========== Часть 1 ==========
Сломанные наручные часы неприкаянного Аэта показывали цифру «3».
— Мэтт Родус? — уточнил холодный голос.
Хозяйкой дома, в который его направил босс, была Кэтрин Льюис — строгая женщина на вид чуть за тридцать. Ухоженные руки, аккуратный пастельного цвета маникюр, сложное сочетание краски на собранных в пучок тёмных волосах, неяркий макияж, ладно сидящий на точёной фигурке костюм и бесконечное высокомерие во взгляде карих глаз — именно так Мэтт и представлял коренных англичанок, к слову.
— Так точно, мэм, — отозвался.
Кэтрин в своём роскошном кабинете, в своём кресле, выполненном под старину, будучи всего-то креативным директором, сидела с пафосом, достойным королевы. Мэтта это забавляло.
— Вы военный? — новый бессмысленный вопрос. Все документы лежали прямо перед ней, могла бы просто внимательнее читать.
— Военный врач в отставке. Без выявленных патологий психики. Служил всего два года.
Так ведь написано в этих документах? Должно быть так. Обычно внизу не ошибаются.
— Да. Да я вижу… Опыт общения с детьми имеете?
— Есть педагогическое образование по историческому профилю. Плюс, проходил спецкурсы.
Все документы были в идеальном порядке, Мэтт нисколько в этом не сомневался, а значит, женщина просто в очередной раз хотела подчеркнуть, насколько выше его по статусу. Она хозяйка, а он наёмный персонал. Причём, с весьма размытыми обязанностями: охранять мальчишку от всяких подозрительных личностей, бродячих собак и себя самого. Впрочем, ничего нового. Он привык к подобному за время своей жизни и немного за время после неё. Самодуры везде одинаковы, разве что, его настоящий босс терпеть не мог бумажную волокиту.
— У вас неплохие рекомендации. — Хорошенькие пальчики отстукивали по резной столешнице чёткий ритм.
— Полагаю, иначе бы меня здесь не было, мэм.
— Верно, верно… Где вы сейчас живёте?
— Пока у Вела Лаи. Если всё получится с работой — куплю свой дом.
— Вел Лаи, — повторила всё так же медленно. — Тот чопорный модельер? Он не рассказывал о вас. И, насколько я знаю, его нет в городе.
— Я снимаю дом, пока он в отъезде. Если хорошо знаете Вела, то знаете и то, что находиться с ним долго — невыносимо.
— Ваша правда… — Кэтрин ещё раз неторопливо просмотрела документы. Хмыкнула. Захлопнула папку. Подвинула ближе к нему пухлый конверт и свёрнутый вчетверо лист бумаги. — Вы приняты. Приступаете сегодня, жить будете здесь, в бывшей комнате няни. Вот аванс… Вопросов, думаю, не возникнет, всё расписано в памятке…
Мэтт взглянул на содержимое конверта мельком: всё-таки деньги — последнее, что его заставило устроиться к этой дамочке на работу. Запихнул оплату в карман куртки. Развернул памятку и еле сдержался, чтобы не фыркнуть презрительно:
«1. Всегда называйте Седрика полным именем. Это прекрасный психологический приём для подсознательного воспитания ответственности.
… 8. Седрик должен принимать пищу раз в три часа. Отдельную памятку по питанию см. на холодильнике.
… 17. У Седрика аллергия на кашемир и глюкозу. Следите за ним внимательнее. Если что — лекарства в его ванной комнате.
… 35. Седрику разрешено смотреть телевизор два часа в день, но только после обеда и занятий по фортепиано».
Кэтрин поднялась из-за стола. Оправила узкую тёмно-синюю юбку:
— Я делаю всё, чтобы мой сын ни в чём не нуждался и стал полноценным членом общества, потому методы воспитания не обсуждаются. Его состояние последние три года стабильно, поэтому звоните мне только в случае крайней необходимости, мистер Родус. — Небольшие каблучки резво процокали к двери. — Седрик! — крикнула в открывшийся проём.
Уже через минуту в нём показалась увенчанная каштановыми кудрями голова с бледным, осыпанным веснушками личиком. Мальчик был худой, тонкошеий и тонкокожий, явно не соответствующий по росту и весу нормальному ребёнку десяти лет, с провалами синяков под огромными тёплыми глазами.
— Привет! — звонкий, но будто чуть надтреснутый голосок. — Ты теперь вместо Холли? Здорово! Она не любила собак.
— Милый, не забывай про этикет. — Мальчонка увёл взгляд в пол. Кэтрин многозначительно стрельнула взглядом на памятку: — Про собак есть отдельный раздел. Вам также стоит с ним ознакомится, мистер Родус.
Мэтт послушно взглянул на мучительно мелкий шрифт:
«1. По возможности не допускать прямого контакта Седрика с бездомными псами.
… 9. Никаких собак в доме, кроме Гектора».
— Кто такой Гектор? — оторвался от листа.
— Мой друг, — откликнулся мальчонка, подходя чуть ближе. На коже у висков голубыми кляксами проступали вены. — Я вас познакомлю, сэр. Можно? — вытаращил тёплые карие глазёнки на мать.
— Делай что хочешь, милый. Мне уже пора.
Кэтрин чмокнула сына во вздёрнутый носик, подхватила сумку и вышла.
Седрик, дождавшись пока на первом этаже хлопнет дверь, настойчиво дёрнул Мэтта за рукав. Воздействие ощущалось едва-едва, а на лбу мальчишки уже проступила жилка от напряжения.
— Пожалуйста, пункт тридцать два основного перечня, сэр, — произнёс нараспев. Кашлянул в кулак, болезненно прикрывая глаза.
— «Перед каждым приёмом пищи в зависимости от погодных условий Седрик должен гулять примерно по 20-30 минут с Гектором. Один раз в день разрешается более продолжительная по длительности прогулка до приюта»… — прочитал вслух. — Любишь животных, Седрик? — Мальчик часто закивал. Карие глаза сверкнули совсем детским восторгом. — Тогда пойдём одеваться.
Завёрнутый, словно капуста, в десяток слоёв осенней одежды Седрик вдобавок к своей болезненности выглядел ещё нелепо и неуклюже: из-за колючего шарфа и капюшона блестели одни лишь живые карие глаза. Мэтт был весьма доволен. Надо же, сразу в приют. Какая удача — сразу можно будет отсмотреть часть треклятых псов. Будет иронично, если грим, за которым Мэтта сюда послали, кличет смерть именно для болезненного мальчонки, что так любит его смертных родичей-собак.
***
Сломанные наручные часы неприкаянного Аэта показывали «2».
Маленький Седрик оказался забавным. Он искренне любил и жалел всех этих лохматых исчадий ада, сам насыпал им корм своими тонкими трясущимися ручонками, помогал мыть, расчёсывал шерсть. Гектора, старого чёрного спаниеля, он и вовсе готов был целовать в нос и таскать на руках даже изваленного в грязи, грязного, мокрого… Пошатываясь при этом и покрываясь испариной внутри многослойной осенней упаковки.
— Гектор может идти и сам.
— Он пойдёт не туда, куда нужно, — пролепетал мальчонка, пыхтя от натуги.
Упрямый. Мэтт со вздохом забрал Гектора к себе, к величайшему неудовольствию как пса, так и его хозяина. Беспокойно дёргающиеся задние лапы оставили на куртке пару бурых пятен и, кажется, пропороли ткань.
— Несите его в дом, сэр, — попросил Седрик, старательно очищая подошвы о специальный порожек. Тяжёлая одежда мешала, он чуть не потерял равновесие и не разбил свой вздёрнутый веснушчатый нос, но был вовремя подхвачен Мэттом.
Чёрный пёс выскользнул из рук и скрылся в будке, протяжно скуля. Начался мелкий противный дождь.
— Сэр? — вопросительно протянул мальчонка. Шарф съехал с острого подбородка, стало видно, как нервно дёргается губа. — Можно взять в дом Гектора, сэр?
— В памятке твоей матери написано, что его нужно сначала вымыть.
— Но сэр. Я вымою!
— Может, в следующую прогулку? Ты слишком замёрз.
— Не правда… — Седрик запнулся под ироничным взглядом, нахмурился, но покорно прошлёпал в дом.
После приёма безвкусной субстанции вместо еды, мальчик три часа кряду занимался языками, потом просился на улицу, но дождь перешёл в ливень, и Мэтт считал, что выпускать десятилетку в такую адскую погоду — не самая лучшая идея.
Седрик старательно выводил в тетради математические тождества, хрупкие плечи подрагивали от напряжения, из прокушенной губы на светло-лиловую рубашку капала кровь, несмотря на то, что Мэтт уже успел обработать ранку. Гектор выл протяжно и тоскливо, так, что сердце сжималось.
