Теория объектных отношений начинается с потребности индивида в отношениях. С самого начала мотивом поведения младенца служит его потребность в отношениях с матерью, а именно в матрице привязанности к ней растет ребенок. Эта самая ранняя привязанность представляет собой психо-соматическое партнерство (Winnicott, 1971) – отношения, которые являются одновременно всецело соматическими и всецело психологическими. Благодаря заботе и уходу за младенцем, благодаря ранним попыткам понять его врожденные ритмы и потребности мать узнает, что происходит во внутреннем мире ребенка, и когда она ведет себя так, младенец впитывает в себя переживания, возникающие в его отношениях с матерью. Поскольку это взаимодействие предоставляет важное психологическое переживание интенсивного удовольствия, которое является всецело соматическим и в то же время всецело психологическим, сексуальные отношения взрослого находятся в резонансе с запечатленной историей самых ранних отношений.

Аналитики, внесшие основной вклад в создание теории объектных отношений, исследовали то, каким образом это раннее переживание взаимодействия с первичными воспитателями абсорбировалось ребенком, став сущностью его внутреннего мира. Эта теория в ее наименее жесткой форме даже предполагает смешение акцентов. В ней в равной степени рассматриваются роль внешней среды, сформированной воспитателями, и вклад ребенка в ее изменение (Mitchell, 1988).

На заре психоанализа Фрейд представил теорию, согласно которой фактические события и лишения образуют ядро проблем индивида: соблазнение в детстве, мастурбация и ее запрещение, а также прерванный акт рассматривались в качестве причин психологической травмы (Freud, 1895, 1905a; Breuer, Freud, 1895). Но затем, когда Фрейд совершил свое поразительное открытие, заключавшееся в том, что маленькие дети в своей фантазии изменяют и искажают происходящие реальные события, его теория переместилась в область бессознательного интрапсихического конфликта и он отказался от своей более ранней теории соблазнения (любопытно, что это единственная из нескольких его теорий, от которой он отвернулся). Его клинические описания, которые ясно указывают на важность реальных переживаний в истории ребенка, свидетельствуют о его убежденности в том, что качество переживаний ребенка, возникающих у него при соприкосновении с миром, в значительной степени определяет качество развития. Однако в своей теоретической разработке он сделал акцент на развертывании постоянной программы влечений и структур, имеющих предопределенную форму. Изменениям, возникающим под влиянием опыта, приписывалась только побочная роль. С позиции Фрейда индивидуальное развитие представляется нам ракетой со встроенной в нее программой, благодаря которой она движется по заранее рассчитанной траектории, приспосабливаясь даже к препятствиям на своем пути, в поисках установленной цели. В сравнении с предопределенным развертыванием программы возможность соприкосновения с окружающей средой имеет менее важное качество.

Теория семейной терапии сосредоточилась на аспекте окружающей среды, которому Фрейд придавал второстепенное значение. Она подчеркивала важность внешнего мира, семейной системы и структуры отношений в непосредственной, первичной и расширенной семье, только вторично признавая важность способности индивида порождать и изменять опыт. Для этой теории внешние события представляют собой надежную реальность, а внутренние, психологические события имеют иллюзорное, мифическое качество. Поведенческая терапия находилась на полпути, делая акцент на действии и наблюдаемых событиях как главных предметах исследования, будучи столь же далека от внутренней жизни индивида, как семейная терапия, и столь же далека от семейных систем, как психоанализ.

Теория объектных отношений охватывает оба направления. Она представляет собой психоаналитическую теорию мотивации, развития и отношений. Она начала разрабатываться как теория индивидуальной бессознательной организации, которая в силу того, что развивалась на основе изучения аналитических отношений, а не патологии пациента, могла вполне использоваться для исследования динамических факторов в браке, семье и группе. Она предоставляет инструмент для изучения действий, которые совершаются в фундаментальных отношениях на протяжении всей жизни, а также бессознательных детерминантов и результатов этих действий.

Однако подход с позиции объектных отношений – нечто большее, чем просто теория. Это способ работы, подход к пациенту, паре или семье, который фокусируется на понимании как средстве установления личного контакта. Мы принимаем наших пациентов подобно тому, как мать принимает ребенка в форме бессловесного понимания, чтобы реагировать на его потребности. Наша терапевтическая позиция подражает процессу заботы о детях – сидению вместе, слушанию, отражению, обдумыванию и реагированию, основанному на вчувствовании, изменяемом последующей обратной связью и осмыслением всего переживания в вербальной форме. И когда мы так поступаем, мы в равной степени учитываем воздействие внешних событий и других людей на жизнь индивида, пары или семьи и влияние индивидуальной психологии на изменение переживания. Широта теории позволяет нам работать со всем спектром переживаний. Например, в психоанализе или в психоаналитической психотерапии мы уделяем основное внимание внутреннему миру индивида как центральному звену в работе с пациентом. В условиях совместной терапии мы начинаем с внешних взаимодействий. Часто мы задаем нашим клиентам вопрос, что у них произошло, и этот вопрос является отправной точкой для того, чтобы узнать, какое значение эти события имели для данных людей. Однако при таком способе работы мы замечаем, что мы просто занимаем различные выгодные позиции в рамках всесторонней теории, перемещаясь так же, как каждый из нас это делает в жизни, – вперед и назад между представлением о событиях в «реальном» мире вокруг нас и сведениями о «субъективном» мире внутри нас. Такой способ работы предоставляет нам возможность в равной степени рассуждать о том и о другом.

Позвольте нам теперь обратиться к теории объектных отношений индивида, наиболее последовательно изложенной Фэйрберном (Fairbairn, 1952, 1954, 1963). Хотя он специально не обсуждал интимность, тем не менее, то, что им было представлено, продвигает нас далеко вперед к ее пониманию. Он исходил из предположения, что в самом начале организующим фактором поведения младенца является потребность в отношениях с первичным опекуном, обычно со своей матерью (хотя отец или тот, кто его заменяет, тоже может осуществлять «материнскую заботу»). Младенец воспринимает неудовлетворяющие аспекты своих взаимодействий и отщепляет их от переживания, вытесняя из сознания, поскольку они слишком болезненны, чтобы их можно было осознавать. Таким образом, в бессознательное помещаются два основных аспекта болезненного переживания: возбуждающие потребность отношения с матерью (которые он назвал «либидинозными») и отвергающие или фрустрирующие отношения с матерью (которые он назвал «антилибидинозными»). Отношения, возбуждающие потребность, – это такие отношения, при которых ребенок воспринимает мать как соблазнительную или тревожно-удушающую, и он отказывается от стремления к удовлетворению, которое недоступно. При отвергающей констелляции ребенок воспринимает мать как отвергающую, недовольную или фрустрирующую его потребности. Поэтому ребенок становится недовольным и грустным. Наконец, имеется область разумно удовлетворяющих отношений между ребенком и матерью, которую Фэйрберн расположил в зоне «центрального Эго» относительно своего внутреннего «идеального объекта». Эту область отношений характеризует приемлемый диапазон аффектов. Фэйрберн также описал то, каким образом действует отвергающая объектная система, приводя к дальнейшему «враждебному подавлению» объектной системы, возбуждающей потребность. В клинической ситуации обычно мы наблюдаем это тогда, когда члены пары бесконечно борются между собой, вместо того чтобы признать свою обоюдную болезненную тоску из-за неудачных отношений. Рисунок 1-1 иллюстрирует предложенную Фэйрберном теоретическую конструкцию эндопсихической структуры.