– Давай же… окунись в меня… просто позволь мне забрать все твои мысли, твои слезы, гнев и страдания… я заберу все это… вместе с твоим позабытым, никому не нужным телом… – шептала черная вода там, внизу, в ночной темноте.

Трясущейся от холода рукой он поднес ко рту уже почти докуренную сигарету и прерывисто затянулся. Бумажный фильтр раздражающе прилипал к высохшим на холодном ветру губам. Парень нервно швырнул окурок в воду, продолжая пошатываясь идти вдоль невысокого ржавого ограждения, отделяющего его от долгожданного спокойствия. Кожаная куртка была расстегнута, ветер распахивал ее края, оголяя жилистую грудь и плечи, сплошь покрытые татуировками: отпечатками его бессмысленного существования, грязными пятнами, которые хотелось смыть. Он сдернул с шеи серебряный крестик на цепочке и отправил его вслед за окурком. Сейчас эта вещица казалась такой же никчемной, как вонючий бычок от сигареты, такой же бесполезной, как его пропахшая алкоголем, наркотиками и гнилью жизнь.

Парень допил из стеклянной бутылки остатки уже выдохшегося пива одним глотком и остановился. Он опустил руки и закрыл глаза, глубоко вдыхая сырой воздух, вонявший сыростью и выхлопами. Мурашки словно стягивали его кожу, заставляли дрожать, но ему было все равно. Сделав несколько вдохов, он размахнулся и разбил бутылку об асфальт перед своими ногами, из горла вырвался раздирающий душу крик, который прекратился, только когда воздух полностью вышел из легких. Ноги подогнулись, и парень упал на колени, обессиленно опустив голову. Слеза прокатилась по его щеке, зацепилась за колючую щетину и растворилась в ней.

Он поднялся, еле удержавшись на ногах, подошел к ограждению и одним махом перепрыгнул через него, ноги уперлись в небольшой выступ моста, а руки вцепились в перила за спиной. Дыхание стало сбиваться, его налитые кровью зеленые глаза широко открылись – в них блестели слезы. Он посмотрел вниз на темную воду. Она все еще шептала ему, звала к себе.

Так высоко… глубоко…

Страшно. Он обернулся, посмотрел на шумный проспект. Там еще страшнее. Там боль. Внизу ее больше никогда не будет. Всем плевать. Никто даже не заметит, зато ему будет наконец хорошо. В первый раз в его поганой жизни.

– Пошел ты, слышишь?! – закричал он, глядя в темное небо, затянутое мрачными дождевыми тучами. На его лоб упала крупная капля, затем другая. В считанные секунды дождь обрушился на высокую худую фигуру молодого парня, который навис над рекой, цепляясь за перила. Вода внизу. Вода падала с неба. Кругом одна вода. Она словно окутывала его со всех сторон, не давая больше выбора.

– Ты ведь уже мертв… расцепи пальцы…

И он расцепил.

Июнь 2003

Тим

– Пожалуйста, ну дай прокатиться! Я только доеду до вон того столба и обратно, ну пожалуйста… – писклявым голосом протянул щуплый рыжеволосый парнишка лет восьми, умоляюще глядя на одноклассника, красующегося перед мальчишками новеньким велосипедом.

– Сказал же, не дам: еще грохнешься. Ты хоть ездить-то умеешь? – важно проговорил пухлый мальчик, довольный своим подарком родителей в честь окончания учебного года. Еще двое его приятелей, Вовка и Сашка, завистливо оглядывали сверкающий синий велосипед.

– Умею! Меня папа научил еще в прошлом году! Я не упаду, честно! – парнишка продолжал клянчить.

– Папа сказал никому не давать, иначе заберет, – ответил Альберт.

Тим стоял неподалеку от компании мальчишек, засунув руки в карманы стареньких трико. Он смотрел на то, как толстый богатый дурачок хвастается своим приятелям новым велосипедом, и чувствовал злость. Ему не было завидно, хоть подобного навороченного транспорта он не имел, – обида за других ребят грызла его изнутри. У них был жалкий вид. Слезы блестели в глазах Лешки, который клянчил велосипед, чтобы хоть минутку побыть в шкуре своего довольного друга, почувствовать в руках руль новенького, только что привезенного из магазина велосипеда, о котором грезили все местные ребята.

Свинья. Альберт улыбался, отчего его пухлые щеки почти закрывали узкие глазки, и горделиво задирал все свои три подбородка. Зажравшийся избалованный ребенок богатых родителей, подмявших под себя пол района. Устав от этой картины, Тимофей медленно, шаркая ногами, обутыми в старые кроссовки с потрескавшейся подошвой, подошел к компании ребят. Он был старше их на четыре года и выше на две головы.

– Лех, – окликнул он мальчика, который тут же повернулся к нему и торопливо стер со щеки слезу, – помнишь, я обещал взять тебя с собой на рыбалку? Я починил удочку, идешь? – Лешка всхлипнул, снова глянул на блестящий велосипед одноклассника, немного замялся. – Ну, как хочешь…

Тим уже собирался развернуться, но Леха вдруг закивал и пошел в его сторону, тоже засунув руки в карманы потертых штанов, которые были сильно велики, и ему приходилось постоянно подтягивать их.

– А ты дашь мне самому порыбачить твоей удочкой? – грустно проговорил он спустя минуту, когда мальчики уже прилично отошли от компании ребят.

– Конечно, иначе зачем бы мне звать тебя с собой? – улыбнулся Тим. Позади послышался топот бегущих к ним остальных двух ребят, которые тоже решили последовать за старшим приятелем: все равно им не обломится опробовать чужого стального коня.

– Можно мы тоже с вами? – спросил запыхавшийся после пробежки Сашка.

– Можно, – довольно протянул Тим. Его план сработал, и это не могло не радовать.

Взгляды всех ребят одновременно устремились за прогнавшим на велосипеде Альбертом, который, наверное, приложил все свои скудные силенки, чтобы разогнаться до приличной скорости. Он проехал вперед, плавно развернулся и затормозил, поставил ногу на землю, остановившись перед мальчиками.

– Чего тебе, хрюшка? – спросил Тимофей и ухмыльнулся.

– Я с вами, – Свин был очень уверен в себе.

– Твой драндулет не проедет к реке, – отрезал парень, обходя Альберта. Остальные мальчишки засмеялись.

– Сам ты драндулет! – взвизгнул обиженный пузан и медленно поехал следом.

Тим подобрал длинную палку, валявшуюся рядом с тропинкой, на которую они свернули всей компанией. Когда Альберт стал набирать скорость, обгоняя мальчишек, что давалось ему с трудом: здесь дорога уже не была асфальтированной, Тимофей сунул палку между спиц его заднего колеса. Тот с грохотом повалился набок вместе со своим конем, завизжав как свинья. Парень тут же отшвырнул свое оружие в сторону и даже не притормозил, продолжая идти вперед в направлении своего дома за удочкой. Уголок его губы довольно приподнялся, мальчишки захохотали, глядя на стонущего приятеля, который с трудом вылез из-под велосипеда и захлюпал соплями.

– Козел! Я все папе расскажу! Он тебе по шее надет, понял? – ныл толстяк, держась за ушибленное бедро.

– Пацаны, я разве что-то сделал? – Тим по очереди посмотрел на приятелей.

– Нет, мы ничего не видели, – наперебой затараторили они, давясь смехом.

– Иди, поплачься своему папаше, хрюшка. Он, скорее, тебе по жопе надает за то, что так неаккуратно с обновкой обходишься, – Тим хищно сверкнул зелеными глазами в сторону толстяка.

– Точно! Заберет твой велик! – пискляво добавил Вовка, и они, хохоча, продолжили путь.

Ребята весь день провели на реке: купались, рыбачили и дурачились. Ближе к вечеру все уже захотели есть и решили отправиться по домам. Тим притащил домой пару крупных лещей, которых поймал Леха, почти не отрывавшийся от рыбалки все это время. На самом деле, он поймал целых четыре штуки, две из которых забрал себе. Он не стал жадничать, справедливо решив, что, раз удочка была не его, то Тим имеет все права на половину добычи. Парень закинул рыбу в раковину на кухне и отправился в свою комнату, чтобы переодеться.

– Ты еще кто такой? – хрипло пробасил пьяный амбал, вывалившийся из туалета, чуть не шибанув дверью мальчишке по лбу. Тим шарахнулся от него в сторону и скрылся за хлипкой дверью своей маленькой комнаты. Это была уже привычная картина: мама постоянно водила домой всякую шваль.