— Заеду на днях в гости. Кузьма весть принесет, как соберусь.

Мужчина поклонился и задом попятился к двери. Никита задумался.

— Странный он какой-то.

На шум вышла Марфа.

— Никитушка, кто-то приходил? Поздно так.

— Ничего особенного. Один папаша предлагал купить у него дочь.

Марфа округлила глаза так, что те стали похожи на блюдца. Женщина была хоть и бедна, но честь для нее была дорога. А тут родной отец так низко пал, чтобы торговать своим ребенком. В барских кругах почти все браки были похожи на покупку. В лучшем случае, бартер. Но, вот так откровенно мало кто решался торговать.

— Как это купить?

— Вот так. Он обедневший помещик, денег хочет. Говорит, что за меня никто не пойдет, а так будет мне счастье.

— Никитушка, конечно, это все не правильно, но может нам так и лучше?

— Ой, не знаю, Марфа. Выбирай, говорит, из двух дочек. — Граф усмехнулся. — Хоть выбор дал.

— А кто таков? Может, я знаю его?

— Алексеев фамилия.

— Не Иван Егорович ли?

Марфа настороженно смотрела на хозяина.

— Он. Знаешь?

— Да. Не очень приятный тип. Не нравится он мне. — Женщина всем своим видом показывала, что помещик ей не симпатичен. — Только дочек у него три.

— Он мне про двух говорил. Может одну уже сосватал?

— Нет. Что ты. Он их таскает везде, как на ярмарку. Куда б пристроить. Только самой старшей не видно. Дарьей ее звать, вроде. Слухи ходят разные, но я узнаю точнее. Завтра тебе подробнее расскажу.

У Никиты был прекрасный шпион в лице Марфы. Ей бы сыщиком работать. Все разузнает и глазом не моргнет. Особенно если это касалось женитьбы ее обожаемого графа. Сам же Никита вернулся в свой кабинет. Мужчина часто засиживался там допоздна. По началу так было проще не чувствовать себя одиноким. А потом вошло в привычку.

Наутро кухарка уже ждала с нетерпением, когда расскажет Никите о невестах.

— Ой, не знаю. — Марфа мялась, будто не желая рассказывать что узнала. — Разное говорят о семействе. К девицам вопросов нет. Ведут себя всегда достойно. Некоторые в их положении готовы на все ради союза с более или менее знатным и обеспеченным мужчиной. Эти же скромны, но не забитые. Кокетничают в меру. Девочки довольно боевые. Веселы, но не вульгарны. — Марфа улыбалась, когда говорила о кандидатках в жены, но ее выражение лица тут же изменилось, когда женщина стала говорить об отце. — А вот папашка их картежник. Долгов куча. Вот он дочек и меняет на деньги. Открыто никто не говорит. Только прислуга болтает. Но, сам понимаешь, что кухарки и остальные домашние не просто так говорят. Долги-то картежные оплачивать нужно. Дочек трое у него, как я и припоминала. Дарья самая старшая. Но вот у нее неприятность, не видит ничего. Никто не хочет такую в жены себе. Красавица, а счастья нет. Так девчонку заперли и не выпускают. Дома только сидит. Говорят, раз замуж никто не берет, так нечего шастать. Не нравятся они мне.

Никита внимательно все выслушал и обдумал.

— Позови как мне Кузьму.

Молодой человек быстро прибежал. Граф написал на бумаге записку и велел передать вчерашнему гостю. В записке было сказано, что граф Воскресенский приедет завтра невесту смотреть. Пускай помещик подготовит девиц, а он выберет себе подходящую.

Утром Никита рассматривал свое отражение в зеркале. На него смотрел изуродованный человек. Сам себе граф не признался, что изранено было не только его тело, но и душа. Большие шрамы извивались по всему лицу. Один из них тянулся от верхней левой стороны, к правой нижней. Фыркнув с отвращением граф надел маску, которую просил изготовить специально для выходов к людям, и завязал ту сзади. Марфа уже шла говорить о приготовленном завтраке.

— Никитушка, голубчик.

Женщина вошла в комнату, и, увидев на лице хозяина ненавистную ей маску, скривилась.

— Фи. Убери ты эту штуку. Пускай видят. Ты на войне был. Это благородно. Не в пьяной же драке тебя так.

— Не благородно, графу иметь такую физиономию. Я вон даже жену себе не могу выбрать по желанию. Покупать приходится. Да, простит меня Господь.

— Не расстраивайся, может, ты осчастливишь девицу.

— Да, если женюсь на ней и помру. Наследство все ей достанется.

Марфа легонько стукнула графа по голове.

— Типун тебе на язык. Вот, дурной. Не смей так говорить. Нельзя так шутить. Со смертью шутки плохи.

— А чего мне с ней шутить. Она, итак, меня забрать хотела, по случайности выжил.

— По случайности или нет, цени.

— Ладно. Тебя не переспорить. Что там у нас сегодня на завтрак?

Женщина оживилась и давай перечислять, что она успела сделать любимому хозяину.

После завтрака молодой граф направился на смотрины. В доме помещика уже ждали почетного гостя. Девицы стояли около матери, которая восседала в красивом кресле. Хозяин дома немного суетился и пытался показать все свое радушие. Никита рассматривал застенчиво глядящих в пол девушек. Он не стал пренебрегать своей маской, и был в ней. Потенциальные невесты не видели его лица. Граф тянул время. Ему было интересно наблюдать, как помещик нахваливает своих дочерей, зная, что они для отца просто товар. Однако девицы не были этим смущены, а наоборот старались показать, так сказать, товар лицом. Никите стало тошно от этого представления. Он хотел было встать и уйти, но одна мысль не давала покоя.

— Уважаемый. Мне понравилась одна из твоих дочерей.

— Правда? Ой, наверное, это моя старшенькая.

Иван Егорович засуетился около девицы. Граф саркастически усмехнулся.

— Да. Вы угадали. Старшая.

Девушка в голубом наряде робко шагнула вперед и кокетливо поглядывала на мужчину из-под полуопущенных ресниц. Никита даже восхитился тем, что она так хорошо обучена кокетству. Мать их не вызывала ощущения сведущего в делах соблазнения человека. Граф встал с кресла.

— Нет, вы не поняли. Хочу посмотреть на самую старшую.

Родители девиц переглянулись, и женщина как-то неохотно встала с места. Она смотрела на мужа и тот, в конце концов, кивнул. Женщина пошла наверх по лестнице. Никита молчал. Хозяин старался постоянно что-то предложить гостю, но граф вежливо отказывался. Вниз спустилась хозяйка дома, ведя под руку необычной красоты девушку. Сестры, конечно, не уступали ей в привлекательности, но граф заметил, что глаза девушки были необычного фиалкового цвета. А самое главное, они его не видели. Девушка не опускала кокетливо взгляд, как ее сестры. Она шла с гордо поднятой головой. Конечно, по ступенькам спускаться было неудобно, но Дарья была уверена в каждом своем шаге.

Граф был очарован ей. Но, грубость, которую он приобрел за последние годы, и служившая ему панцирем, не спешила отступать.

Старшая из сестер не была такой юной и уже считалась старой девой. Ее красота не смогла превзойти факт слепоты. Мужчины не хотели такую жену. А узнав, что за нее еще и приданого не дадут, так вообще, обходили стороной. Да и родители не особо стремились ее выдать замуж. У них на это были свои причины.

Граф наблюдал, как девушку подвела мать к нему поближе и оставила.

— Добро пожаловать граф. Рада приветствовать Вас в нашем доме. Но, чем я могу быть полезной?

Никита оторопел. Такого вызова он не ожидал. Девица-то с характером. Никита был предвзято настроен. Он считал, что и родители, и все три дочки прекрасно играют свои роли, чтобы заполучить как можно больше денег.

— Замуж вас позвать хочу.

Девушка звонко и в голос рассмеялась. Мужчина отметил про себя ее манеры. Они были далеки от светских. Но, именно это ему в ней и понравилось. Граф также отметил, что с такой женой ему будет точно не скучно.

— Я сказал что-то смешное?

Мужчину злила такая дерзость. Это было отголоском долгого одиночества. А еще и эта тема с купленной невестой добавляла перца.

— Граф, вы шутите? Какая из меня жена?

Девушка тоже начала нервничать, потому что ей не нравилось такое обращение. Этот граф совсем потерял стыд. Она понимала, что отец торгует сестрами, но ее миновала такая участь. Хотя, кто знает, может быть, как раз таки, именно ей выпали самые главные мучения в этом семействе.