Пока я не нужна мистеру, могу выполнять свои прямые обязанности.

Мне нравится быть здесь, мистер Льюис подарил мне на рождество плеер, теперь моим любимым занятием было гладить бельё, слушать музыку, подпевать, пританцовывать. Здесь, я могла быть сама собой, не служанкой, а просто Адель.

Виляя бёдрами, пританцовывала под песню Бритни. На мою талию легли чьи-то руки, отскочила, доска упала вместе с утюгом.

Рядом со мной стоял Мэтью, и его сальный взгляд не сулил мне ничего хорошего.

— Мистер Кларк, — убрала наушники, — что вы тут делаете?

— А что, непонятно? Я хочу то же, что есть у Ника.

— Ника?

— Да, у Доминика. Скажи, как он тебя трахает? Так же жёстко, как всех? Или для тебя он делает исключение? — он приближался ко мне, я отступала, пока не уперлась в тумбочку, на которой было сложено поглаженное белье.

— Ты так соблазнительно выглядишь в этой форме, — его рука ползла по ноге. Я попыталась убрать его руки, тогда он завернул их мне за спину, завязал их рубашкой Доминика.

— Вы с ума сошли? Что вы творите? Мне больно! — я пыталась освободить руки.

Он скинул всё белье с тумбочки, вся моя работа насмарку, но это меня волновало в последнюю очередь, больше его руки, которыми он расстёгивал мои пуговки на форме, его глаза горели каким-то больным блеском.

— К чёрту! — видимо, он устал расстёгивать пуговицы, просто рванул края униформы в разные стороны.

— Охренеть! Какая ты красивая Адель… — его губы коснулись моей шеи, липкий страх сковал все тело.

— Помогите! — кричала я. Он посадил меня на тумбочку, сжимал попку, коленом раздвинул мои ноги, пахом прижимаясь к промежности.

Я кричала, просила о помощи, но, похоже, мы слишком далеко, никто меня не услышит.

Он стянул с себя кожаный ремень, затянул мне рот, теперь я могла только обливаться слезами и тихо мычать.

— Адель…Ты же хочешь меня? — отрицательно замотала головой. — Ну, ничего, я знаю, как завести девушку.

Он опустил, бюстгальтер, но сейчас было не так, как с Домиником, противно, страшно. Он целовал мою шею, тёрся об меня, крутила головой, пыталась вырваться, тогда он схватил меня за косу и больно оттянул назад, ворвался в мой рот языком, стонал.

От беспомощности, глотала горькие слёзы.

Я просто вещь, и так думают не только Доминик, даже его друг так ко мне относится.

Никто не придёт, не спасёт Адель, никто не считается с моим мнением, желанием.

«Доминик…» — мысленно молила, — «приди, спаси меня, я это не выдержу…»

Меня тошнит от его языка, что так нагло облизывает мою шею, проникает в ухо, пыхтит в него. Мурашки отвращения бегут по моей коже.

С той стороны двери, послышалось шаги, ручку подёргали.

Видимо Мэтью, когда-то успел закрыться на замок, замычала, что было сил.

— Тихо! — угрожающе сказал он.

С той стороны, послышались удары, и дверь вместе с кусками косяка вылетела, ударив Мэтью по голове. Он отскочил от меня. Хотела прикрыться, но мои руки связаны сзади, как же стыдно.

За дверью стоял Доминик, тяжело дышал, увидев меня, сжал кулаки и накинулся на Кларка. Он ударял кулаками по лицу Мэтью, как молотом наносил удары. Лицо Мэтью заплыло, он плевался кровью.

— Ты что, друг? Охренел? Всё из-за какой-то суки?! Она сама хотела! — он получил ещё удар такой силы, что упал без сознания.

Сползла на пол, уткнулась лицом в тумбочку, не хотела, чтобы мистер видел меня в таком виде. Моё тело сотрясали рыдания, давилась горькими слезами.

— Эй, девочка моя, — нежно проговорил мистер. Он снял ремень с моего онемевшего рта, освободил руки, развязав рубашку, накинул мне её на плечи. Руки затекли, болели, но та боль ничто по сравнению с моральным опустошением.

Уткнувшись лицом в колени, пыталась успокоиться.

Он поднял меня на руки и понес куда-то. Уткнулась ему в шею, всхлипывала. Навстречу нам вышел Кристофер, безуспешно пыталась запахнуться.

— Выкинь эту тварь из моего дома, — велел ему Доминик, показывая движением головы на тело Мэтью.

— Да, сэр, — буднично сказал Кристофер.

Доминик захлопнул за нами дверь, огляделась, мы в его комнате. Крепко обнимала его за шею. Мне сейчас всё равно, как это выглядит, только рядом с Домиником я чувствовал себя защищенной. Он уложил меня в кровать, лёг рядом. От рыданий разболелась голова.

— Тише, девочка моя. Всё уже хорошо. Я с тобой — лежала на его груди, продолжая всхлипывать, он гладил меня по голове. От его бархатного голоса успокаивалась, чувствовала себя в безопасности, под защитой. Уснула.

«Мой ангел!» — слышала сквозь сон, ощущала его поцелуй на своих губах, чувствовала нежные прикосновения Доминика, сильные, горячие руки гладили мне спину, крепче прижималась к источнику тепла, вдыхала дурманящий запах Доминика.

Проснулась поздно ночью. Я в распахнутой рубашке лежала на груди Доминика.

Какой кошмар! Нет, мне было приятно, я тайно мечтала об этом долгими ночами, но это неправильно! Он мой хозяин!

Запахнувшись, встала с кровати. Доминик ворочался, шарил рукой по кровати. В последний раз взглянула, запомнила его спящим, беззащитным.

Я нашла в себе силы, ушла.

Я служанка и должна помнить свое место, оно не рядом с ним.

В своей комнате, быстро уснула, пережитый день сказался на моём организме, ему требовался сон.

Утром, как обычно, меня разбудил сигнал будильника. Надела старую, короткую форму, ту, что давала мне Маргарита в первый день, спустилась вниз.

Марго уже приготовила завтрак, увидев меня, подошла с встревоженным видом.

— Я так переживала за тебя, Адель. Надо же, какой сволочью оказался Мэтью.

— Извини, Марго, я не хочу об этом говорить. — Ни говорить, ни вспоминать. Попытаюсь вычеркнуть этот день из своей памяти.

— Да, извини. Я… — Маргарита побледнела, схватилась за сердце.

— Марго, тебе плохо? — помогла ей сесть на стул. Она держалась за грудь.

— Что-то я переволновалась за тебя.

— Я сейчас, посиди тут. Я позвоню в 911.

Пока не приехала помощь, я перевела её в гостиную, положила на диван, прикрыв пледом, подложила под голову подушку.

Врачи увезли Марго в больницу Маунт-Синай. Я обещала ей, что буду правильно и вкусно кормить мистер Льюиса.

Он, как обычно, спустился в восемь, в деловом чёрном костюме.

Краснея, вспоминала, как прижималась к его широкой груди, как хорошо было в его объятьях.

— Здравствуй, Адель.

— Здравствуйте, сэр, — налила ему кофе. — Я хотела бы извиниться, что принесла вам столько хлопот вчера.

— Ничего, Адель. Как ты сейчас? Всё хорошо?

— Со мной да, но утром Марго стало плохо, что-то с сердцем, её увезли в больницу.

— Как она сейчас?

— Врачи ничего мне не сказали. Только записали номер страховки и всё. Не переживайте, мистер Льюис, я буду делать всё по дому.

— Хорошо. Спасибо тебе, Адель.

После завтрака Доминик уехал в офис.

Так начались мои дни, полные забот, на мне, кроме всего, была готовка, к уборке добавилась еще одна комната.

Ночью снились ужасные эротические сны, Доминик… Его губы на моем теле…

После нашей совместной ночи его запах, кажется, въелся в кожу, он жутко возбуждал меня. И от навязчивых образов, где мы занимались сексом с Домиником, никак не могла избавиться. Старалась его избегать, краснела, когда видела, потому что сразу вспоминала эти сны.