Всё это вдруг всплыло сейчас в памяти Лидии Сергеевны, присевшей на своей красивой кухне выпить чашечку утреннего кофе, и вызвало у неё светлую, немного грустную улыбку, ведь вскоре после свадьбы Аркадий уехал доучиваться сюда, в Озерск, куда и забрал молодую жену. А их родители остались в том заштатном городишке, куда молодые время от времени наведывались.

…Конечно, настоящей дружбы между сватами так и не сложилось, после свадьбы, когда все протрезвели, они смущённо прятали друг от друга взгляды при семейных встречах, кроме отца Аркадия, которому такие тонкости общения и восприятия были незнакомы, и потому он попросту не заморачивался на всех этих «падеде», как он называл попытки соблюдения этикета. Елизавета Петровна после «задушевного» разговора с Аглаей Борисовной стала держаться с той суше и строже, что, в конце концов, стало Аглаю злить, ибо она тоже была «не пальцем делана», но была проще и человечнее в общении.

–Что она о себе возомнила?!-чуть ли не каждое застолье двух семейных кланов заканчивалось тем, что, с облегчением распрощавшись со сватами, Аглая нервно мерила шагами свою гостиную, а её супруг, Сергей Васильевич, сидя в домашнем своём, родном. уютном кресле, виновато выглядывал из-за развернутой газеты, не пытаясь, впрочем, ответить на чисто риторические гневные вопросы жены. А та продолжала свою тираду:– тоже мне. интел-ли-хенция вшивая! Ни поговорить, ни посмеяться, королева сраная, вот спасибо тебе, доченька родимая, удружила с роднёй, так удружила!..

Иногда Лиде доводилось присутствовать при маминых всплесках эмоций, что ж, она была готова признать, что доля истины в словах матери есть, тем более, что и с ней, Лидой, Елизавета Петровна держалась так же холодно и чопорно, не было в её взгляде ни доброты ,ни проблеска каких-либо других «теплых» эмоций, поэтому Лидия старалась пересекаться со свекровью как можно реже. Это было нетрудно, так как вскоре после свадьбы «молодые» сняли квартирку недалеко от института Аркадия в Озерске, в родной городишко наведывались всё реже. Лида вела их немудреный быт, Аркаша успешно заканчивал учёбу, затем ему предложили остаться в этом же ВУЗе в качестве преподавателя, а затем и подвернулось «теплое» местечко в местной администрации…А там и «нарисовалось» и более приличное жилье, сначала служебная просторная квартира, а с годами и вот этот их милый, любимый и такой родной коттедж…Именно здесь, в этом родном. тогда ещё новеньком, коттедже, был зачат их обожаемый Серёжа, который по праву мог называть этот дом своим «родовым гнездом»…

Лидия Сергеевна провела ладонью по полуприкрытым глазам, слегка покачала головой, как бы отгоняя воспоминания и удивляясь самой себе-что это на неё нашло… Ни тех, ни других родителей уже нет в живых некое количество лет, они успели «потетёхать» маленького Серёжу, Аглая была готова затискать его до посинения при каждой встрече, Елизавета в своей манере слегка проводила прохладной ладонью по мягким перышкам детских волосиков. и взгляд её немного оттаивал, от деда по отцу Сережа старался держаться подальше-тот с годами совсем «с катушек съехал»– невзирая на то, что рядом маленький ребенок, мог выругаться, спеть похабную частушку, не стеснялся громко опорожнять от газов кишечник, и всё в таком роде. В такие моменты ,если ей доводилось находиться рядом, Елизавета Петровна сильно вздрагивала, и в глазах её молнией просверкивала ненависть. Но она даже не пыталась хоть как-то остановить своего супруга.

Вот другой дед, Сергей Васильевич, в честь которого и был назван обожаемый отпрыск молодых Максимовых, был тих, улыбчив и мягок в общении с маленьким внуком. Он частенько брал внука на колени и читал ему нараспев русские народные сказки, которые Сережка просто обожал, сидя в своём любимом кресле, в котором спустя десять лет тихо и скончался, читая неизменную свою газету.

…Внезапно сильно захотелось пить. Лидия Сергеевна изящно слезла с «барного» табурета, на котором сидела за кухонным столом, по-модному оформленным под барную же стойку. Она взялась за дверцу холодильника, чтобы открыть его и достать из его недр ледяной и н а т у р а л ь н ы й апельсиновый сок, и тут ей вспомнилось нечто такое, что она давно и, как ей казалось, успешно выбросила из своей памяти.

…Она никогда, ни до того случая, ни после не видела своего отца в таком состоянии. В тот раз они с Аркадием и маленьким Сережей приехали на недельку погостить к родителям Лиды, почему-то никого из них, в том числе и самого Аркадия, не тянуло в его отчий дом. Мать Аркадия не настаивала, а его отцу и вовсе было наплевать на такие мелочи, как гостеприимство.

В тот день все куда-то «рассосались»-Аглая работала в своём музейчике «преданий старины глубокой», как шутливо говаривал Сергей Васильевич, на что жена слегка обижалась. Аркаша ушёл проведать приятелей детства, что Лида не приветствовала, но и предотвратить бы не смогла, ведь его просительное: «Лидуш, я ненадолго?..» было просто формальностью. так что отказывать было просто бесполезно-он бы выцарапался всеми правдами и нет, поэтому она просто мысленно махнула рукой и постаралась не заводиться… Отец Лиды отправился в ближайший ларек за хлебом, но что-то задерживался. Под ногами крутился маленький Серёжка, чувствуя лёгкое раздражение от того, что все занимаются делами, которые выбрали сами, а она –теми, что делать в ы н у ж д е н а (один из минусов материнства),она взяла сына на руки, глянула на свои наручные часики… Была середина дня, и малышу пора было укладываться на дневной сон. Что ж, во всем есть свои плюсы, усмехнулась Лида, по крайней мере, никто не будет шуметь и галдеть в родительской скромной «двушке»,и ребёнок спокойно заснёт.

…Она и сама не заметила, как задремала, сколько прошло времени, ей было неведомо, как вдруг её разбудил громкий шум в прихожей. Сережа не проснулся, но она осторожно высвободила из-под его тельца свою затёкшую руку, прикрыла его поплотнее одеялом и на цыпочках пошла к двери комнаты, по дороге вдруг вспомнив, что не заперла входную дверь в надежде на скорое возвращение отца.

Лидия внутренне похолодела, она оглядела комнатку в надежде найти что-то ,что могло её защитить в случае чего, ничего такого не нашла, судорожно сглотнула и снова машинально взглянула на часы. С момента ,как они с сыном заснули, прошло около двух часов, так, может, это папа вернулся, наконец?.. И она осторожно приоткрыла дверь.

…Это и правда был её отец, её любимый, непьющий и интеллигентный папа был пьян «в г…но», как не преминул бы высказаться незабвенный папаша Аркадия. Сергей Васильевич ввалился в прихожую и грохнулся там же на пол, не выпуская из судорожно сжатой руки авоську с грязным хлебом, который он всё-таки купил. С полузакрытыми глазами и полоумной улыбкой, он пытался сесть и прислониться спиной к стене, что-то пытался сказать, но только мычал.

Лида опешила так, что могла только всплеснуть руками. Но соображала она всегда быстро, поэтому справедливо рассудила, что так напиться её отец мог и с трёх-четырёх стопок, потому что пил крайне редко и помалу. Поэтому она, справедливо рассудив, что папу нужно вытрезвлять, пока не проснулся Сережка, а то с двумя «младенцами» ей будет не справиться, метнулась на кухню, нашла в аккуратной маминой аптечке нашатырь, развела несколько капель в стакане воды, и влила всё это в рот мычащему и мотающему головой отцу. Конечно, половина содержимого стакана при этом пролилась, но Лида не сдалась-она снова метнулась на кухню и повторила с отцом всю эту процедуру ещё раз. Затем, не дожидаясь, когда чудодейственное средство начнёт оказывать на слабый организм папы своё воздействие, Лида подхватила подмышки своего практически неподъёмного папеньку, вяло скребущего ногами по линолеуму прихожей, и поволокла это «чудо» в ванную. Там она пустила тёпленькую воду, с грехом пополам установила папу в позу молящегося так, чтобы его голова свесилась в ванну, и стала поливать его голову водой. И тут его стало рвать. Судя по тому, что рвало его только резко пахнущей алкоголем вперемешку с аммиаком, жидкостью, он ничем это «дерьмо» не закусывал, в бешенстве подумала Лида, которая сейчас периодически готова была сама присоединиться к своему такому непрезентабельному сейчас отцу и исторгнуть содержимое своего желудка…