Блядь, почти ничего не вижу. Чё они мне там за капельницу поставили? А я ведь только сейчас понял, что ко мне так никто и не пришёл. Даже Майкл не навестил ни разу. Только сообщение одно написал, типа: «держись, братан». Сука! Хотя, какая же он сука. Собаки, вроде как, говорят, верные и преданные животные. Не знаю. У меня никогда собаки не было. Хотя я мечтал в детстве о щенке, просил у предков.

Помню, как в классе девятом, мы с пацанами угорели над девчонками. Позвали их на природу. Типа, коктейльчики, закусочка, вся хуйня. Только вот они даже не подозревали, чем закусывают.

Мы эту дворнягу на свалке заприметили. Подкормили ее, и она сама за нами увязалась. Хвостом машет, радостная! Я пока её отвлекал, гладил, Вадим сзади с лопатой подкрался и по башке её уебал. Дебил, блядь, чуть тогда мне по руке не попал. Она упала, и звук такой странный раздался, типа какая-то свистулька у неё внутри. Но Вадим её сразу добил. Помню, тогда ещё Витя разнылся и домой ушёл. Но Вадик красавчик! Не зря с батей на всякие сафари ездил. Разделал тушку мастерски и охуенный шашлык приготовил!

Тёлки тогда жрали и нахваливали, думали, что баранина. А потом Вадя вынес собачью голову. Это был пиздец! Бабы давай визжать, плакать, некоторые даже блевали. Угар, короче! Они тогда обиделись на нас дико. Не разговаривали потом долго. Дуры! Мы ведь псину от страданий избавили. Чё бы она там на своей помойке мучилась?!

Сука, ну почему у нас эвтаназия запрещена?! Кто бы меня от страданий сейчас избавил. Не могу уже терпеть. Мне срочно нужен ещё один укол.

Вроде чуток полегче. В голове всё так приятно плывёт. Эй, кто пустил собаку в палату? Ты чего тут делаешь? Брысь отсюда! А доктор с медсёстрами чего там в углу шепчутся? Они чё, не видят, что псина зашла?

Я ведь совсем мелкий был, когда у бати щенка просил. Но он постоянно отказывал. А я ведь тогда ещё любил своего отца. И мать любил. До того момента…

Мама тогда легла спать пораньше. У неё голова разболелась. А я решил отца дождаться. Он, вернулся поздно. Таким пьяным я видел его первый раз. Мать уже спала и ничего не слышала. Он позвал меня в свой кабинет. Знал бы я тогда, что будет дальше, я бы убежал и спрятался.

Детство закончилось именно тогда. Да какое, нахуй, детство?! Тогда умерла часть меня. Всё, что было доброго, наивного и светлого во мне, тогда растворилось внутри меня и заполнилось какой-то мерзкой тёмной жижей.

Утром отец ничего не помнил. Или делал вид, что не помнил. И я решил рассказать обо всём маме. Помню, как она плакала. Потом о чём-то долго разговаривала с ним в их спальне. А когда вечером мы собрались на кухне, мама начала защищать отца. Вдвоём они рассказывали мне что-то про тюрьму и про ужасы, которые там могут произойти с отцом, если я его не прощу. Он, стоя на коленях, рыдал, глядя на меня. Под его носом буквально надувались отвратительные пузыри. Мать тихонечко всхлипывала рядом. Тогда я уже не видел своих родителей. Я видел перед собой двух отвратительных монстров, которые убили меня! Мне хотелось умереть, чтобы не видеть этих рож.

В итоге, переломив отвращение и ненависть, я сделал вид, что простил их. О произошедшем никто не узнал. Все эти годы эта мерзкая парочка делала вид, что ничего не произошло! Я помню эти отвратительные и фальшивые улыбки. Помню, как вздрагивал и сжимался в комок от каждого их прикосновения. Я делал вид, что остался собой. Но меня прежнего уже не было!

Почему так темно? Что это?! Собака, откуда ты здесь?! Иди ко мне, красавица. Ты прости меня за то, что мы тогда тебя убили. Дай-ка я поглажу тебя. Какая у тебя мягкая и тёплая шубка. Знаешь, собака, в какой-то момент я потерял свою душу. Что? Ты хочешь мне помочь отыскать её? Куда ты меня ведёшь? Ты поможешь найти мою душу? Прости меня, пожалуйста! Я всегда хотел себе такую собаку…

Альфа

– Короче, не тонет он!

– Как это – не тонет? Остальные же утонули.

– Остальные утонули, а этот плавает и не собирается тонуть.

– Данил, ну придумай чего-нибудь!

– Аня, чего я придумаю?! Не в унитаз же его смывать! Засорится, чё потом делать?! Я прождал почти полчаса, а он гребёт лапами и держится на воде.

– Ну капец! – Анна скрестила руки на груди и надула губы. – Я же говорила тебе, что ведро маленькое!

– Я и без тебя знаю, что оно маленькое. Говорю, давай в ванной утоплю.

– Ну вот ещё! Я не буду потом мыться в ванной, в которой плавали дохлые щенки, – девушка вышла из санузла и громко хлопнула дверью.

Парень атлетического телосложения достал из ведра маленький рыжий комочек и положил малыша на половую тряпку. Щенок громко фыркал и дрожал от холода. Рядом, на этой же тряпке, лежали три маленьких бездыханных чёрно-белых тельца.

Аня с суровым видом сидела на диване и, нажимая кнопки на пульте, переключала каналы. Данил присел рядом с ней и тяжело вздохнул, виновато опустив глаза в пол. Из-за двери, ведущей в спальню, раздался жалобный скулёж и звук когтей, царапающих пол. Анна громко крикнула:

– Люси, заткнись там! Это всё из-за тебя, дура! Вот если бы ты не сбежала тогда и не загуляла с этим блохастым кобелём, сейчас были бы нормальные щенки, а не эти жалкие полукровки. Кому мы этих заморышей продадим? Никому они не нужны! А у меня уже платёж за тачку скоро! – девушка бросила пульт на диван и вновь скрестила руки на груди, продолжая бурчать: – Ещё и этот нюня. Даже щенков убить не может.

Данил громко хмыкнул и, резко подскочив с дивана, вышел из комнаты. Аня внимательно вслушивалась, как её парень матерится в ванной. Затем бубнёж переместился в прихожую. Ещё через мгновение щёлкнул замок, и открылась входная дверь. Аня, выпучив глаза, выбежала из зала и громко прокричала:

– Данила, ты куда?

Прижимая к телу коробку из-под тостера и удерживая рукой завязанный целлофановый пакет, Данил пробурчал:

– Чего так кричать-то? Сейчас вернусь.

Женщина тихонько ворчала себе под нос:

– А ведь у меня высшее музыкальное образование! Я, хоровой дирижёр! Могла бы сейчас на сцене стоять!

Небритый старик в засаленной коричневой куртке и драной вязаной шапочке хрипло рассмеялся:

– Так что тебя тут держит? Возвращайся на сцену.

Женщина, прищурившись, фыркнула:

– Тоже мне балагур нашёлся, – и продолжила перебирать пакеты в мусорном контейнере.

Дед, хитро улыбаясь, искал что-то в соседнем баке, но вдруг замер и прошипел:

– Т-с-с.

Женщина недовольно нахмурилась и буркнула:

– Ты чего шикаешь, чёрт старый?

– Да тихо ты! Помолчи хоть несколько секунд! – старик, кряхтя и разгребая мусор, аккуратно достал из контейнера небольшую коробку. Растерев замёрзшие ладони, дед открыл картонную крышку и присвистнул:

– Вот те на! Людка, погляди-ка, кто тут у нас!

– Ох, ты ж, божечки! Да он же мелкий совсем!

– Вот изверги, ведь ещё и мокрого вышвырнули. Его и без того редкий подшёрсток весь сосульками прихватило, – расстегнув куртку и запихивая за пазуху щенка, произнёс старик.

– Дед Егор, ну куда ты его тащишь? У нас у самих ни кола, ни двора.

– Знаешь, Людка, я может и бездомный, но не бездушный!

– Ой, да кому, на хрен, твоя душа сдалась?!

– Вот ему и нужна. Чтобы он тут с голоду и холоду не помер.

– А кормить ты его чем будешь?

– Неужто я для малютки несколько лишних крох не найду?

– Ой, тебя не переспоришь!

Людмила закинула в пакет несколько отобранных ею подгнивших картофелин и неспешно зашагала прочь. Дед Егор, оттянув ворот куртки, тихонько прошептал:

– Людка у нас баба сварливая, но добрая! Не бойся. Она тебя полюбит. Вы подружитесь.

Аккуратно придерживая щенка за пазухой старик, прихрамывая, зашагал вслед за женщиной.

Самодельная масляная горелка тускло мерцала во тьме. Люда ещё раз поправила старые одеяла, которые служили своеобразными дверьми в канализацию, и уселась на лежанку. Старик, разместившись на соседней подстилке, нежно поглаживал указательным пальцем маленького спящего щенка.