Однако раскрыться мне всё равно придётся. Ведь если я правильно помню, мою мать захотят убить, а меня выкрасть, причём сделает это мой отец с чародеем, есть тут такой, в Цинтре ошивается… Вильгефорц из Роггеевена. Раньше этого — рискованно. Можно, конечно, сделать так, что отец вдруг переместится куда-нибудь в середину тихого моря без лодки, но тогда останется чародей, да и никакой пользы от этого получить не выйдет, а я наоборот хочу выдоить эту ситуацию для укрепления власти по максимуму. В таком возрасте кручусь, как могу, и стараюсь всё правильно подготовить и верно сыграть, ничего не забыв. Но в любом случае тянуть я буду с этим сколько смогу.

И с бабулей поговорить стоит. На неё все местные аристократы давят, чтобы с трона её сместить. Мол, не должна женщина править. Я её откровенно не понимаю. Ну отдала бы этот трон и всё, пусть подавятся. Чего за него так уж зацепилась, но нет же. А она ещё мне этот трон прочит и заставляет учить местную историю и геополитику. Управлять грязным, вонючим, сиволапым королевством? Да нахрен такое счастье.

В общем, в последнее время бабуля стала здоровее всех молодух. Морщины у неё исчезли, органы чудесным образом исцелились, волосы из седых стали снова снежно-белыми. Это я её втихаря лечу. Ночами. Я уже научилась… Если не за один раз и медленно, то очень уж хорошо получается. Просто ни один маг не будет на кого-то столько своего времени тратить. Хотя нет… вру. На себя родимого — будет. То-то все чародейки тут выглядят как молоденькие, даже если им по двести лет. В общем, тренируюсь и в магии, и в моей способности. Каждый день понемногу, чтоб не особо резко в глаза бросалось. Ни одной болячки к ней теперь не прицепится. Уже и шёпотки пошли, что, мол, продала душу за молодость. Всё равно заметно это всё на лице, как я не стараюсь.

Тут прошедшие годы о-о-о-очень хорошо на лицах людей отражаются. Но мы-то не люди. Да, родословная у меня то что надо. В общем, прикладываю я все усилия, чтобы старушка Калантэ подольше задержалась на троне и меня с мамой не трогала. Ей это действительно нравится. Да бога ради, мне что, жалко? Готова и дальше её лечить.

— Цири, привет, — подскочила ко мне рыжая малявка.

— Привет, Керис! — обрадовалась я, обнявшись с маленькой девочкой с огненно-рыжими волосами.

Мы уткнулись лбами друг в друга, глядя в глаза. Это был такой детский ритуал приветствия.

— Эй, мелкая? — подошёл к нам ещё один забавный рыжеволосый мальчик с пухлыми щёчками.

Он был старше на пять лет, а потому старался выглядеть взрослым перед нами. Старший брат Керис. И она, и я его обожали.

— Ой, тоже мне, дылда, — улыбнулась я. Да, ему было на пять лет больше, но играть с нами он не стеснялся никогда, — Ну иди сюда, — распахнула я объятия.

— Вот ещё, обниматься с девчонками? Пфе. Я воин, — гордо выпятил он грудь и поднял подбородок.

Мы с Керис так и покатились от хохота.

— Эй, Хьялмар, у тебя щас от натуги штаны упадут, — захихикала я.

— И ничего они не упадут. Опять спелись, противные девчонки! — отвернулся он.

— Ну не злись, не злись, — доверчиво заглянула я ему в глаза, — у меня сладкий мёд есть, Реданские купцы в подарок привезли… я тебя угощу, — заговорщическим тоном сказала я.

— Мёд? Где?

— Дети, сладости только после обеда, — услышала я грозный оклик от бабушки.

— Хорошо бабуля.

— Цири, идём пошепчемся о своём, о девичьем, — заговорщически подмигнула мне Керис.

Одета она была в лёгкую кольчугу на толстое платье, а на боку у неё был маленький меч. К нам постоянно приезжали наши деловые партнёры и друзья с островов Скеллиге. Этакая местная разновидность викингов, но с модификациями. На нас набегов они не устраивали, а имели и свои производства и делали хорошие корабли и оружие на экспорт, а Керис — одна из немногих моих подруг. Здесь, во дворце, у меня не вышло завести себе подруг. Да и откуда? Все смотрят на мой статус принцессы и дружбу со мной завести хотят как раз поэтому. А Керис с Хьялмаром тоже, можно сказать, принцесса и принц, ну, точнее, у них не король, а ярл островов Скеллиге. Вот они его дети. Они со мной в одном статусе находятся, да и вообще, я ведь вижу все эмоции, они в ауре словно в открытой книге написаны. В общем, глядя на ауры тех девчонок и парней из местных, которые очень старательно набиваются ко мне в друзья, рука непроизвольно тянется к кинжалу, который всегда висит у меня на поясе. Вот реально, детям что-то между пятью и семью годками отроду и уже мне их охота прирезать.

Нашу ретираду с приёма все воспринимали по-разному. Гости со Скеллиге — хорошо и с улыбкой, а вот местные, цинтрийцы, кривились. И так я своей необычностью сильно выделялась и это в пять лет, а уж что будет после. Да пошли они… чего они хотят от меня? Кому не нравится, могут застрелиться.

— Цири?

— Да, Керис? — вопросительно посмотрела я на подругу.

— У меня зуб болит… сильно болит.

— Так чего ж ты молчишь?

— Воину не пристало жаловаться на хвори, — гордо выпятила грудь малявка, явно кого-то цитируя.

Вот ещё, тоже мне воин.

— Чушь, — сказала я, приложив руку к щеке подруги и прошептав заклинание. Небольшое зелёное сияние, и Керис отпустило.

Да, она была практически единственной, кроме мамы, которой я доверила свою тайну о магии.

— Почему чушь?

— Свой меч ты ведь точишь?

Сделала я это ради проверки и ни разу не пожалела о своём решении. Хоть ей и было четыре, когда мы впервые познакомились на Скеллиге, но она никому не обмолвилась о моих способностях. Понимала, почему я не хочу, чтобы кто-то знал. И аристократы начнут давить на бабушку, и чародейки слетятся.

— Ну, точу, — кивнула девочка, пощупала свою щёку и улыбнулась, кивая. Я, как всегда, заодно почистила и отбелила её зубы.

— Вот и здесь то же самое, только даже важнее. Собственное тело воин должен держать в полном порядке и постоянной готовности. Ни в коем случае нельзя пренебрегать ни мечом, ни телом. Ты же не бросишь меч ржаветь, отмахнувшись тем, что “воину не пристало чистить меч”. Вот так же и тут.

— Думаешь? — удивлённо расширила глаза пятилетняя девчушка.

Она осмотрела и обняла меня в благодарность. Зуб зажил, и теперь ничто не напоминало о той боли, которую Керис испытывала.

— Уверена. Спроси у папы, он тебе то же самое скажет.

— Но он говорил и про то, что воину не пристало жаловаться.

— И он прав.

— А? Но… как же тогда? — удивилась сбитая с толку малявка.

Она преданно заглянула мне в глаза.

— Жаловаться нельзя там, где просто нет смысла. В походе, например. Эм-м… Ну вот представь, вы идёте с воинским подразделением на задание, на территории противника. Ни целительницы, ни травника всё равно нигде в обозримом просторе нет. Ты хоть жалуйся, хоть не жалуйся, но его вот просто нет. Что толку от того, что ты будешь ныть и жаловаться? Только всех остальных доставать станешь. И так все на нервах.

— О-о-о, — Керис смотрела на меня, словно на богиню мудрости.

— Зато, как только поход окончится, ты просто обязана пойти и сама озаботиться своим здоровьем. Понимаешь почему?

— Эм-м, Цири, ну ты же умная, скажи.

Легко взрослому человеку в теле пятилетки, хе-хе.

— Да потому, что у тебя у самой на лбу не написано, где у тебя болит. Если сама не скажешь, никто к тебе не подойдёт и не спросит. Так что если где чего болит, сразу подходи ко мне. Я тебя вылечу.

Время текло монотонно и размеренно. В основном, я тренировалась, либо читала книги из библиотеки в Аретузе, школы магии для чародеек. Тырила книжки я оттуда с завидной регулярностью, но, надо сказать, всегда возвращала всё на место. Книг там было не так много, в основном, рукописные дневники и гримуары, если повезёт. Некоторые были очень полезными, в других найти что-то стоящее было слабо реально, но я всё равно старалась и находила.

— Ваше Высочество, пора переодеваться на обед, — постучалась и вошла ко мне в покои служанка.