Знаете, а просыпаться вот так, уперевшись взглядом в белый больничный потолок, мне уже как-то поднадоело. Со вздохом кое-как повернулась и испытала полноценное дежавю: на соседней кровати сидел Хэлмираш. Когда я зашуршала простыней, он повернул ко мне голову.

– Триг в порядке? Даарен? – у меня голос спросонья хриплый и какой-то тяжёлый.

– В полном, оба, – кивнул мужчина.

Успокоил. Попыталась сесть. Тело слушалось в принципе хорошо, никакой боли не чувствовалось, что не могло не радовать. Простыня сползла, и я поняла, что на мне опять знакомый плащ на голое тело.

– Снова? – подняла глаза на Хэлмираша.

– Одежда демонов на собак не рассчитана, – пожал плечами страж. Мне показалось, или уголки его губ дёрнулись в намёке на улыбку?

– Спасибо, – а вот я улыбаться не стеснялась. – Расскажешь новости? Сколько я так уже лежу? И что вообще случилось? Сам-то ты как?

Хэлмираш хмыкнул, выслушивая весь список вопросов. Отвечать, видимо, решил с последнего.

– В порядке. Хромать буду, но не более того.

– Так серьёзно повредили? – нахмурилась я.

– Сухожилие порвали, – каких-то эмоций по этому поводу страж не испытывал.

А я только сейчас заметила, что его правая нога вся в бинтах.

– Мне жаль, – вырвалось.

– Лимрад сказал, что за месяц залечу с какими-то его притирками, – отмахнулся Хэлмираш.

– Так что, собственно, там произошло? Почему на нас напали? – поторопила ответы на интересующие меня вопросы.

– Старший рода, в который ты так недальновидно сунулась, не в восторге от действий Предводителя. Настолько, что готов устранить сам факт существования такой ветви, как ты. Потому что для него ты – урод, не имеющий права на жизнь в его роду.

– Ну так пусть Даарен меня выведет, раз уж этому ублюдку так невмоготу моё присутствие, – процедила сквозь зубы и отвернулась от собеседника.

– Думаешь, это так легко? – то, что Хэлмираш продолжал буравить меня взглядом, я ощущала затылком. – Ты введена в род, у тебя на коже клеймо этого рода, да ещё и добавочная печать от Смотрителя. Выведение лишит тебя права на красный цвет татуировок, и, не исключено, что для твоего тела это будет равносильно смерти.

– Час от часу не легче, – ну вот какого иного Даамару на жопе ровно не сидится?

– Он послал отряд, приказал стрелять на поражение. Но именно стрелять, другие методы убийства запретил. Не спрашивай, почему, я не настолько хорошо разбираюсь в их культурных правилах. Поэтому и стреляли они в основном в азаров, чтобы потом уже было легче нас нашпиговать. Откуда-то они знали, что я буду не в состоянии им полноценно противостоять, тысячник же один против всех не справился бы, даже если сразу пошёл на пролом, а не попытался уйти. Предводителю каким-то образом доложили о готовящемся нападении, и он выслал нам подкрепление. Надо сказать, прибыли они очень вовремя. И да, хочу тебя попросить об одолжении.

– О каком? – непонимающе посмотрела на Хэлмираша.

– Перестань считать свою жизнь менее дорогостоящей, чем жизни других. Иначе следить за твоей безопасностью становится очень сложным занятием, – в голосе стража мне отчетливо послышалась усталость.

– Но, если действительно… – начала было.

– Нет, не действительно. Прекрати подставлять и нас, и демонов.

Я замолчала, отведя взгляд и даже не зная, как реагировать. Вроде и приятно должно быть, что обо мне так заботятся, но при этом всё равно обида берет. Для них же старалась!

– Слушай, ты вообще в Цитадель за мной перемещался, чтобы обезопасить остальных от меня!

Страж чуть раздражённо дёрнул уголками рта, оставляя мой выпад без ответа, и продолжил рассказ:

– В итоге нас забрали в Цитадель, там уже шаман с Предводителем вернули тебе эту ипостась.

Я вскинулась.

– То есть, превращаться в собаку я всё-таки могу?

– Шаман сказал, что метка, которую Смотритель тебе втравил, расширила потенциал, поэтому переход стал возможен. Но насколько хорошо ты сможешь им управлять – неизвестно. Нас подлатали тамошние травники, и мы вернулись в Академию.

– И там не нашлось для меня одежды? – что-то я разнервничалась, раз спрашиваю такую ерунду.

– Шаман вообще запретил тебя толком трогать, так что переодевать никто не рискнул.

– Сколько я в бессознанке?

– Три дня.

Вздохнула. Да уж, хорошо меня приложило.

– То есть, предположительно, я могу становиться собакой, но лежу здесь, а не в Цитадели, – с прищуром посмотрела на стража. – Значит ли это, что остаться в Академии ты мне разрешишь?

– Значит, – согласился Хэлмираш, беря что-то продолговатое с тумбочки рядом. – Во время погони ты вышла из-под контроля, привязка к Предводителю повредилась, поэтому тебя довязали кровью тысячника. Шаман однозначно дал понять, что магия демонов в прямом виде её использования тебе теперь абсолютно недоступна. Возможен переход только во вторую ипостась демонической собаки с полной сохранностью структуры личности. Это тоже очень опасно, но ты уже достаточно долго была у меня перед глазами, а твоей второй ипостаси я не видел. Поэтому решил дать шанс. На, посмотрись, тебе будет интересно, – предмет оказался небольшим зеркалом.

Взяла его из рук Хэлмираша, глянула на своё отражение: вот это да… Теперь возле глаз появились тёмно-синие стрелки, по скулам тоже кое-где виднелась синяя вязь, не слишком заметная при общем синем цвете кожи. И глаза приобрели некоторый фиолетовый оттенок.

– Я какой-то трансформер, – вздохнула. – Существо Франкенштейна.

– Второго не знаю, но насчёт первого соглашусь. И да, до занятий тебя допустят, как только научишься читать и писать, Вэйджер с Дориархом ещё обговаривают, на какой курс тебя определить.

Со вздохом облегчения упала на кровать. Наконец-то эта бешеная карусель остановилась, и я могу выдохнуть спокойно. Ну, или почти.

– А с Даареном Даамар сделать ничего не сможет? – нахмурилась.

Хэлмираш приподнял левую бровь.

– В каком смысле?

– Ну, это же Даарен меня в род ввёл. Цвет там ему поменять за это или ещё какую гадость сделать?

– Даамар – старший рода, Советник, а не какая-то там интриганка императорского дворца, – в голосе Хэлмираша проявился металл, а я с удивление отметила, что этот демон был единственным, кого мужчина назвал по имени. – Сменить цвет можно только из-за действий, этот цвет порочащих. То есть, если бы он проиграл битву из-за своей ошибки, или потерял территории, то да. Как старший рода, Даамар заботится о его чистоте, поэтому он может открыть охоту на тебя, но никак не на Предводителя. Там его Смотритель не поймёт.

– Заботится он о чистоте рода, сволочь, конечно! – зарычала, вспоминая Трига. – Да если бы он… – и тут же замолчала, понимая, что не с тем человеком веду разговор. Да и рассказывать кому-то о тайне рождения Трига – не лучший вариант.

– Это неважно. Даамар – дальновидный демон, он способен заткнуть свои собственные желания ради процветания рода.

– Да откуда ты это знаешь?! – взвилась я.

– Потому что именно он дал мне моё новое имя.

Так и замерла с отпавшей челюстью в первый момент, только потом припоминая, что кто-то мне об этом уже говорил.

– Я убил шамана его отряда. За это полагается смертная казнь. Но тогда Дориарх уже озвучил заказ на мою голову, существовал императорский указ о том, чтобы выследить меня и привезти в Академию. Я этого не знал. Даамар по законам демонов должен был четвертовать меня, но он увидел выгоду в том, чтобы поторговаться с императором ради выгоды для рода. И наступил на горло своему законному желанию убить, которое у демонов на первом плане, только позволил своему тысячнику, которому шаман приходился другом, выйти со мной на поединок. И вот об этом знают уже все.

– Пока что ты меня убедил лишь в том, что, если роду будет так угодно, он и собственного сына продаст, – рыкнула я, стараясь казаться невозмутимой. Но такой спокойный рассказ Хэла о том, что он убил шамана, меня немного напугал. Кстати, а чего он вообще так много со мной разговаривать стал?