– Кайзер куда то покатил, – сказал коротко стриженый крепыш, сидевший за рулем черной “девятки”, припарковавшейся в неосвещенном переулке.

– Угу…

– Скорей бы его кто нибудь грохнул. Борзый стал, спасу нет.

– Угу…

– Че ты все угукаешь, как филин? Дай лучше докурить.

– На, держи.

– Так ведь он Филин и есть, – сказали с заднего сиденья. – Кликуху людям не даром дают.

– Тебе ее, Поливальник, тоже не зря дали?

– Конечно.

– Расскажи, пока время идет.

– Случай был… Послали меня однажды родаки в пионерский лагерь под Питером. Не помню уже, как он назывался, но была там одна достопримечательность: камень с трещиной. Назывался он: “разбитое сердце”. Большой такой, с трещиной посередине… Там в лагере легенда была, что если к этому камню щекой прижаться и он теплым покажется, то можно желание загадать и оно исполнится. Уже под конец смены к нам должны были приехать из ГДР тамошние пионеры, на экскурсию. Типа позырить, как мы тут живем. И перед тем, как они приехали, мы с пацанами пошли и это “разбитое сердце” обоссали как следует. Ясное дело: скандал был. Меня вожатые спалили, вот с тех пор такое погоняло и есть.

– Немцы, значит, об него носами терлись? Забавно…

Крепыш затянулся очередной сигаретой, стряхнул пепел в окно и в который уже раз посмотрел на часы.

– Полчаса еще. Блин! Задрало так сидеть.

– Тогда заводи, да поехали.

– Нельзя раньше подъезжать. Проверить там должны, по месту и знак подать, что все чисто. А это еще кто сюда прется!

Поливальник оглянулся и сказал:

– Силуэт как у “бэхи”. Слышь, Боксер… Пацаны говорят, что Кайзер в темноте видеть может.

– Тут во что угодно поверишь… Как он нас спалил!?

– Погодите коптить, – тихо сказал Филин. – Может, это и не он вовсе.

– Ну да… Кто еще вот так, в темную, поедет?

Тихо шурша шинами по щербатому асфальту, черная машина подъехала к ним, остановившись на границе света от габаритных огней “девятки”. Обе ее передних дверцы открылись. Вышли двое. Боксер, чертыхнувшись вполголоса, тоже полез наружу. Остальные последовали его примеру, кроме четвертого, того, что сидел справа от Поливальника. Тот был связан и рот у него был заклеен скотчем.

От "BMW" к ним шел высокий мужчина в черном спортивном костюме. Его спутник, вернее спутница прислонилась к крылу машины и скрестила руки на груди. Лицо женщины осталось в тени.

– Что, Кайзер, – спросил Боксер. – Не спится?

– Ехал мимо, увидел знакомых, решил поздороваться. А это у тебя там кто? Ему выйти лень?

– Наш клиент.

– Посмотрю на него. Не возражаешь?

Не дожидаясь ответа, Кайзер подошёл к задней двери и посмотрел внутрь через полуоткрытое окно.

Боксер дернулся было в его сторону, но вдруг остановился, присел на полусогнутых коленях и бестолково замахал в воздухе руками.

– Ты чего, Бокс? – удивленно спросил Поливальник.

– Не вижу ничего…

Поливальник подхватил его под руку, а тот наконец нащупал заднюю дверь “девятки” и прислонился к ней.

Мельком глянув в его сторону, Кайзер сказал связанному:

– Миша-а-аня! – сказал он. – Какая встреча! Знаешь, почему ты в таком виде? Потому что ты очень жадный. Разве от тебя много хотели? Всего лишь на ремонт школы. Но ты побежал искать новую "крышу" и вот результат. Теперь кушай то, что сам заварил.

Тот замерзал и замычал через скотч, пытаясь что-то сказать, но Кайзер, не обращая больше на него внимания повернулся и пошел к своей машине.

– Кайзер! – Боксер смотрел широко открытыми глазами мимо него, куда то в сторону. – Ты что сделал?

Тот обернулся.

– Ничего. Я тебя не трогал. Я тебя даже не звал сюда.

– Врешь! Я ничего не вижу. Будто и глаз нет.

– “Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах…”

Сказав это, Кайзер повернулся и снова двинулся к “BMW”.

– А с тем балбесом нам что делать? – спросил его в спину Филин.

– Что хотите. Только уговор: живым вернуть.

“Девятка” с визгом шин сорвалась с места еще до того, как тот, кого называли Кайзером и рыжая девушка в черных шортах сели в свою машину.

– Надолго ты его ослепила? – спросил Зигфрид, поворачивая в замке ключ зажигания.

Мотор завелся с ровным рокотом.

– К завтрашнему вечеру отойдет.

Немец кивнул, выкручивая руль. Машина развернулась и покатила к ярко освещенному проспекту.

– Боксер не самый плохой человек в мире, хотя его надо время от времени воспитывать. Пойдет на пользу… Но ты зря вмешалась. Что было бы, не получись у тебя проклятье?

Ирина пожала плечами. Будь у бандита приличный талисман, плетение действительно не удалось бы наложить. Силы в него было вложено отнюдь не много и оно не отличалось прочностью, как и все сделанное на скорую руку.

– Ты смогла бы остановить так всех троих?

– Угроза шла только от него. Но если бы нужно было избавиться от всех их, то я бы заморочила одного из них, чтобы он напал на остальных.

– Попробуй сделать так со мной, прямо сейчас.

– Шутишь? У тебя аура, как кусок льда.

– Вот именно! И я не один такой уникальный, это совсем даже не редкость. Без подготовки тебе таких людей не взять, а на нее времени может и не быть. Эту схватку ты выиграла очень эффектно, но это случайность. Не забывай об этом.

Она промолчала. Немец был одновременно и прав, и не прав. На каждого найдется свой узелок, или “науз”, как называли это в старину, но не всегда порча работает быстро – это так. Однако в том то и было дело, что она использовала то, что не могло не подействовать. Заметив изменения в ауре Боксера, она не стала долго думать. Одно прикосновение к ее нитям, невидимые пальцы сплели их, затянули узлы и у человека внезапно случился паралич зрительного нерва. Будь на месте бандита кто-то с “ледяной кольчугой”, она бы использовала что-то другое.

Они уже спорили на эту тему, но каждый конечно же остался при своем мнении. Такие вещи очень сложно объяснить собеседнику. Представьте, что вы завязали на самой обычной нитке узелок и затянули его. Это заняло пару секунд, но если вы захотите объяснить и описать словами то, что сделали, то в двух словах это сделать не получится (“…правый конец просовывается под левый, потом просовывается в образовавшуся петлю…”) и времени уйдет на порядок больше, чем взять веревочку и показать.

Проклясть человека, или заморочить его как раз и означает именно это: поработать с его аурой, связав из ее нитей что-то особенное. Так можно “завязать” удачу, счастье (это самое сложное и Ирина за такое бы не взялась), мужскую силу, привязать болезнь, заставить видеть то, чего нет и многое другое. Ауры у всех разные. Есть “лохматые”, с длинными и слабыми нитями. Есть “жесткие”, в плетения на которых требуется вкладывать много силы, но удерживающие заклятье очень долго. Есть обладающие защитными свойствами. Очень редко попадаются такие, что способны вытягивать из людей то, что нужно владельцу. Это не вампиризм в чистом виде, кровь никто не сосет, но остаться один на один с таким человеком бывает неприятно. В общем: сглаз, порча и благословение – дело очень сложное. По книжке этому не научишься и другому словами не объяснишь.

Для Зигфрида же все было гораздо проще. Вытащил свой “бастард” из Лимба, где тот находился, когда не был нужен хозяину, рубанул и на этом дискуссию можно считать оконченной. Нет человека – нет проблемы. Или всадить зачарованную серебряную пулю из своего “Вальтера”. Или просто ударить кулаком. Последствия будут примерно те же.

– Он ведь завтра в церковь побежит… – сказала она.

– Боксер?

– Да. У нищих будет праздник. А если он успеет к заутрене, то звук колокола наверняка разрушит заклятье.