– Алло, Сара? Здравствуй. Не занята?… Хорошо. Как работается?… Даже так? Странно, ты вроде так рвалась туда. Что, в родном гнезде поуютней, да? Ну, всё познаётся в сравнении, ты знаешь. А обратно когда?… Конечно соскучился, я же порядочный муж. Без твоего пристального внимания натурально чахну.

…Слушай. Извини, что поздно, просто. Послушай меня, пожалуйста. Тут. В общем. Я не знаю… Нет, нет! Ничего не случилось! Точнее: ничего страшного не случилось. Я… да я пытаюсь сказать! Подожди, дай с мыслями собраться. Ко мне, вернее к нам, сегодня приходила Лиззи.

…Какая? Наша, Сара! Наша Элизабет!… Да ладно?! Что, похоже, что я шучу?… Уж извините – не тот случай! И нет, мне не показалось! Давай… подожди! Давай так – я тебе сейчас расскажу, как было, а ты уже решай: показалось мне или нет. Ладно?… Спасибо.

…Знаешь, забавно. Я, вообще-то, сегодня работать должен был. Днём пришло уведомление, что свет отключат. С середины дня и уже до конца. Ну, я отработал, смену сдал, пошёл домой. Часа не прошло, как пришёл, – звонок в дверь. Думал, что ты. Да, знаю, что редко такое бывает. Поэтому не спрашивал, просто открыл.

И всё.

«В смысле?»… Сара, я… ладно, ладно. Я открываю дверь, передо мной стоит девушка. Девушка, ну вот о-о-очень похожая на Элизабет. Я ещё не настолько удивился, а она спрашивает: «Извините, вы Дикон Брюс Джексон?» И вот. Сара, у неё даже голос был… Да, как у… да. И я стою, и вроде как помню, что да, я – Дикон Брюс Джексон, но вот это вот банальное «Да» ей реально ждать пришлось, понимаете? Не знаю, как долго, не считал. Я просто стою и уже думаю: или я сплю, или. Нет! Вот об этом я точно не думал! Просто, даже если так: прошло уже сколько? Пятнадцать лет, Сара! И передо мной, если уж на то пошло, стояла вот та Лиззи, которую мы тогда проводили! Это я к тому, что за такое время, хоть немного, но положено состариться. Я говорю – «Да», и она так – голову опустила, пальцы мнёт и говорит: «Это прозвучит очень глупо, но, кажется, я вас помню».

…Да, именно так, Сара! «Я вас помню». Знаете, я тоже сперва подумал: может, кто-то с магазина, кто раньше работал, сказал кому-нибудь лишнего. Я бы даже посмеялся, но не в этот раз, простите. Поэтому не стал дальше в памяти ковыряться. Вроде уже более-менее понял, что всё это – вполне себе наяву. Просто спросил: «А откуда?» Наверняка выглядел в этот момент… да, мягко говоря. И она тоже так, не то, чтобы пол глазами сверлила, но ответа пришлось дожидаться…

…И вот тут… да-да, не торопи, я не из желания саспенс нагнетать! Дай с мыслями собраться!

И тут она говорит: «Её ведь Элизабет звали, да? И сегодня – 15 лет, как…» Дальше может, она ещё что-то говорила, но честно – я просто потерялся. Не знаю почему, но вспомнил. Вспомнил, как тогда врач передо мной стоял и так же мямлил. Не знаю, насколько я вот так отключился, но, когда снова пришёл в себя, понял две вещи – она хочет мне что-то сказать и это явно не на пять минут. Я пригласил её войти.

Оно и логично – в конце концов, она не ломилась к нам и ничего не требовала: это уже, как минимум, давало ей право переступить порог… Конечно, гостям – почёт и уважение, даже незваным. Мы вошли, и я ещё не успел закрыть дверь, как она сказала: «Да, почти всё так…» Я не сразу понял о чём речь. Будто поняв моё молчание, она сказала: «Как она мне говорила» – и сразу показывает на то место над столом. Помнишь, там картина Лиззи висела?… Да, такой единорог, непонятный. Показывает и спрашивает: «А куда Джорджи ускакал?» Потом к холодильнику подходит… да, она разулась, не переживайте. Подходит к холодильнику, рассматривает, говорит: «А где тот автобус красненький, из Лондона?» Я опять в шоке. Просто… Девушка, как-то уж слишком похожая на Лизу, спрашивает у меня то, что могла знать только Лиззи, и тут даже дело не в том, что она это знала, а в том, с какой интонацией задавала вопросы, понимаете? Называла эти вещи так, как могла называть только она! Только наша Элизабет!

Я стою и просто не знаю, что ещё можно сказать.

Но, вроде после третьего или четвёртого вопроса… Странно, что её не смутило вот это вот бессознательное молчание. И вот до меня, наконец, дошло. Просто уже не дожидаясь момента, спросил…

– Откуда ты всё это знаешь?

– Я, – девушка снова ненадолго замялась с ответом, но на этот раз окончание паузы не обозначилось нервным разминанием рук, – Я была здесь. Но давно.

– Давно?

– Ещё до рождения.

– До рождения? – Дикон вновь ощутил попытку окончательно обрубить и без того не самую стабильную связь с действительностью: он видел, что ему ещё что-то говорят, но каждое слово звучало настолько протяжно и гулко, будто доносилось как минимум с другого конца света, – Так. Стоп! Подожди. Я сейчас.

Захотелось срочно удостовериться в реальности всего этого. Если следовать шаблонным реалиям довольно низкопробного кино, для этого наверняка бы потребовалось минимум граммов пятьдесят спиртосодержащего. Но холодильник стоял за спиной у его гостьи и ломиться к нему ради того, чтобы вот так прийти в себя, почему-то казалось даже более поганым поступком, чем выставить её за дверь минуту назад.

Зато ванная была ещё ближе. И была она не спереди, а справа. Разрядив прямо в лицо пару полных ладоней ледяной проточной жидкости, Дикон невольно выдохнул – кажется, сработало. По крайней мере, равномерное шипение работающего смесителя уже не напоминало сдавленный свист воздуха, выходящего из пробитой шины.

– Значит, – ему настолько хотелось уже окончательно разобраться во всём, что слова посыпались наружу ещё до того, как он вышел из ванной. – Ещё до рождения, да? Мне не послышалось?

– Нет.

– Хорошо. И как это понимать? – ему пришлось постараться, чтобы вопрос не прозвучал с откровенным нажимом.

– Я не знаю.

Видимо, получилось так себе: в её интонации отчётливо слышался испуг, хотя выражение лица осталось неизменным. Дикон понял, что стоит реабилитироваться: не было у него стремления выдавливать из неё факты.

– Я тоже. Но одно я понимаю точно – ты бы сейчас не стояла здесь, если бы не спросила про Лизу и про, – он рефлекторно махнул рукой пару раз, как бы обозначая и без того понятные места, – про вот это вот всё. Да, она умерла. Пятнадцать лет назад, в этот самый день. И ты, наверное, даже не представляешь, насколько сильно ты на неё похожа, – Дикон почувствовал, как дрогнул его голос на этой фразе, но сдерживать себя не стал. – Поэтому… всё это звучит и выглядит как полный бред, но теперь я правда хочу знать, что ты имеешь в виду.

Здравомыслие понемногу брало верный курс: не отметая несомненные доказательства реальности происходящего, одновременно требовало дополнить картину ещё несколькими деталями.

– Но сперва, – девушка не слишком стремилась продолжать расставлять все точки над «ё» и хозяин квартиры не удержался от такой возможности всласть откормить собственное любопытство. – Я уже понял, что ты меня знаешь. А тебя-то саму как зовут?

– Дорис.

– Дорис? Мы, – пришлось снова выдержать паузу: не специально, просто сходу подобрать слова пока не получалось. – Мы так хотели Лиззи назвать. Если ты. Не знаешь.

– Знаю.

Теперь она говорила куда более уверенно и спокойно. Это был неплохой сигнал к тому, чтобы больше не медлить и уже перейти к пока ещё главенствующей теме разговора. Но этот шанс Дикон упустил.