========== Часть 1 ==========

С трудом приоткрыв веки, всего на мгновенье, но тут же закрыв их обратно, он перевернулся на спину. Вторую попытку открыть глаза Драко делать не стал, да и незачем. Когда темно, воспоминания ярче и насыщеннее, ощущения гораздо острее и контрастнее пронизывали всё тело, разрывая душу на мелкие кусочки.

Малфой понимал, что в палате он не один. Слышал голос обеспокоенного и расстроенного Поттера, заботливый Грейнджер-Уизли, который обещал, что вс будет хорошо. Где-то рядом, что-то бормоча себе под нос, стоял её супруг.

Хорошо? Нет, нет, нет. Теперь, когда он всё вспомнил, ничего хорошего точно не будет. Для Поттера уж однозначно. Теперь Драко помнит и знает. Голова адски болела, да и неприятно ныло плечо и как огнем жгло руку, на пальце которой было обручальное кольцо. Такая ненужная окружность, она была лишней. Всё ещё не открывая глаз, Драко попытался избавиться от него, он уже его почти снял, когда это заметила золотая троица.

— Драко, родной, — услышал он облегченный голос, чужие губы стали покрывать его руки поцелуями, слёзы стекали на ладони, — ты так нас напугал.

Другого выбора не было, и глаза пришлось открыть. Три человека с замиранием сердца смотрели на него и ждали. Три друга? Три врага? Или кто они для него?

Лицо Рона Уизли было самое спокойное. Драко вспомнил, что ненавидел его почти всегда, как и всё его семейство. Нищие Уизли, так о них отзывался отец, позор чистокровных магов. Те, с кем ему не стоит общаться, а уж тем более дружить. Тогда, пять лет назад, Драко обязательно высказал бы ему, какое он ничтожество. Но на данный момент он не испытывал к нему никакого презрения. Рон единственный, кто не виноват в этой истории. Рыжее недоразумение. Не стоит внимания. Взгляд перешёл дальше.

Гарри Поттер. Герой Британии. Образец честности, смелости, отваги, мужества и прочих качеств. А ещё, уже несколько лет, муж Драко. Любящий, ласковый, заботливый… Но лгун. Какой же он лгун. Как может притворяться и смотреть в глаза так преданно? Рассуждать о неземном чувстве. Малфой тяжело сглотнул, борясь с приступом тошноты. Проклятое кольцо всё ещё находилось на пальце, но уже через секунду полетело в ближайшую урну. Гарри зажмурился то ли от боли и разочарования, то ли от происходящей действительности, но ничего не сказал. Вместо него возмутился Рон, но тут же был остановлен своей женой, Гермионой Грейнджер-Уизли.

Чистокровный лорд встретился с ней глазами. А вот и она, образец добродетели, министр, прекрасная жена и мать, героиня войны и золотая подруга. Настолько золотая, что ради своего дорого Поттера готова попрощаться со своими принципами. Делать противозаконные вещи, искажать факты и лгать, подстраивая их под себя. Ломая свои же стереотипы. Плевать на двойные стандарты, если это касается драгоценного героя. Ради него можно всё.

— Поттер, Уизли, выйдите, — таким несвойственно холодным и пронизанным презрением тоном приказал Малфой, — Грейнджер, останься.

Всё ещё ничего не понимая, Рон пытался упираться, возмущался и что-то доказывать. Гарри одним взглядом дал понять, что не стоит спорить, у него всегда прекрасно получалось разъяснять всё только взглядом. Дверь тихо скрипнула и закрылась за ними. В палате остались только они одни.

— Драко, — девушка подошла ближе.

— Только по фамилии, Грейнджер, мы не друзья…

— Мы друзья, Драко, — возразила она, — ты это знаешь.

Малфой приподнялся на локтях, затем сел, откидывая покрывало.

— В вашем выдуманном с Поттером мире, в лживой реальности, которую вы мне навязали? — он покачал головой. — Нет, Грейнджер, мы не друзья и уже больше никогда ими не будем. Я вспомнил. Всё.

Он действительно вспомнил. Детство, родителей, школу, войну, последнее сражение, приговор Люциусу и Нарциссе. И страшную нечеловеческую тоску от потери, боль, страх, обреченность. Для него не было этих пяти лет, а месяц, только один страшный, горький месяц.

У Драко отняли всё. Многочисленные счета были отданы в различные фонды потерпевших от войны. Мэнор разграбили, всё ценное вынесли, а сам особняк закрыли, выделив Малфою-младшему однокомнатную квартирку в какой-то глуши. Юный лорд не думал об этом, его мало что волновало, все его чувства перетекли в одну большую пустоту. Ненависть. Он ненавидел всех. Винил и презирал каждого. А в особенности — счастливые улыбки, радостные лица и светлое будущее, которого у Драко не будет. Никогда. У него забрали самое главное. То, без чего он не знал, как жить, — семью. Без Нарциссы и Люциуса всё стало другим. Стало плохо. Холодно. Страшно и пусто в душе. Он уже не увидит их живых и счастливых.

Драко не сомневался: отца приговорят к смерти. Список грехов был велик. Но мама… Он верил, что она выйдет из зала суда. Как вышли все его однокурсники, родители которых поддержали другую сторону. Он стоял около двери под порывами ветра, согреваемый надеждой, что вот сейчас. Мама… И он сам будет о ней заботиться, он станет для неё опорой и поддержкой. И со временем она начнёт улыбаться. Опять. Но вместо Нарциссы вышел Поттер, святой герой, золотой мальчик… Который никак не может умереть. Покачал головой, без слов давая понять, что всё — родителей ждёт неминуемая казнь. Поттер попытался обнять его, но от одного прикосновения Малфою стало дурно.

Как Драко оказался в своей жалкой квартире, он не помнил. Одежда насквозь промокла, май был дождливым и холодным. Всё вокруг серое, как и его новая жизнь без родителей. Согреться не получалось. А если бы мама была рядом… Сейчас хватило бы легкого прикосновения к волосам, нежного поцелуя в висок, одного ласкового слова. Но этого нет, не будет. Уже никогда. Темнота везде. Темнота в сердце.

Когда Малфой открыл глаза, то не понял сначала, кто находится рядом. Он лежал в мокрой одежде сутки, тело ломило. Голова трещала, глаза слезились, а грудь сдавило так, что дышать было тяжело. И опять темнота.

Второй раз пришёл в сознание в больнице. Персонал относился к нему достаточно тепло, что удивило молодого пожирателя смерти и насторожило. Позже он узнал, что этому способствовал Поттер. Вездесущий Поттер. Навязчивый Поттер. Спаситель всех. Благородная душа. Чтоб ему уже пусто было. Ну сколько можно? Как же Драко его ненавидел. Поблагодарить героя он не счел нужным, как только почувствовал себя лучше ушел, желая только одного, — никогда не видеть золотого мальчика.

Но Гарри явился к нему в тот же день, с кучей продуктов и лекарствами.

— Я тут, вот… — протянул он пакет. Он говорил неуверенно, старался не смотреть в глаза, заламывал пальцы и поправлял манжеты рубашки. Ниже падать некуда — думал Малфой. Его жалеет полукровка.

— Всё забирай и проваливай, — Драко отвернулся к окну, голова раскалывалась, видеть, а уж тем более говорить с кем-то совершенно не хотелось. По стеклу противно стучал дождь.

— Драко, позволь, я помогу…

Малфой дернулся от такой вольности. Что позволяет себе этот герой? Семь лет школьной ненависти. Стычки, драки и упреки. С чего он взял, что Драко нуждается в его покровительстве? Рука помощи пожирателю? Смешно, если он хочет, чтобы его считали ещё более милосердным, то пусть помогает кому-то другому, но к нему не пристает. Пусть засунет своё благородство подальше и идёт к тому, кто оценит щедрый жест.

— Никакой помощи мне от тебя не нужно. И не смей обращаться ко мне по имени. Проваливай.

Гарри ушёл. Пакет остался на столе. А вечером Малфоя навестил Грегори Гойл с бутылкой вина, чтобы почтить усопших, ибо его родителей так же не стало. И некой дурманящей травой, чтобы расслабиться.

Вот тут-то и началось. Ненависть, алкоголь, зелье. Ненависть, зелье, алкоголь. Алкоголь, зелье, ненависть. Каждый день. Каждую ночь. Где Грегори брал деньги на это самое «веселье», Малфой не уточнял. Да и не хотел знать. Благодаря Поттеру, регулярно приносящему продукты, холодильник всегда был полный. Трезвый Малфой не прикасался ни к чему, считая, что лучше подохнуть с голоду. А пьяный… А пьяному ему было всё равно, что происходит.