Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Барбара Картленд

Неотразимый Кавалер

Глава I

Лорд Мельбурн зевнул.

Сделав так, он тотчас же осознал, что чувствует не усталость, а скуку — скуку от картины с целомудренно прикрытыми пухлыми купидонами, висящую над каминной полкой, от розовых атласных занавесей, украшенных серебряными бантиками и кисточками, от самой жарко натопленной и неубранной комнаты.

Его взгляд скользнул по сюртуку из превосходнейшей синей ткани, брошенном на стул, и галстуку из белого муслина, небрежно валявшемуся среди бутылочек, лосьонов, мазей и духов на заставленном туалетном столике. И скука, вызванная сознанием того, что ему сейчас придется вставать и надевать все это, заставила лорда Мельбурна зевнуть снова.

— Tu es fatigué, Mon Cher[1], — произнес рядом с ним нежный голос.

Он взглянул в сторону и увидел темные глаза, обращенные к нему, призывно надутые алые губы, и понял, что они тоже ему надоели.

Для его светлости это был не самый лучший момент обнаружить, что ему скучно с его любовницей. Она лежала рядом с ним, прислонившись к отделанным кружевами подушкам, и на ней были надеты только красное рубиновое ожерелье, на которое лорд Мельбурн потратил огромную сумму, и красные атласные домашние туфельки — в тон камням.

Воспоминания о том, как пылко он ухаживал за этой женщиной всего лишь месяц назад, казались ему невероятными. Несомненно, его ухаживаниям придал особую пикантность тот факт, что мадемуазель Лиана Дефруа в то время решала щекотливую задачу, принять ли ей покровительство маркиза Кроули или же сэра Генри Стейнера.

Хотя маркиз и занимал более высокое положение в свите, сэр Генри Стейнер, несомненно, был богаче. Оба были светскими львами, беспредельно щедрыми, оба принадлежали к окружению принца Уэльского и являлись завсегдатаями в Карлтон Хаузе.

То, что лорд Мельбурн вырвал Лиану, как говорится, из-под самых их аристократических носов, не только доставило ему тихое удовлетворение, но и заставило громко хохотать принца, заявившего, что в отношении секса лорд был просто неотразим.

Именно эта самая неотразимость, думал сейчас лорд Мельбурн, нахмурив брови, и делала его жизнь такой невероятно скучной.

Погоня получилась слишком непродолжительной, победа — слишком обычной.

Он поймал себя на мысли, что хочет вернуться в свой полк, чтобы впереди были бы битвы, в которых нужно было бы сражаться и побеждать, и бесконечные потоки французов, которых нужно было бы убивать. Это чертово перемирие, пожаловался он сам себе, вернуло его к гражданской жизни, и единственное, что он мог теперь о ней сказать — она казалась ему нестерпимо нудной.

Лорд Мельбурн сделал движение, собираясь подняться, и изящные руки Лианы метнулись к нему.

— Non, non[2], — воскликнула она. — Не двигайся. Еще ведь очень рано, а нам так много нужно сказать друг другу, tu comprends[3]?

Ее губы оказались совсем близко от его губ. Лорд Мельбурн отчетливо ощущал сильный запах ее духов, который раньше ему так нравился, а теперь казался тошнотворным и лишь усиливал его отвращение.

Чтобы освободиться, лорд Мельбурн буквально стряхнул с себя цепляющиеся руки женщины.

— Я сегодня должен рано лечь спать, — сказал он, протягивая руку к галстуку. — Завтра я уезжаю в деревню.

— В деревню? — повторила Лиана, слегка повышая голос. — Но почему? Почему ты оставляешь меня одну? C'est la folie[4]. Лондон такой веселый, в нем так много, как ты говоришь, pour t'amuser[5]. Почему ты хочешь уехать туда, где только одна грязь?

Его светлость завязал галстук уверенной рукой человека, способного со знанием дела одеваться без помощи прислуги.

— Я должен навестить старого друга своего отца, — ответил он. — Я должен был уехать еще на прошлой неделе, но ты, Лиана, убедила меня, вопреки здравому смыслу, остаться в Лондоне. Теперь я намерен выполнить свой долг.

— C'est impossible[6], — возразила Лиана, усаживаясь на кровати, при этом рубины на ее шее сверкнули в свете свечей. — Разве ты забыл о банкете завтра вечером, на который приглашены мы все, tout le Corps de Ballet[7]? Там будет очень весело и, я думаю, очень раскованно. Тебе там понравится.

— Сомневаюсь в этом, — сказал лорд Мельбурн, натягивая сюртук на плечи.

Он постоял некоторое время, глядя на женщину, на ее длинные волосы, черные, как вороново крыло, спадающие до самой талии, на пикантное личико со вздернутым носиком и большим ртом, которое казалось таким очаровательным всего лишь несколько недель назад. Танцовщица была весьма сообразительной и умело использовала все свои немногочисленные достоинства.

Но сейчас, глядя на нее, лорд Мельбурн гадал, как он вообще мог выносить банальность ее разговоров, искусственные жесты ее рук, подергивание узких плечей, кокетливую манеру, когда она прикрывала глаза длинными накладными ресницами, стараясь казаться загадочной.

Как убедился лорд Мельбурн, на самом деле никакой загадки не было.

Теперь она сидела, подняв на него взгляд, машинально отмечая, какой же он красивый, насколько он всегда выделяется среди других красивых и воспитанных мужчин.

Дело было не только в такой красивой внешности, думала она, как и множество женщин до нее, не только в квадратном мужественном подбородке и не в необычных серых глазах, которые смотрели так проницательно, что женщина чувствовала в его взгляде, будто он ищет в ней нечто большее, чем внешнюю привлекательность.

Нет, с внезапной отчетливостью поняла Лиана, в основе всего были две скептические складки, идущие от носа ко рту, изгиб губ, которые, казалось, издевательски усмехались над всем светом — даже в минуты радости, и внезапный огонь в глазах, уничтожающий эту усмешку в самый неожиданный момент.

Да, он был неотразим, и женщина с улыбкой протянула к нему руки.

— Не задерживайся в деревне, — мягко произнесла она, — я буду ждать тебя, Mon Brave. C'est ce que tu desires, n'est-ce pas?[8]

— Я — не уверен, — медленно проговорил лорд Мельбурн, и когда он еще произносил эти слова, то понял, что совершил ошибку…

Последовавшая за этим сцена была шумной, неприятной, но неизбежной. Его светлость оставил Лиану истерично всхлипывать на подушках и, спускаясь вниз по узкой лестнице, размышлял, почему ему никогда не удавалось порвать отношения так же безболезненно, как это делали его знакомые. Когда те расставались со своими любовницами, все было очень просто — решить денежный вопрос, возможно, бриллиант или два — и никаких обид.

А для него разрыв всегда означал слезы и обвинения, упреки и неизбежное жалобное: «Что я сделала не так?.. Почему я тебе больше не нравлюсь?.. У тебя есть другая?»

Он слишком хорошо знал эти вопросы — все они были ему известны.

Самостоятельно открыв выкрашенную в элегантный желтый цвет дверь и хлопнув ею за своей спиной так, что полированное медное кольцо застучало «та-та-та», лорд Мельбурн сказал себе, что он последний раз совершает такую глупость — снимает для своей любовницы дом.

Покровительствовать оперной артистке было модно. Вывозить ее на прогулки в Парк, обеспечить собственным экипажем и лошадьми, надеяться, что она сохранит хотя бы мнимую верность до окончания отношений. Но в то время как у других мужчин конец связи проходил дружески, без каких-либо сложностей, у лорда Мельбурна все неизменно получалось иначе.

Его начинали преследовать со слезами и разрывающими сердца письмами, с мольбами об объяснениях и с упорным нежеланием верить в то, что милорд действительно больше не заинтересован.

вернуться

1

Ты устал, мой дорогой (фр.).

вернуться

2

Нет, нет! (фр.).

вернуться

3

Ты понимаешь? (фр.).

вернуться

4

Это глупо! (фр.).

вернуться

5

Развлечений (фр.).

вернуться

6

Это невозможно! (фр.).

вернуться

7

Вся балетная труппа (фр.).

вернуться

8

Мой милый. Ты ведь хочешь именно этого, не правда ли? (фр.).

1
{"b":"722039","o":1}