Оказавшись на кухне, эльфы и феечки мигом двинулись кто куда: одни принялись рассматривать посуду, другие рассматривали горшки с цветами, а пухленький эльф с веснушками и салатовыми волосами полез в сахарницу.

– Добрый вечер, – сказала розоволосая феечка эльфу с золотистыми волосами, – не считаете ли, что погода сегодня была просто прекрасной?

– Полностью с вами согласен, – ответил ей эльф с золотистыми волосами, – я нахожу её невероятно прекрасной.

– Можно потише разговаривать о погоде? – пробурчал Карлош. – Могут услышать в любой момент. Марисоль, Маргарита, Сюзанна, пожалуйста, идите в комнату мальчика направо по коридору. Артур, слева комната родителей. Лилия и Роза, комната бабушки с дедушкой третья по коридору. И вытащите кто-нибудь Августа из сахарницы.

Розоволосая Марисоль и несколько других феечек полетели в коридор. По столу деловито пошлепал эльф с золотистыми волосами Артур. Август, высунувшись из сахарницы, обмочил обе перепачканные в сахаре руки в чашке с остывшим чаем. Песчинки сахара с его рук, попав в чай, тут же превратились в маленьких рыбок. Рыбки радостно запрыгали в чашке. Август испуганно оглянулся и посмотрел, заметил ли это сидящий на подоконнике Карлош Плюш. Нет, волшебник этого не видел: Карлош, сузив глаза, пытался рассмотреть семейные фотографии на стене. Август робко протянул руки Артуру.

Пока другие феечки и эльфы караулили комнаты родителей и бабушки с дедушкой, а Артур, пыхтя, вытягивал Августа из сахарницы, Марисоль и ее подруги вернулись из комнаты Коли. В руках они держали школьный дневник, альбом для рисования и какие-то тетрадки. Карлош принял всё это из рук своих помощников и некоторое время молча рассматривал.

– Отлично, – пробормотал он, пролистывая тетрадки и альбом, – просто отлично. Спасибо. Можете отнести это обратно. И можно там потише вытягивать Августа из сахарницы?

Артур, наполовину уже вытащивший Августа из сахарного плена, замер.

Марисоль, Сюзанна, Маргарита, Артур с Августом, Лилия, Роза и другие помощники волшебника приносили ему все новые тетрадки, учебники и старые детские рисунки из комнаты мальчика. А Карлош Плюш, внимательно изучив все это, быстро записывал что-то в своем блокноте. Так продолжалось некоторое время, пока в коридоре не раздался шорох и кто-то не включил свет.

Эльфы и маленькие феи мигом метнулись к Карлошу и запрыгнули кто в его прекрасный кожаный портфель, кто в черный цилиндр, а кто не успел, тот запрыгнул на плечи. Волшебник заметил на столе чашку с рыбками, вздохнул и, проворчав что-то похожее на: «В следующий раз я возьму с собой гномов», схватил её. Всё это произошло в считанные секунды, но бабушка, вышедшая в коридор, успела заметить на полу дорожку из сахара и Колин школьный дневник.

Она, конечно, решила, что сахар рассыпал дед, а дневник выпал из портфеля. Наутро, разумеется, никто не заметит пропажи одной чашки. И никто не обратит внимание на то, что она на следующий день таинственным образом окажется на своем месте как ни в чем не бывало. Так думал волшебник Карлош Плюш, сидящий на подоконнике в чужой квартире и держащий в руках свой портфель, цилиндр и чашку с рыбками.

Пока волшебные существа прятались, кто-то из них или же сам Карлош задел летающий зонт. И зонт соскользнул с подоконника и упал вниз. Но вместо того, чтобы упасть на землю, зонт был подхвачен почти у самой земли чьей-то рукой в черном пиджаке.

– Ну, здравствуй, мой друг, – сказал Бирмингем Тадеуш Карнавальский, подлетев к Карлошу Плюшу и замерев в воздухе напротив него, – пожалуй, я сегодня вовремя?

– Спасибо, друг.

Бирмингем Тадеуш Карнавальский, разумеется, тоже был волшебником – и не только потому, что сейчас находился в воздухе напротив Карлоша Плюша. Но он прилетел сюда не с помощью зонта, а сидя в летающих санях алого цвета, в которые были запряжены три оленя. Хотя летающий зонт у него тоже был – он лежал рядом с ним на сиденье рядом с цилиндром. Зонт был зеленого цвета, поменьше, чем у Карлоша, и с другой ручкой. И цилиндр Бирмингема тоже был меньше, а вместо портфеля у него был черный дипломат. В целом друг Карлоша выглядел более утонченно, чем сам Карлош. Оказывается, волшебники тоже могут быть разными людьми.

– Не рано ли для саней с оленями? – негромко спросил Карлош, усаживаясь рядом с Бирмингемом.

Кролик, сидящий на коленях Бирмингема, не переставал шевелить носом, повернувшись в сторону новоприбывшего волшебника. А на заднем сидении лежал трехцветный кот с зелеными глазами и спокойно смотрел на Карлоша. Волшебники обожали животных. Бирмингем хотел было ответить, но в кухню зашла бабушка Коли. Волшебники притихли, а феечки и эльфы, высунувшиеся было из коричневого кожаного портфеля, залезли обратно.

Но бабушка не заметила волшебников (и оленей) за окном.

Взяв из рук Карлоша чашку с рыбками, Бирмингем сказал:

– Ух ты, карликовые бычки. Но надо вернуть их обратно в Тихий океан, в чашке они ведь не выживут. А откуда они здесь, кстати? Магия эльфов?

– Угадал. Август.

Бирмингем и Карлош посмотрели в сторону окон Колиной квартиры.

– Ты нашел то, что искал? – спросил Бирмингем.

– Посмотрим, – улыбнулся Карлош.

– Как зовут мальчика?

– Николай Рождествин. Ему двенадцать лет, он в шестом классе.

– Кто, кстати, рассыпал сахар? – поинтересовался Бирмингем, наблюдая за Колиной бабушкой.

– Август.

– Ясно. Ладно, о мальчике подумаем потом, у нас есть еще одно дело. Мы с тобой дежурные сегодня, ты не забыл? – шепотом произнес Бирмингем и убрал покрывало, закрывавшее что-то большое на заднем сиденье.

Стало ясно, что ему не терпелось показать Карлошу то, что он вез с собой, и он, чтобы растянуть удовольствие, долго оттягивал эту возможность насладиться реакцией другого волшебника.

Это был мешок, полный маленьких, на вид вырезанных из желтого картона звезд, покрытых блестками. Хотя вряд ли эти звезды на самом деле были сделаны из картона и покрыты блестками.

– Они прекрасны, – восхитился Карлош Плюш.

– Да. Просто восторг, невероятное восхищение, – сказал Бирмингем Тадеуш Карнавальский. Надо сказать, что у Бирмингема была такая особенность речи, что он все слова произносил с обыденной интонацией, без каких-либо эмоций в голосе, так что фраза «просто восторг, невероятное восхищение» в его устах звучала так же, как «я сварил на завтрак овсяную кашу». Так же без эмоций звучали и его расспросы – например, про рыбок. Карлош Плюш уже привык к этой особенности своего друга, а раньше он не мог сдержать улыбки.

– Не могу сдержать волнение. Весь трепещу прям, – продолжил Бирмингем.

– Это оставшиеся? – спросил Карлош.

– Да, остальные уже разнесли другие дежурные волшебники по всему земному шару.

– Сделаем это прям здесь? – предложил Карлош.

– Почему бы и нет, – пожал плечами Бирмингем.

Они отлетели на некоторое расстояние от дома и полностью раскрыли мешок. И в тот же момент сотни ярких сверкающих огней вылетели оттуда. Они застыли в воздухе над волшебниками и рядом с ними – и все, кто находился в санях, в том числе животные, эльфы и маленькие феи, – все смотрели на звезды.

– Обожаю такие моменты, я счастлив, – произнес Бирмингем Тадеуш Карнавальский со своей обычной интонацией.

Спустя несколько минут звезды плавно двинулись в стороны: одна звезда летела в одну сторону, другая – в другую. Но все они залетали в форточки и раскрытые окна.

Карлош Плюш дотронулся до ближайшей к нему звезды. Он внимательно посмотрел на нее и понял то, что мог понять только волшебник или только тот человек, которому была нужна эта звезда.

– Эта звезда называется «Верь В Себя». И, кажется, я знаю, куда она держит путь.

Звезда двинулась в сторону окна Коли Рождествина – того самого мальчика, за которым Карлош Плюш следил особенно пристально в последнее время, и залетела в форточку. Было видно, что звезда медленно опустилась на письменный стол мальчика и вновь стала картонной звездочкой в блестках. Карлош и Бирмингем наблюдали, как звезды с другими названиями улетают в другие квартиры и дома.