Одновременно с ворохом кипы документов, по комнате прокатился вздох облегчения.

– И кем бы вы… хотели стать?

Едва соображая я смотрела на мужчину в черном деловом костюме. Он не торопил меня с ответом. В детском саду или школе, я бы наверняка уже сообразила на сто вариантов "кем бы хотела стать", теперь… Трудно было понять кто я есть.

Агент ВирЭры стоял в окружении белых халатов и капельниц. Я усмехнулась. И почему именно черный костюм?.. Настолько чужеродно этот человек смотрелся среди скудного медицинского убранства, что хотелось вручить ему косу и балахон с капюшоном. Хоть немного бы вписался в обстановку.

– Может, что-нибудь гриндовое? Или тихое место на краю мирной локации? С вашим балансом можно возвести вполне приличный дом.

Сарай, ты хотел сказать.

Он точно представлял себе сарай.

Мужчина в костюме улыбнулся.

Я знаю, ему на нас плевать. Конечно, сделка, на пороге которой мы стоим, наверняка увеличит его ежемесячную премию. И куда он ее потратит? На новый галстук? Этого достаточно для улыбки? Не может же у чистых все быть так просто…

Взгляд упал на окно, решетки на котором уверенно делили мою жизнь на тогда и теперь. Казалось бы, под гнётом миллионов проклятий в секунду ничто не устоит. Но только не решетки. Непоколебимые металлические прутья и не думали осыпаться ржавым прахом…

– Дайте ей время, рассеянность внимания, побочка, – сказал седовласый мужчина в синем сестринском комбинезоне.

Доктор Храмов легонько хлопнул меня по плечу и вышел за дверь палаты. Щелкнула зажигалка. Ноздри расширились, стараясь уловить хоть молекулу сигаретного дыма.

Ничего.

Это наверняка был щелчок зажигалки. Он носил ее в правом нагрудном кармане. Часто я слышала эти щелчки за дверью, но запах табака был неуловим. Я вернула взгляд к имповизированному консилиуму. И чего они все так выжидающе на меня пялятся?.. Медсестра тяжело вздохнула и оперлась своим жирным задом на узенькую раковину в углу. Такую маленькую, что невозможно даже прожитый день смыть…

Утопиться в ней тоже не выйдет.

Я пробовала.

Теплые солнечные лучи иглами пробивали шуршащую над головой листву. Сколько мы тут уже валяемся?.. Час, может день?

Я не переставала загребать ладонями мягкую влажную землю, в страхе, что она вот-вот растворится прямо подо мной. Тяжёлое дыхание лежащей рядом подруги эхом отзывалось в груди. Чёртово ожидание пробивало нас до дрожи.

Денис начал подсвистывать птицам, только подтверждая накатывающий все сильнее невроз.

– Что-нибудь чувствуете?.. – хотела я шепнуть, чтоб не нарушить внезапное единение с природой, но сорвалась на писк.

– По-моему, мне за шиворот кто-то заполз…

– А я говорил, офигенная детализация.

Друзья знали, что интересует меня не столько мир вокруг, сколько внутри. Но, конечно, даже думать об этом сейчас было страшновато.

Я все ждала, когда начнет покалывать в животе, ныть в голове, стучать в висках, но ничего так и не заболело. В первый час вообще едва верилось, что ощущения в Аэйре неотличимы от реального мира. Из-за отсутствия сопровождающей меня постоянно болевой судороги собственное тело совсем не ощущалось. Но солнце и вправду греет, земля забилась под ногти, и голова чешется скорее от муравьев, а не ломки.

Со стоном я оторвала затекшее тело от земли.

Обалдеть… даже руку свело.

– Как думаете, рай похож на Аэйру? – мечтательно протянула Юля, после чего глубоко вздохнула и сморщилась, ожидая приступ кашля, который ей теперь будет только сниться.

– Нет, не похож. – Серьезно отрезал Денис.

– А чё? Мне кажется очень даже.

– В моем раю тебя быть не может, так что…

– Да иди ты! Лиза, скажи этому идиоту. Без нас ты бы валялся под гранитной плитой!

– Вряд ли под гранитной, – припоминала я Мишины похороны за счет муниципалитета, – но крест бы обнял. Березовый?..

– Да ну вас. Совсем на чистую шуток не понимаете!

– Это у тебя на чистую шутки идиотские.

Кажется, впервые я ощущала некоторое подобие счастья. Может это оно и есть?.. И откуда образ галстука всплыл?..

Проводя легкую разминку, я отметила, что у меня даже волосы есть, и куда гуще, чем парики, заменяющие прическу последние пару лет. Я запустила грязные ладони в русые пряди и поразилась с каким трудом удается добраться до кожи. Так и должно быть, да?..

Денис сосредоточено изучал свои руки, после чего оттянул резинку холщовых шаровар, чтобы взглянуть на пах. Тут же довольно мне кивнул.

Это я тоже проверяла в первую очередь. Чисто, ни одной воронки. Остальное не так и важно.

– Юль, вставай, – протянул Ден руку подруге, – тебе понравится.

– Мне и так нравится. Чувствуешь? Охренеть, никогда бы не подумала, что земля так вкусно пахнет, – лениво повернулась она на бок и уперлась носом аккурат в муравейник.

Ден, едва сдерживая смех, махнул мне "оставь её, ща сама вскочет". Я уже предвкушала намечающуюся истерику, но больше мне было интересно, чем-таки пахнет муравейник.

Подумать только, и эта мысль приходит ко мне на абсолютно трезвую голову.

– М-м-м… – нежилась подруга, закапываясь все глубже.

Мы с Денисом отошли к соседнему дереву, чтоб намечающийся обряд очищения нас не задел.

Сколько бы нам не приходилось ночевать в притонах или общественных туалетах, вокзалах или парках, к тараканам наша леди так и не привыкла. Блуждающая в ночи тощая фигура, выискивающая под мостом коробку "почище" навсегда отпечаталась в памяти. Будь Юля хоть в сопли вштыренная, пока не наскребет себе перину, не вырубится. Во времена трезвого застоя ей было куда сложнее остальных. В ломке, ты как никогда чувствуешь грязь внутри. И никакое мыло тебе с этим не поможет.

– Дерьмо… – перевернулась принцесса обратно на спину. – Похоже, не работает! – недовольно надула она щеки. – Я вся чешусь! Неужели это было так сложно отключить?!

– Вообще-то, нам убрали всякую абстиненцию, – говорила я, сама не до конца веря в самоощущение без боли, – в физическом ее проявлении.

– Чёт не похоже!

– Похоже, что ты лежишь на муравейнике. – Констатировал Ден.

– Кстати да, наверное. Ты тоже это чувствуешь?

– Нет, потому что я стою. А ты вот как раз на нем лежишь.

Голубые глаза, укутанные в блестящие ресницы, вмиг распахнулись. Если бы не муравей, что сейчас полз по вздернутому носику, осознание приходило бы ещё долго.

Юля подскочила, да так шустро, что нам пришлось отбежать ещё на пару метров, чтоб не словить разлетающихся во все стороны насекомых.

– Ах ты ж мать вашу!! Нельзя было раньше сказать?!

Мы с интересом наблюдали избавление и наверняка думали об одном и том же. Сейчас, в гневном порыве, Юлька могла нас насмерть зашибить. Тогда, едва справлялась с надоедливой мухой.

Сил точно прибавилось.

– Ты что для неё выбрал?.. – скосилась я на Дениса.

– Ничего особенного, тоже, что и для нас, – самодовольно пожал он плечами.

Почему-то, я сразу пожалела, что доверила ему решение такого важного вопроса. Выбор дубля жизни. Пришлось ещё раз себя ощупать, благо, бока, как у подруги, мне не перепали. Но ей идёт.

– Точно куколка… – смотрела я на девушку, которую едва узнавала.

– Согласен. До Барби далеко, но так даже лучше.

Юля все прыгала и уже едва справлялась с одышкой. Золотые кудри забавно пружинили в такт диким танцам.

– А… а-а это что? – задрала она платье, и отчаянный вопль прокатился по всей поляне.

– Что? Видимо, живот.

Глаза Юли в миг раскраснелись. Руки забегали, сжимая равномерно окутывающий тело жирок. Если бы взглядом можно было убить, Ден бы уже пылал.

– Т… т… ты что выбрал… – шипела блондинка.

– Успокойся! Отлично выглядишь, принцесса.

– Ты ослеп?! Какого… я жирная!