========== 1. Генма ==========

Сарутоби Хирузен, уронив голову на сложенные в замок руки, смотрел на него почти строго. Осанка лидера, взгляд старого уставшего короля. Сколько раз оказывался Генма перед его столом, столько раз на него смотрели, словно опуская на плечи груз неподъёмной отвественности. Иногда это было к месту, например, перед особенно важным и секретным заданием, когда не Ширануи находился перед своим лидером, а агент Ястреб на одном колене, почтенно, привычно и по регламенту прижав кулак к груди, представитель элиты АНБУ. На этот раз маска не защищала лицо от чужого тяжелого взгляда, и от этого было немного неуютно.

— Какаши отказался, — сообщил ему Хокаге.

Генма позволил себе дёрнуть уголком губ. Естественно, отказался. Пёс слился со своей маской, словно слизень с раковиной. Ему было тяжело общаться даже с обычными джонинами, не говоря уже о детях; особенно, не говоря уже о младшем брате опального Итачи и сыне Минато, сыне их настоящего командира, которому они лично клялись как телохранители всей командой, который заменил для Какаши отца и брата одновременно. А между молотом и наковальней поставили девочку гражданского происхождения, для которой, судя по отчётам из Академии, самая лёгкая дорога лежала в направлении медицины. Какаши не смог бы даже в глаза смотреть никому из них. Он это сам осознавал. Умный парень, раз смог отстоять своё «нет».

— Понимаю, — ровно и просто ответил Ширануи, не предоставляя объяснений.

— Я вынужден попросить тебя, Генма. Им нужен человек, которому я доверяю.

— Не тот, которого предложат старейшины? У них наверняка есть кандидатуры.

— Нет.

В лаконичном ответе Хокаге крылась целая упаковка смыслов и домыслов. Значит, ни Данзо, ни Хомуре, ни Митокадо нельзя доверить джинчуурики и последнего Учиха, не говоря уже о девочке, которую пустят на пушечное мясо. Интересно, но ничего нового. Из сиротских приютов, с улиц неблагополучных районов и даже из начальных классов Академии всё ещё продолжали исчезать дети без криков, стонов и крови, будто бы добровольно, в редких туманных сумерках.

— Я их обучу на свой манер, — предупредил Генма.

— Это мне и нужно, — согласился Хокаге.

Стиль и мнения Ширануи и, скажем, старейшин, далеко не всегда шли рука об руку. Слишком много свободомыслия, но также профессионализма и эффективности. Командующий АНБУ покрывал одного из своих лучших агентов где надо, а где не мог, вместо него приходила защита Ино-Шика-Чо, потому что Генма учился у главы Акимичи. Он был не только дорог самым могущественным представителям трёх кланов, но и нужен, поэтому Генма имел роскошь не являться разменной монетой ни на заданиях, ни на поле боя. Он также мог выполнять просьбы. Помимо Ино-Шика-Чо он мог опереться на Гая и Эбису: первый помогал с репутацией в Деревне и социальной маской, если та шла трещинами от новых психологических травм, и мало кто знал, что без Учиха в Деревне Гай являлся чуть ли не лучшим специалистом по гендзюцу; Эбису обзавёлся паутиной связей с кем только можно, только изредка выбираясь из Конохи, и стал настоящим мастером бюрократии. Переиграть и уничтожить кого-то парой нужных документов для него было сравни игре в песочнице. На Райдо просто можно было во всём положиться.

Какаши, к сожалению, не мог похвастаться похожей защищённостью. Его главным патроном был Минато, и вышестоящие чины делали ему одолжения скорее по старой памяти, нежели из чего-то ещё. Сам Генма не раз просил Ино-Шика-Чо выручить товарища, и вместе с Гаем у них получалось. Но не всегда.

Значит, Сарутоби хотел, чтобы дети выросли ответственными специалистами, способными самостоятельно принимать решения, а не только слепо следовать приказам. Он хотел, чтобы те получили солидную внутриполитическую и социальную защиту, чтобы даже старейшины подумали дважды, прежде чем подойти к ним. Очень интересно.

Генма откровенно не понимал, почему многие считали его хорошим человеком; он был надёжным ниндзя со своей головой на плечах, одним из лучших мастеров саботажа Конохи и невероятно эффективным убийцей по статистике АНБУ. Это другое.

— Я дам им тест. Они сломаются или собственноручно заложат фундамент своего обучения, — предупредил Ширануи.

— Большего я и не прошу, — слабо улыбнулся Хокаге.

Как много говорит одно это выражение лица о внутренней политике Конохи.

(…)

В Башне было много мест для стратегического перекура, и Генма вышел на один из балконов.

Курить не хотелось, потому что, честно говоря, он и не курил. Опасная дорога — если прижмёт, можно по глупости и подсесть, а это и запах рук-одежды, и даже смена своего собственного запаха. Оно того стоит только если предавать родину и бежать, чтобы Инузука не выследили. Смена имиджа забирает столько же, сколько даёт.

Тем не менее, ему, как и многим шиноби, иметь при себе пачку было обязательно.

По социальным причинам, не физическим.

Он прикурил со спичек, чтобы не тратить чакру. Дома можно себе позволить и звук, и запах серы, на некоторых заданиях тоже, а на некоторых даже нужно, чтобы связаться с информатором. Спички были той фирмы, что продаётся везде. Мало что так выдаёт, как брошенный или потерянный предмет иностранного происхождения, когда ты, например, глубоко в Стране Камня.

Горький вкус сигареты обжёг губы. Генма предусмотрительно старался не затягиваться по многим причинам, но в основном тоже по социальным, к сожалению или к счастью. Сигарета должна тлеть медленно, чтобы к нему успели невзначай подойти.

У него не было запланировано никакого рандеву. Но наверняка с ним кто-то хотел поговорить — Хокаге не додумался бы сам поставить Генму в сенсеи. Эту идею преподнесли и её аргументировали, причём свои, раз уж Сарутоби был так упрям в своём решении.

Звука шагов, как и дыхания, как и шелеста плаща не было слышно, но на меньшее Ширануи и не рассчитывал. Знакомая чакра, аккуратно подобранная под себя, чтобы сенсоры не любопытствовали и не сплетничали, всё также привычно пахла утренним туманом на диком цветочном поле.

— Не найдётся сигареты для старого друга, Генма? — голос отдавал приветствием и уставшей улыбкой. И то и другое было искренним: лицо может лгать, но чакра — никогда. Именно этот человек преподал в своё время такой важный урок и убедился, что знание усвоено.

— Иноичи-сенпай, — полуобернулся Ширануи. — Как ваше бедро?

— В порядке, — отмахнулся тот и принял сигарету в руки. Чиркнул зажигалкой, такой же нейтральной, как и спички. — Выписали две недели назад.

Помолчали.

— Я могу понять зачем, — вдруг сказал Генма, выпустив ровное кольцо дыма. — Но не могу осознать.

— Если у тебя есть какие-то догадки, — скосил на него взгляд Иноичи, — то они, к сожалению, правильные.

— Детям нужна защита, — тихий-тихий голос, почти шёпот. И опущенное — от своих соотечественников в частности.

— И амуниция, — также тихо ответил глава клана Яманака. Генма почти не заметил, как их укутала мягкая иллюзия, создающая впечатление абсолютно банального, ничего не несущего в себе разговора. — Последний Учиха и джинчуурики — сочетание пороховой бочки и нефтяной скважины.

— А спичка — девочка, — согласился Генма.

Иноичи пожал плечами:

— Или пушечное мясо, согласно жестокой статистике. Пока Корень официально не закрыли, туда набирали людей пострадавших, потерявших… Она была бы поводом затащить мальчиков в тень.

— Здесь чувствуется «но».

— Но она — лучшая подруга и соперница Ино, — вздохнул бывший глава департамента Пыток и Допросов, любящий отец и глава одного из самых влиятельных кланов Конохи. — И я не хочу видеть сына Минато уничтоженным. Любого ребёнка, в принципе.

— Я и есть тень, — поджал губы Генма. — Живучая, моральная, принципиальная, но эффективная.

— Именно, — согласился Иноичи. — Следуя всем порядкам и укладам, ты играешь по своим правилам. Чоза, Шикаку, я — мы все приложили руку к этому. Единственные джонины, помимо тебя, кто может этим справедливо похвастаться, уже заняты.