Из маленького телевизора, стоящего на холодильнике в кухне самой обычной питерской двушке, Майли Сайрус пела о разбитом сердце. Варе не было никакого дела до этих звуков, текста и клипа. Она едва сдерживала себя, чтобы не сорваться.

– Аня,– поборов раздражительность, Варя обратилась спокойным тоном к подруге:– Пожалуйста, прекрати дёргаться и доставать руку из лампы. Дай мне доделать свою работу.

Аня обиженно засопела, послушно замерев в ожидании идеального маникюра от самой Варвары Соколовский, по совместительству её лучшей подруги, но говорить продолжила:

– Варь, не злись. Ты же знаешь мою ситуацию.– Варя знала. Знала, что впервые за двадцать шесть лет Аню посмели бросить. Именно сегодня, когда у неё запись на маникюр.

Некто Павел, с которым Варя даже не успела познакомиться, по её мнению, мог бы и подождать хоть денёк, а не разрывать отношения именно пятнадцатого числа. Аня болтала без умолку. Хмуро сводя на переносице светлые, тонкие бровки, морща аккуратный носик и поджимая пухлые губки. Подруга негодовала.

Варвара искренне хотела поддержать подругу, хотя бы словесно. Но собственные проблемы, тяготившие её уже два года, и работа без выходных, несколько поумерили её чувствительность к чужим бедам. Да и Аня не отличалась разборчивостью в мужчинах, предпочитая менять их как перчатки, чтобы этот разрыв можно было действительно назвать бедовой ситуацией.

– Аня, я тебе очень сочувствую. Он очень нехорошо поступил. Но разве ты сама не говорила, что у вас с ним несерьёзно?

– Какая разница, что говорила я?– воскликнула подруга, поправив белый крупный локон, упавший на её лицо. Конечно же, той самой рукой, где ещё не высох гель-лак. В кухне отчётливо послышался зубной скрежет Вари, все её старания пошли прахом.– Он меня бросил! Не я его! Он меня! Это уму непостижимо!

– Аня!– не сдержавшись, Варя повысила голос, одновременно стягивая с рук одноразовые перчатки, в которых всегда работала.– Всё! Достала! Дай сюда руку!

Блондинка испуганно икнула, не ожидая от всегда тихой и покладистой подруги подобного тона и требовательности:

– Зачем?

– Спилю покрытие. Завтра вечером придёшь, доделаю вторую руку!– поиграв тонкими, изящными пальчиками с безупречным маникюром, Варя выжидающе замерла, держа ручку фрезера наготове.– Дай сюда руку!

– Ладно…– простонала подруга, опасливо вложив свои пальчики в её ладонь.– Извини, пожалуйста. Я сама не своя… Устала?

– Я готова себе фрезу в глаз загнать, лишь бы они не слипались, Ань. Очень неудачный день. Знаю, я обещала, но нервы ни к чёрту. Ты тоже прости меня, ладно?

Аня на мгновение замерла, прищурив по-кошачьи подведённые глаза:

– Говорят, что существует такой фантастический день, когда можно часами принимать ванну, поспать до обеда, сходить прогуляться в парк, покормить уточек… Выходной, кажется, называется. Слышала что-нибудь об этом?– за сарказмом скрывалось искренне беспокойство о подруге.– А ещё есть более безумная вещь – отпуск!

Варвара даже не повела бровью, продолжая ловко снимать неудавшееся покрытие. О каком отпуске толкует Аня?

– Отдыхаю – не зарабатываю. Ты же знаешь. А мы копим.– только и проговорила она, завершив своё занятие.

– Необязательно отдыхать месяц. Но хоть недельку можно урвать себе. Необязательно ехать к океану или морю…– Аня осеклась, некрасиво выпучив глаза, и захлопала ладонью по столику.– Пульт! Пульт! Пульт есть от этой коробки?

Варя изумлённо изогнула бровь, выставив указательный палец вверх:

– Вот пульт от этого телевизора.– проворчала она.

– Сегодня же розыгрыш, помнишь? Как раз десять часов уже. Ну-ка давай примени свой пультец…– Аня радостно захлопала в ладоши, подпрыгивая на стуле в нетерпении, пока Варя, бормоча под нос ругательства, щёлкала кнопочками на маленькой передней панели телевизора.

– Ты правда веришь в эти розыгрыши и лотереи?– найдя нужный канал, Варя тяжело вздохнула. На экране было начало жеребьёвки и она подумала, что ближайшие полчаса спать не ляжет. А Аня ещё после розыгрыша полчаса будет обсуждать свой проигрыш, и ей опять идти на работу утром невыспавшейся.– Блэк-Бремор пустит в свой мир нищебродов? Не думаю. Наверняка это всё подстроено. Простые смертные и работяги никогда не выиграют билет на остров мажоров.

– Варька, нужно верить! Чудеса случаются!– возбуждённо отозвалась подруга, полностью сосредоточившись на экране телевизора.

" Свершится чудо, если я посплю очередные пять часов и высплюсь. Остальное лишь ложные надежды… "– подумала Варя, собирая маникюрные принадлежности со стола. Ей ещё следовало простерилизовать инструменты, расставить гель-лаки по нужным местам, убрать рабочую поверхность…

– Варя!!!– вскричала Аня, вцепившись в руку задумчивой подруге – Ты слышала?! Ты выиграла!!!

Варя дёрнулась в сторону от неожиданности. Непонимающе перевела взгляд на маленький экран, где сейчас показывали её фотографию и присвоенный ей порядковый номер.

Это шутка? Да, определённо она всё-таки уснула и видит сон.

– Варька, что застыла? Ты победила. Слышишь, ты поедешь на самый дорогой в мире курорт! Бесплатно! Месяц на идеальных пляжах, в фешенебельных ресторанах, в салонах и бутиках! Варя! Это твои тёмные круги под глазами на фотографии! Это ты! Шампанское есть?! Боже, боже, боже… Я в магазин!

Варвара Соколовская находилась в прострации. Сама того не замечая, она углубилась в собственные мысли, занимаясь наведением порядка, настолько, что пропустила мимо ушей не только трёп подруги, сбежавшей сейчас в магазин, но и голос жеребьёвщика. Она девяносто восьмой победитель… Вскоре к ней присоединились девяносто девятый и сотый победитель: Снежана Ольшанская и Михаил Климов. Всё это её сознание отметило лишь мельком, словно она действительно спит и видит сон.

Глядя потерянным взглядом в маленький экран, она слушала повторение имён победителей, мечтая, чтобы прозвучало имя Аньки. Пожалуй, с ней она могла бы себе позволить этот отдых, длиною, казалось, в жизнь. Смогла бы побыть эгоисткой, впервые за долгое время подумать о себе. Смогла бы поставить свои интересы и потребности превыше мужа и его нужд.

Ей так хотелось забыться, побыть беззаботной. Но она никогда не могла себе в этом признаться даже мысленно, не говоря уже о том, чтобы кому-то озвучить своё самое тайное желание. Сейчас внутри неё шла нешуточная борьба, в которой жизнерадостная девушка сражалась с суровой супругой больного мужчины. Супруга внутри неё побеждала всегда. Эта ситуация не стала исключением.

Поэтому, как только довольная подруга вбежала в квартиру, потрясая бутылкой шампанского в руке, Варя поспешила озвучить своё решение:

– Откроем, когда я продам билет, Ань.– серьёзно проговорила Варвара, повинно сложив руки на коленях.

– Что сделаешь? Продашь?!– блондинка недобро сверкнула глазами, подступая к Варе так, словно бутылка в её руках вот-вот обрушится на голову подруги.– Подобный шанс выпадает лишь единожды, Варя.– хищно зашептала она, сжав хрупкое плечо состоявшейся победительницы.– Нельзя его продать. Ни тебе, ни мне не светит побывать на Блэк-Бреморе. Год со дня открытия курорта. Третий заезд. Путёвка, ценой миллионы долларов, Варя, больше не свалится на тебя с неба. Пожалуйста, подумай об этом…

– Вот именно. Билет стоит миллионы, Аня. Я смогу больше не торчать в салоне сутками, не мотаться на Пирожке по пробкам, чтоб урвать лишние рубли за выезд на дом.– чеканя каждое слово, отозвалась Варя, растянув губы в усмешке.– Это безумные деньги. Настолько, что моему мужу поставят этот чёртов коленный модуль и он сможет ходить без боли. Не сидеть на таблетках. Не мучиться от каждого движения. Я смогу это оплатить, только если продам этот билет. Перелёт, операцию, хоспис, реабилитацию. Всё. Положа руку на сердце, я за эти два года адской усталости скопила чуть меньше половины.– она тихо вздохнула, растирая подрагивающими пальцами пульсирующие болью виски, и продолжила более тихим голосом:– И то, Аня, это только операция и билеты. А хоспис? А реабилитация? А вдруг что-то пойдёт не так? Этот билет не на остров, не на курорт для мажоров. Это билет в жизнь.