Почему-то сама мысль о том, что аэропорт — это по сути своей тот же вокзал, только без лежащих по углам бездомных, немного ломала мне мозг. Было бы интересно посмотреть на все это изнутри.

Печально хмыкнув, я поднялся на борт небольшого белого самолета вслед за Шраутами и их дочерью.

С Тиной вышло немного странно. Начиная с того момента как мы отъехали от дома Фридриха.

Стоило мне тогда сесть в машину, как она тут же отвернулась от меня, резко прикрыв глаза руками. Сначала я подумал, что она не рада меня видеть, или не хочет, чтобы я знал о том, что она плакала… однако затем до меня дошло.

Нет, конечно, возможно, и в первых предположениях имелась доля правды — всю дорогу к аэропорту Тина молчала. Ей явно было не по себе находится рядом со мной перед родителями. И заплаканные глаза делу не помогали.

Вот только отвернулась она от меня по другой причине. Ей и раньше было больно смотреть на меня, особенно, когда я использовал навыки. Но что теперь? Из новогодней ёлки, которой я ей раньше представлялся из-за магической синестезии, я превратился в полноценную рождественскую ярмарку. Немудрено, что Тине неприятно находится рядом.

Что же до её родителей… скажем так, состояние дочери не то, чтобы сильно их заботило. Я знал их по лицам еще с детства, всё же Шрауты были важными шишками, однако такие мелочи, как имена знаменитостей, меня никогда особенно не интересовали. Впрочем, быстро выяснилось, что стервозную даму зовут Варвара, а её флегматичного мужа — Грант.

Они казались мне по меньшей мере скользкими ребятами. На все расспросы касательно того, зачем я конкретно понадобился кому-то в Империи они отвечали очень пространно и односложно.

«Это не займет много времени», «Твои способности могут сильно помочь в том, чтобы сохранялся баланс сил», «Всего лишь один разговор и ты будешь свободен, так будет лучше для будущего Тины»

И прочая чушь.

На этом моменте — стоило бы отказать. И можно подумать, что я дурак, раз без веской причины с их стороны согласился на этот полет. Но поймите меня правильно.

Мне нечего было им противопоставить, нет ни «понятной» им силы, ни репутации, с которыми они стали бы считаться и отступили, не став применять давление со своей стороны.

Сдвиг? Бездна энергии внутри? Это оружие крайней меры. А если есть риск сдохнуть — пусть лучше уж это произойдет не на территории моей страны. К тому же, я много чем обязан Тине.

Так что да. Я принял решение. Всё-таки я мастер в том, чтобы забраться в пасть тигру и выбраться через его брюхо — обычный вторник.

Единственное, на что я и правда понадеялся, так это что всё действительно не займет много времени. Всё же у меня и без Шраутов была целая куча дел. И, увы, ни одно из них не касалось Империи. Благо, в плане решения многих вопросов теперь можно будет положиться на Элизу. В конце концов, теперь я на связи, меня никто не ищет и не хочет убить. Она всегда сможет наладить со мной контакт.

Кто бы мог подумать, что такие мелочи помогают дышать свободнее.

В самолете ситуация изменилась не сильно. Тина продолжала молчать, её родители — следить за языком. Единственной моей отдушиной во время полета стал агент Рубан.

Да, меня удивило, что мужчина тоже летит с нами. Но, судя по всему, его приставили ко мне «для сопровождения». Это сразу насторожило. Боятся, что сбегу? К тому же, насколько я понимал — Рубан занимается исключительно делами Альянса Пяти. Либо его сняли с этой должности, либо весь этот визит напрямую касается дел моей страны. Как ни крути, яснее не становилось.

В любом случае, самолет оторвался от взлетной полосы, оставляя столицу позади. Салон оказался довольно просторным. Бежевые тона, обивка деревом. Меня даже позабавило, насколько точно мои представления о таких рейсах сошлись с реальностью.

Тина уселась на одинокое кресло и уставилась в иллюминатор, поджав под себя колени и упершись об них подбородком. Что-то подсказывало, что девушка собирается так провести весь оставшийся полет.

Шрауты уселись на небольшой диван на два места и решили скоротать полет за бутылкой шампанского в вырвиглазной золотой обертке. Мне не хотелось ломать их идиллию, а потому я упал напротив агента Рубана, который тщетно посчитал, что сможет немного поспать.

Первые полчаса полета у него даже это получалось, так как я был слишком заворожен видами. Ночной город сиял сотнями ярких точек — красные заградительные огни на небоскребах, желтые фонари над дорогами, сотни машин и широкая река с множеством бликов. Было удивительно наблюдать все это в первый раз. В голову начали лезть мысли о том, что по всей логике природы люди никогда не должны были видеть всю эту красоту с такого ракурса.

Я ухмыльнулся.

Что ж, хорошо, что в какой-то момент мы оказались сильнее природы.

Чем дальше мы отлетали от черты города, тем меньше становились огни, пока не пропали совсем, оставляя внизу только темноту. Нужно ли говорить, что дальше в пялиться в иллюминатор было довольно бессмысленно. Мой взгляд уткнулся в Рубана, что откинулся на кресле в попытке подремать.

— Имей совесть, Ротт, — лениво пробубнил он себе под нос, когда я прочистил горло и уставился прямо на него.

— Кто бы говорил, — я покачал головой. — На твоем месте я бы боялся засыпать, — мой взгляд снова упал на темный иллюминатор. — Мало ли. Вдруг приснится сотня мертвецов… ну, тех, что ты убил, может, помнишь?

Рубан тяжело вздохнул и выпрямился на кресле.

— Мне много кто может сниться, Марк, — мужчина посмотрел мне в глаза. — Твои руки не чище.

— Вряд ли это оправдывает кого-либо из нас.

Он фыркнул.

— В точку, пацан, — мужчина нахмурился и закусил губу. — Никто от тебя ничего не скрывал. Ты был осведомлён о рисках и всё равно пошел на сделку. В конце концов, они все равно бы долго не протянули.

— Цинично, — я хмыкнул. — Впрочем, не знаю, чего я ещё ждал.

Рубан тоже уставился за борт.

— Мы уже об этом говорили. Сто пробужденных — слишком большая сила, чтобы её не заметили. Мне жаль, что так вышло. И я понимаю, почему ты не хочешь брать на себя ответственность за это, — мужчина пожал плечами. — Можешь считать, что я несу этот груз за двоих, если тебе так будет легче.

Я не знал, что ему ответить. С одной стороны, я не верю, что этот вопрос нельзя было решить менее радикальным способом. С другой же… он прав — я понимал, на что иду, и лично рискнул их жизнями. При этом, сколько бы я не выдавливал из себя раскаяние или хотя бы что-то похожее на скорбь… получалось не очень.

На душе стало гадко. Возможно, тот факт, что помятый УБИшник с недельной щетиной в какой-то степени превосходил меня по моральным качествам, слишком сильно уязвил моё самолюбие.

Я решил отогнать от себя эти мысли.

Наступила небольшая пауза, Рубан о чём-то задумался. Его покрасневшие от депривации сна глаза замерли на месте и в таком положении больше напоминали две блестящие стекляшки.

Стало так тихо, что гул самолета начал казаться раза в два более громким, чем раньше.

Меня это начало раздражать, и я тихо заговорил снова:

— Соболезную.

Рубан удивленно приподнял брови, не совсем понимая, о чем я.

— Баркер, — я хрустнул костяшками пальцев. — Знаю, что она погибла.

Агент поднял на меня глаза и сглотнул ком в горле. Отвечать он не стал. Я нахмурился, осознав, что попытка разрядить обстановку получилась не очень, и обернулся назад.

Тина, как я и предполагал, сидела на месте, практически не шевелясь. Шрауты же почти прикончили бутылку и сейчас обсуждали что-то, изредка посмеиваясь.

— Зачем вы меня вообще тащите в Империю? — я начал говорить, даже не успев повернуться обратно к Рубану.

Тот хмыкнул.

— Я знаю немногим больше твоего. Вроде бы глава Шраутов хочет с тобой о чём-то побеседовать.

— Разве глава Шраутов не Грант? — я склонил голову набок.

УБИшник отрицательно закачал головой.

— Не совсем, — агент снова откинулся на кресле. — Технически, Грант сейчас исполняющий обязанности главы, но формально глава клана Шраутов не менялся уже сто с чертом лет — Герберт Шраут, — Рубан хмыкнул. — Впрочем, неудивительно, что ты о нём ничего не слышал. Старик уже лет тридцать не появляется на людях.