Всю свою жизнь он собирал слова. Он искал слова. То, что его окружало, ничего не значило по сравнению с тем, как оно выражалось словами. Слова же были как люди. Одни, как ему казалось, были пустыми и лишёнными смысла. Обыкновенными, без видимых отличий. Как ярлыки на армейском складе. Всё было понятно и без них, но они всё равно появлялись, крепились, обновлялись. Другие были большими. Или маленькими. Написанными красиво или уродливо. Большинство – обычно, без признаков старания или лени. Их пребывание ничего не меняло в окружающем мире, а вот отсутствие вело к молчанию и внутреннему монологу, который звучал угрозой для безбрежной шевелящейся массы стражников заведённого порядка. Поэтому тишина была преступлением. И бескровные, стылые звуки как рельсовые костыли входили в души к тем, кто искал. К тем, кто думал. К тем, кто страдал.

Да, некоторые были действительно красивы. Но их постоянно использовали для прикрытия грязных, отвратительных поступков и авантюр. От этого они тускнели, теряли чистоту и благородство. Затем зачёркивались и подвергались забвению. Слова власти, наоборот, всё время множились, выглядели броско, агрессивно. Повторялись и рвались в заголовки. Основной их привилегией был постоянно скрытый смысл и гарантируемое право отказаться от него в случае неблагоприятных условий. Слова – проститутки прекрасно «укладывались» в любую, даже взаимоисключающую смысловую конструкцию. Всегда были востребованы и разнообразны. Слова – лицемеры, слова – лжецы… В этих словах было всё, кроме одного. Они были частями вырванного и расчленённого языка. Не собрать живое тело из отдельных частей. Всё равно это будет трупом. По той же причине нельзя собрать лишённые душИ слова в то, чего так не хватает в жизни. Чего нельзя произнести словами. Потому, что таких слов нет. Как нет и самой жизни. Той, для которой создан Человек. Есть только повторение чужих слов, чужих поступков, чужих мыслей. И чужой, странной судьбы.

«Как сказал» (!) Толстой, Пушкин, Ленин, Сталин или Сенека. Или Калигула. Неважен формат личности, неважно, что изменилось в природе человека. Потому что не изменилось ничего. Люди не меняются, потому что прежде всего повторяют одинаковые слова. Слова, которые должны что-то изменить. Продолжают сочинять, подбирая слова как навоз и складывая их в одну большую кучу, создавая пустые, лишённые смысла формы. Но нужно что-то сказать… Писатель Юрий Олеша: «Как страшно сказал Монтень о том, что если вы прожили год и видели смену времён – зимы, весны, лета и осени, – то вы уже всё видели! Ничего нового вы не увидите! Это похоже на то, как говорил Ильф: «Идите, здесь больше уже ничего не покажут». «Страшно сказал(!)» … Что, например, отражает эта фраза? Лицемерие, враньё или пустословие? Перечитав, сотни книг, тысячи публикаций, понимаешь – сказать уже было нечего после Христа. Он и появился для того, чтобы все замолчали. Ничего нового уже не будет! Всё уже было сказано… Но нет! Воздух пронизан словами гордецов, лиходеев, самоубийц, отступников, неизлечимо больных и проклятых. Они же попали в историю! Историю мёртвых слов, повторяемых бесноватыми последователями и не желающей думать биомассой…

Конечно, всё же что-то менялось, иначе процессы, происходящие сейчас с людьми и природой, не были бы такими тупиковыми. Слова, которые сохранились в истории, могут ещё послужить как показатель того, что речь велась об одном и том же. Речь шла о том, как жизнь заканчивается смертью. И выбиравшие слова, вместе с ними выбирали мысли и судьбу, которая зачастую выглядела романтичной лишь со стороны, слетая с языка или выходя из-под пера какого-нибудь алкозависимого и порочного выдумщика.

Позже выяснилось, что среди слов и среди людей на самом деле не было лишних, потому что и те и другие были связными, тянувшими за собой цепочку самых разных смыслов и ранее непредвиденных обстоятельств… Но настало время, поднимающее из древней спячки все когда-либо жившие на планете ментальные программы с одной единственной, главной целью… Всем найдётся место в общей картине мира! Правда, одни будут использованы как вирусы, другие – как перегной, гумус, на котором стремительно начнёт набирать рост дерево Единого Знания. Поисковики и «чёрные» копатели знают, как берёзки любят землю, ставшую последним пристанищем когда-то живой, теплой, жаждущей жизни плоти. В таких местах деревья самые крепкие и раскидистые…

Китайский монах с императорской кровью в жилах, по прозванию горькая тыква (Ши Тао) около 300 лет назад писал в трактате «Беседы о живописи»: «небо даёт человеку в той мере, в какой он способен воспринять. Дар велик для того, кто владеет великой мудростью. Дар посредственен для того, кто ей не владеет».

Любой пилот «Формулы», как, впрочем, каждый, кто занимается чем-то экстремальным, на повышенных скоростях или с риском для жизни, подтвердит, что побеждает тот, кто делает меньше ошибок. Любая ошибка может стоить жизни. Или здоровья. Кроме того, любая ошибка стоит денег. Все перечисленные ценности можно объединить в одно. Это свобода. Все мы участники гораздо более экстремального испытания, испытания собственной судьбой, которая не заканчивается после того, как ты сдал табельное оружие дежурному, оставил авто на парковке или…

Просматривая ленту новостей, не устаешь удивляться. Множество людей, что называется «по уши в дерьме». Кого только при этом не винят: судьбу, родных, близких, власть, природу, гены, здоровье и т.п. Хотя неспособность, неумение предвидеть результат планируемых действий, трезво оценить риски – часто очень личные ошибки, даже если между принятием решения и событием прошли годы. Например, выбор места жительства, профессии, межличностные отношения, увлечения и главное – повторение чужого «опыта». Зачастую – вообще просто вымышленного. Просто кто-то наврал, а ему поверили и решили повторить. Даже пусть и не наврал. Известный «мем»: «Можем повторить»! Вы что, собираетесь угробить ещё десятки миллионов соотечественников? Вы хотите повторить Ржевский котёл и Ленинградскую блокаду? Миллионы безруких-безногих? А это всё, что называется – включено. А сами-то кем себя представляете? При желании, например, можно даже найти и так называемую оговорку по Фрейду: по некоторым источникам, на стороне фашистской Германии воевало около 1 миллиона 150 тысяч граждан СССР…

В общем, это касается всего, что мы видим, слышим с экранов, страниц, динамиков, учебных аудиторий, среди близких и незнакомых. Это порой становится как частью так называемой культуры (или псевдокультуры?), так и каких-то странных, но упорно повторяющихся традиций. Всё бы ничего, но слишком велико количество преступлений, прежде всего на бытовой почве, когда убивают, калечат, истязают подчас даже близкие люди… Тяжёлые, неизлечимые болезни. Несчастные случаи (в том числе, связанные с увлечениями и развлечениями). Работа, даже вполне любимая, которая со временем превращает тебя в инвалида. Попадание в другие неприятности, которые серьёзно портят жизнь и сбивают с толку. Да, кто-то уже и привык, что ошибки – это неизбежно, это «так надо». Огромные массы людей и денег вращаются в колоссальном по своему объёму бизнесе под названием «чужие ошибки».

Сейчас кто-то из психически неуравновешенных не выдержит: «Да, что теперь закрыться и никуда не выходить?» (Или что-то в подобном духе). Иногда – именно так, в других случаях это опять может быть неверным решением. Хотя находятся и те, кто выворачивается из самых сложных ситуаций, порой кажущихся вообще безвыходными…

Главная из потребностей людей – свобода. Настоящая, многомерная, включающая в себя и возможность реагировать, возможность выбирать, менять, начинать сначала… Правда, вывод как будто бы очевиден: свободы, как таковой, не существует. И все, кто к ней призывает, просто занимаются болтовнёй. А в засадах-офисах-клиниках-казённых домах ждут, поглаживая спусковые крючки -подлокотники кресел- ампулы с обезболивающим- ключи от камеры и т.д. И, наверное, догадываются, что их тоже где-то ждут… Это никого не останавливает. Каждый хочет победить. Энергия поиска, как всегда, стремится к своему уменьшению. Запертая в рамках объективной реальности, она ищет выход, как в средневековых пытках выход искала крыса, посаженная в нагреваемое железное ведро, накрепко привязанное к животу какого-то бедолаги…