Я стояла у кромки тротуара, не решаясь ступить в бурный поток. Страшно. Я еще раз посмотрела на потоки воды, несущиеся по дороге, а затем на свои туфли. Модельные. Замшевые, итальянские. Подарок мамы перед отъездом дочери на учёбу в Москву. Я вспомнила, как целовала маму в щеку, прыгала вокруг неё, пищала, кричала от восторга, радуясь дорогому и нежданному подарку. О таких изящных туфлях на высоком каблуке я давно мечтала!

Еще с выпускного школьного вечера, на который мне пришлось идти в туфлях… Смешно сказать, на выпускной мне пришлось идти в туфлях с каблуками всего-то… Два сантиметра! Позор! Девчонки – воображули из параллельного одиннадцатого чуть не испепелили меня уничтожающими насмешливыми взглядами. У них-то, будь спок: «лабутены».

Я чуть не плакала от стыда, когда мне в бабушкиных тапочках с двухсантиметровыми каблуками пришлось выходить на сцену за своей «золотой» медалью. Как мама не понимает, что я уже взрослая! Тут я сокрушенно вздохнула: они с папой меня все еще маленькой считают. Трудно быть единственным ребёнком в семье.

Вспомнив о родителях, я оглянулась по сторонам, словно надеясь на чью-то помощь. Хотя… Безопасность, безопасность и безопасность! Тоже одна из мантр моих заботливых, а вернее сказать – чрезмерно беспокойных, родителей. Не стоит и переживать. Никого на московской улице в этот поздний вечер! Только одна я на остановке, фонари и бурный поток воды на дороге, который нужно преодолеть.

Я смерила взглядом расстояние до проходной: на территорию моей альма-матер. Проходная – небольшое здание на противоположной стороне дороги – призывно светилось в темноте желтыми стенами. Примерно сто метров… Не выйдет – не промокнуть. Хоть плачь, так жалко новые туфли. И чего я их обула? Ведь знала: рискую. Выходила в пятнадцать ноль – ноль из общежития, только ливень прекратился, а небо всё еще хмурилось в черных тучах.

И знатным метеорологом не нужно быть, чтобы предсказать погоду на дальнейший день. Двухмесячная норма осадков! Да и, честно сказать, уже холодно щеголять в таких открытых туфельках. Видел бы папа, сказал бы свою фирменную фразу: «Форс морозу не боится». Это он так среагировал на мою школьную форму, которую я сама укоротила до модной длины. С этой своей коронной фразой родитель категорически воспротивился моей попытке зимой снять меховую шапку и ходить в солнечный тихий морозный день без головного убора. Уж здесь точно: зря папа беспокоится. Мне ли, сибирячке, бояться холода?

И сейчас перспектива промочить ноги и простудиться меня совсем не пугала. В моем родном городе в Сибири вода и холод – стихии целебные. Испокон веков так и есть: воды священного озера Байкал и свежее дыхание сибирских морозов идут только на пользу человеку. На оздоровление его души и тела.

Здесь же другое. Конечно, новые туфли. И… Конец мечтам о солнце и продолжающемся лете? Я снова сокрушенно вздохнула: кто же думал, что в Москве в сентябре бывают такие ливни? Все подружки радовались за меня: едешь в лето, говорили они. Ага! Москва – не Сибирь. В сентябре еще на солнышке можно погреться, в летних красивых платьях походить. Из Сибири кажется: на европейской части страны за Уральским хребтом всегда лето. Как же, лето… Сентябрь, а погода как в Сибири.

Сегодня с утра лил такой ливень, какого я не видела в своей жизни ни разу. Ливень лил как из ведра. Совсем не оборот речи, а самая настоящая правда о московском сентябре.

Углубившись в свои мысли о сюрпризах столичного климата, я не заметила, как рядом со мной резко затормозила машина.

Я бросила быстрый взгляд: такси. В ту же секунду я невольно вскрикнула, увидев, как вода из-под колёс автомобиля залила мои ноги в новых туфлях. Уф! Приехали. Что требовалось доказать. Вода настигла меня. Вернее, вода настигла – таки свою жертву – мои новые туфли. Чему бывать – того не миновать. Долго же я решалась шагнуть в реку, несущуюся по дороге. И что? Обидно.

Я поспешно сделала шаг назад: шагнула под навес остановки. Вода в туфлях захлюпала, сразу стало стыло и неприятно. Я вздохнула: «лабутены» испорчены безвозвратно. Я нагнулась, сняла одну туфельку. Ого, просто Ниагарский водопад: таким потоком вода из бывшей зашибенной обувки полилась на асфальт. Увидев воочию следы разрушения – мокрые и потерявшие свой нарядный вид туфли, я невольно всхлипнула: как я могла так легкомысленно поступить: – в проливной дождь обуть новые туфли?! Как я могла не сберечь мамин подарок!

Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слёзы. Но не смогла сдержаться, и слезы градом хлынули из моих глаз. Я, превозмогая желание разрыдаться в голос, с трудом обулась. Я вдруг почувствовала себя одинокой и заброшенной в этом чужом и огромном городе, который сейчас равнодушно взирает на мои мучения с мокрыми туфлями.

– Девушка, вы в университет?

Я распрямилась, повернула голову: ага, вот кто виноват в моих бедах. Парень в джинсах и тенниске – по всей видимости, пассажир такси, вопросительно смотрел на меня. Я убедилась: такси уже вдалеке мигает красными огоньками…

– В универ… – помедлив, отозвалась я и поспешила незаметно вытереть ладонью слезы.

– А чего… – Взгляд парня скользнул на мои туфли, – все понятно, – сказал он.

Парень подошел ко мне так быстро, что я не успела вспомнить одну из главных мантр родителей о безопасности. Незнакомец меж тем быстро снял свои кроссовки, носки, связал кроссовки шнурками вместе и протянул мне.

– Держите. Свои туфли тоже снимите, – распорядился он без обиняков.

Я от неожиданности потеряла дар речи. Машинально взяла кроссовки из рук парня. Незнакомец тотчас же нагнулся и закатил джинсы до колен. Стоя босиком на асфальте, он теперь вопросительно посмотрел на меня.

– Что вы делаете? – испуганным голосом задала ему вопрос я, немного придя в себя.

– Хочу вас переправить на тот берег, – ответил он, махнув рукой в сторону проходной.

– Как? – Я в смятении смотрела на парня.

– Очень просто, – сказал незнакомец. И снова без обиняков, перейдя на «ты», распорядился, – Держись за шею.

– Ой! Ой! Ой! – Не успела я прийти в себя, как земля рванулась из-под моих ног, а навстречу мне устремилось ночное московское небо.

Я почувствовала, как меня подхватили сильные руки. Я только успела правой рукой схватиться за шею незнакомца.

Парень ступил на дорогу, и мы оказались посреди бурного потока. Я поняла это по напрягшимся его мышцам и по тому, как он крепко прижал меня к себе. Он шёл медленно и осторожно, словно боялся уронить меня, свою драгоценную ношу.

Моя голова оказалась прижатой к сердцу моего спасителя. Мне показалось, что мы – он и я, пережившие всемирный потоп, одни во всей Вселенной. И все пространство вокруг заполнено только одним звуком – стуком его сердца. Его сердце стучало ровно и гулко. Я прислушалась: оно, это работающее сердце человека, которого я не знала, словно хотело мне сказать что-то важное.

Я в надежде услышать то, что говорит мне сердце незнакомца, теснее прижалась к его груди. Прислушалась. Такого быть не могло! Но это было так и никак иначе! Сердце незнакомого парня стучало, воспроизводя мое имя: Ма-ша Ма-ша Ма-ша Ма-ша. Я замерла, не в силах поверить услышанному.

Я старалась не дышать, боясь спугнуть миг счастья, вдруг охватившего меня. Сколько длился этот миг? Парень перешел бурный поток, и уже подходил к двери проходной. Вдруг волна нежности, зародившись где-то в глубине моего тела, поднялась вверх, заставив учащенно стучать и мое сердце. И, видимо, что-то почувствовал и незнакомец. Он крепче обнял меня. Я едва не задохнулась от нахлынувшего чувства: Он нес меня как ребенка, прижав всем телом к своей груди. Я испытывала неведомую мне доныне негу: я лежала в объятиях любимого мужчины. В этом я была уверена. Как ни была смущена и взволнована.

Но вот скоро эта сказка… Уже скоро это счастье закончится! Мы простимся, и каждый пойдёт своей дорогой. Но что делать, что делать? Я вдруг поняла: я должна… Должна что-то ответить сердцу, отбивающему в ритме моё имя. Я, стараясь быть незаметной – незаметной и не вызвать никаких подозрений, прижалась губами к груди незнакомца там, где слышался стук его сердца. Едва шевельнув губами, я поцеловала его. Если есть на свете ангельский поцелуй, то это был он. Поцелуй ангела. Легкий, воздушный, невинный. Но он был услышан и принят. Я поняла это, услышав, как учащенно забилось его сердце.