Международный аэропорт жил своей жизнью.

Люди улетали, прилетали. Каждый со своей историей, со своими обстоятельствами. Улыбались. Плакали. Молчали. Говорили без умолку.

Кто-то торопился. Кто-то ждал. Кто-то злился. А кто-то просто наслаждался чашкой кофе.

Мы живем. Мы любим. И каждый раз выбираем маршрут, сценарий, настроение, эмоции. Закрываем одни двери, открываем новые и движемся, движемся, движемся. По дороге снимаем чужие платья, выбрасываем не наши желания, срываем маски и снова выбираем. Истинное или ложное… Свое или чужое… Себя или не себя…

– Мам, наш рейс Москва-Лондон?

– Да, – ответила Валерия, – наш.

– Мам, а мы вернемся? – спросил Димка

Валерия улыбнулась и ничего не ответила.

Она обняла сына за плечи и уверено пошла к выходу на посадку.

Ее выбор был сделан…

I

Валерия проснулась от монотонно звенящего будильника.

«Половина седьмого», – зевнула Лера.

Душистый гель для душа и мягкая щетина мочалки в мгновение привели её в бодрое расположение духа.

Накинув халатик, она прошла на кухню. Налила в кофеварку воды, добавила кофе и нажала на клавишу. Чудо-машина приятно зашумела, выпуская щекочущий нос аромат.

Лера сделала пышный омлет из трех яиц, нарезала овощи и положила пирожки с творогом в вазочку для сладостей.

Когда завтрак был уже готов, она вошла в детскую и, осторожно тронув за острое плечико, тихо сказала: «Сыночек, просыпайся, в школу пора». Из-под одеяла донеслись какие-то звуки, явно выражающие недовольство. Валерия более настойчиво и громко скомандовала: «Димка, вставай! Я кому говорю – просыпайся!».

Белокурый мальчуган открыл свои голубые, еще сонные глаза и сказал: «Я уже проснулся, мамуль. Доброе утро!».

Димка сидел напротив Леры и с аппетитом уплетал пирожки, запивая их горячим чаем. Его светлые волосы были аккуратно причесаны и зафиксированы гелем. Усмирять их приходилось мальчику каждое утро, так как они у него были непослушными и без укладки торчали в разные стороны, впрочем, как у его отца.

Такие же голубые отцовские глаза смотрели на мать, что заставляло ее и радоваться, и грустить в одно время. Радоваться от того, что у нее такой симпатичный и хороший сынуля, а грустить от того, что, именно, эти голубые глаза напоминали ей о том, о чем долго не могло забыть ее сердце – о разлуке и о рухнувших в одночасье мечтах…

***

Валерия училась на третьем курсе педагогического университета, когда встретила его – голубоглазого блондина, высокого и статного, умного и интересного, образованного и квалифицированного педагога. Он преподавал в университете педагогику.

Их роман начался мгновенно, остро и болезненно желанно.

Виктор, как молодой, но уже опытный преподаватель пришел на смену Людмиле Филипповне, которую с почестями проводили на заслуженный отдых.

– Виктор Михайлович, – представился он аудитории низким властным, не терпящим возражений, голосом.

Строгий преподаватель оглядел студентов голубыми, словно утреннее небо, глазами и одобрительно улыбнулся.

Валерия поймала на себе его взгляд и почувствовала холодок, пробежавший у нее по спине. Она смутилась и отвела глаза.

Лера числилась хорошей студенткой. У нее никогда не было «хвостов» – она всегда сдавала все на отлично и с первого раза. Но в один злополучный день, когда все сдавали зачет по педагогике, Лера заболела – она пришла с высокой температурой, состояние разбитое, голова разрывалась на мелкие кусочки… И не сдала первый раз в жизни зачет.

А Людмила Филипповна только развела руками и с сокрушением сказала: «Ах, как же так, как же так, моя любимая студентка! Ничего не понимаю, мой друг. Придется пересдавать, что ж поделать. Только уже не мне, дружочек. До свиданья!».

И вот близилась пересдача. Лера знала все на зубок, но какая-то тревога поселилась в сердце. Девушка почему-то боялась наступающего дня: она то была в полной уверенности, что ответит на все вопросы преподавателя, то вдруг ее охватывала паника, что она снова не сможет пройти испытание.

Аудитория была пуста. Все сокурсники уже отстрелялись и ушли праздновать по этому поводу. Лера с исписанным листочком в руке подошла к столу Виктора Михайловича, села и дрожащим голосом начала:

– Особенности воспитательного процесса…

Тут что-то в ней сломалось, она своими карими глазами окунулась в его безгранично голубые и утонула в них. Все случилось внезапно, так непонятно, не по их воле.

Безумие, которое творилось в тот миг в душе невинной девушки, незнающей доселе, что такое любовь и страсть перевернуло всю ее сущность, всю ее порядочность, воспитанную на моралях и наставлениях матери … – все поломалось, все померкло, остался лишь яркий испепеляющий жар.

Они нырнули в небо и их сердца забили в унисон. Его руки доводили ее до изнеможения, его губы целовали до беспамятства. Он любил ее страстно, больно и горячо. Она отвечала ему сияющим отражением чувств.

Незачет в прошлом – оказался судьбой!

Их роман был ярким, страстным, полным огня, таким о котором страшно даже мечтать. Закончив обучение в университете и, став преподавателем русского языка и литературы, Валерия счастливо причалила на корабле любви ко Дворцу бракосочетания. Под звуки Мендельсона Виктор и Валерия стали мужем и женой. Их браку пророчили быть самым счастливым и долгосрочным, но люди способны ошибаться, и они ошиблись.

Корабль их любви разбился вдребезги о рифы спустя восемь лет супружеской жизни…

Как-то осенним вечером Лера ждала мужа с работы, приготовила ужин и села проверять тетрадки учеников. Он пришел немного позже обычного с букетом хризантем и шампанским. Его глаза светились, на губах играла довольная улыбка, но Валерии стало от этой улыбки неспокойно.

Они сели за стол, Виктор разлил шампанское в бокалы и предложил тост:

– За наше светлое будущее! – и отпил несколько глотков шипучего напитка.

– У тебя все в порядке? – поинтересовалась Лера.

– Даже очень! Ах, Лерусик, какая нас ждет теперь жизнь! – причмокнул он языком.

Виктор, немного помолчав, продолжил:

– Лера, от нашего университета направляют двух преподавателей на семинар в Лондон. Ты представляешь, что это значит?

– Интересно…

– Даже очень интересно… Один из них это я. Я, Лерочка! Это же отличная возможность переехать в Лондон всей нашей семейкой и это ли не прекрасный шанс для нас, дорогая! Ну что ты молчишь? Как тебе перспективка?

– Это нереально, Вить…

– Послушай. Я понимаю, что ты никогда не верила в мои успехи…

– Витя, ты что?

– Ну, прости. Славка Бельский уже пять лет живет там и преподает в одном из Лондонских колледжей, если у него есть возможность – он обязательно мне поможет. Он поможет устроиться и это главное, об остальном позабочусь я сам.

– У тебя все так просто. Поможет устроиться… Вить, это другая страна!!!

– Дорогая моя, не хочу тебя обидеть, но это как нельзя кстати: где ты училась, мы преподавали. Так?

– Витя, кто тебе позволит вот так запросто приехать и остаться там жить…

– Мне надо тебе как маленькой все объяснять? Доверься мне.

– На сколько ты хочешь ехать?

– Не хочу, Лерчик, надо. На полгода. И потом вы прилетите ко мне, и начнется новая жизнь. Представляешь, мы с тобой в прохладное туманное утро пьем чай в небольшом домике на какой-нибудь стрит. В камине тихо потрескивает огонь, а наш сын дремлет в кресле-качалке…

– А у наших ног поскуливает собака Баскервилей… Ты слишком много читал в детстве про Холмса…

– И мы будем жить долго и счастливо, поверь мне, Лерчик, надо только немного подождать и все будет чудесно, я обещаю тебе, – он обнял Валерию и нежно чмокнул ее в нос.

Проводы были грустными, тихими и совершенно без слез. Он поцеловал жену, сынишку, помахал им рукой и улетел в далекую страну Англию с ее холодными туманными утрами.