Вертолёт по широкой дуге обошёл те "нижние" кварталы, в отношении которых опасность сесть вперёд винтом была бы реальна, и зашёл на посадку, что называется, "сверху". Ясно, что верхом он может считаться лишь в том случае, если брать за начало отсчёта планету Земля. Зануда эксперт все уши прожужжал этой сменой позиции наблюдателя, как тут не запомнить!

  Всё, приземлились. Или, точнее, состыковались с малым небесным телом.

  Шон прибыл вечерним рейсом. Июльское солнце светило ещё вовсю, но час был уже поздний. Строения города К. отбрасывали длинные тени. У вертолётной площадки было безлюдно. Оглядевшись вокруг, Шон не заметил гостиницы, а ведь ей полагалось быть где-то рядом, всего за пару кварталов. Он достал спутниковую карту. Да, всё верно. Если двинуться на юг... Сложность была в том, что юг планеты земля и юг города К. совпадали не во всех его точках. Впрочем, здесь, "наверху", кажется, совпадали. Ну так где же многоэтажное гостиничное здание?

  Варианта спросить у пилота уже не осталось: едва новоприбывший геометр сошёл по трапу, вертолёт взмыл в обратный путь. Что за лихорадочная поспешность?

  Руководствуясь картой, Шон двинулся к югу. Надо же: гостиница обнаружилась на положенном ей месте. Ну а то, что за два квартала её не видать, суть наглядное подтверждения тезиса, что земля круглая. Просто гостиница спряталась за горизонт всеми десятью этажами.

  Впрочем, здесь не Земля, напомнил себе Шон. И никакая не "круглая". Под ногами его не шар, не геоид, а бутылка, да, бутылка, мать его, Клейна. Почему-то на поверхности бутылки впечатление шарообразности земли только обостряется, тогда как внизу, на самой настоящей земле, оно никогда не бросалось в глаза с подобной навязчивостью.

  Шон подошёл ко входу в гостиницу. Двери под зазывной неоновой надписью должны были бы разъехаться, но этого не случилось. Он вежливо постучал. Никакой реакции. Он отставил приличия и забарабанил так, чтобы подействовать на нервы. Бесполезно. Факт, гостиница не выглядела жилой. В окнах наверху нигде не было света. Но в холле-то свет горел, правда, тем яснее тебе показывая, что на ресепшене - никого. Коридор вёл из холла в тёмную пустоту, где, возможно, кто-то и прятался. Постепенно темнело и на улице.

  Не пускают. Агента Шона такая мелочь никогда бы не остановила. Обойти здание, аккуратно выбить стекло, пробраться... Но здесь-то он геометр Шон, учёный тип, абсолютно беспомощный и непрактичный; находясь под прикрытием, негоже этак прокалываться с первых же шагов. Здешний мир с тобой не общается, но испытующе наблюдает, это уж точно.

  Неподалёку от мёртвой гостиницы нашёл брызжущий светом бар, показавшийся живым - ну хоть немного. "У Фриды" - вещала вывеска. Из колонок приглушённо рычала Бони Тайлер. Грустная несимпатичная барменша, должно быть, сама Фрида, опершись на стойку, почитывала потрёпанную книжонку в бледно-розовой мягкой обложке. В углу за столиком с мрачным видом наклюкивался единственный посетитель. А так ничего - уютненько.

  - Хай, - сказал Шон. - Я Шон. Я прилетел этим вечером, ищу ночлег. Думал поселиться в этой гостинице рядом, но... - Он в демонстративном недоумении развёл руками.

  - Хай, - ответила Фрида. - В той гостинице давно никто не живёт. Налить чего?

  - Двойной виски. А где здесь другая гостиница?

  - У нас маленький городок, - сказала она, наливая. - Другая гостиница не нужна.

  - Так где же у вас останавливаются...

  - У нас не останавливаются. Никто.

  - Но если мне, скажем, нужно переночевать? Куда мне идти?

  - Шон, а вы кто? - вяло поинтересовалась Фрида.

  - Я геометр. Моя специальность - неэвклидовы плоскости и пространства. - Чуть переврал название специальности, ну да плевать: кто в этих подробностях будет разбираться! У меня на руках заявка из вашей мэрии.

  - Ну, раз прислали заявку, значит, должны поселить. Это было бы логично.

  - Значит, мне сейчас надо разыскать мэрию?

  - Бесполезно, - Фрида хихикнула. - Во второй половине дня там никого не бывает. Да и в первой - не каждый день. Так что не знаю, что и сказать.

  - А, скажем, у вас в баре - где-нибудь в подсобных помещениях, может, есть возможность!

  - Нет! - барменша возразила решительно, даже с испугом. - У меня лицензия не позволяет сдавать помещения. Никаких ночёвок - нас ведь проверяют! Другое дело, если бы вы собирались за мной приударить. В этом случае я могла бы, к примеру, разделить с вами постель. А так нет, нет и нет! И не упрашивайте!

  - Приударить? - Шон взглянул на Фриду с большим сомнением. - Ладно, спасибо, я ещё подумаю. Если другой возможности не найду, то... вернусь к этому вопросу.

  Когда он выходил из бара, надравшийся тип в углу уже уронил голову на сомнительной чистоты столешницу и мирно посапывал. Интересно, подумалось Шону, как теперь Фрида попытается выставить этакого синяка - волоком за ногу? Или в страхе перед ночной проверкой не побрезгует и его зазвать в свою одинокую постель? Ну хорошо, а если бы впятером уснули?

  Но полно мысленно ржать... Шон чувствовал, что реагирует сейчас не как агент ФБР, а как тот самый учёный-геометр, в образ которого столь тщательно входил накануне. Мысленная экстраполяция более-менее вероятных событий на другие, маловероятные ситуации - в этом весь чёртов юмор учёной братии. В нём смешного мало, больше занудства.

  Ночью неприкаянный геометр Шон осматривал город. Как бы он ещё мог употребить это время с толком? Помня, что находится под прикрытием, он старался выглядеть респектабельно. Несколько чудаковатый жрец науки вышел прогуляться в ночи. Нет, вы не подумайте, будто геометру с мировым именем негде переночевать. Очень даже есть, просто замучила бессонница. А зачем в руках чемоданчик - да затем, что там важные бумаги с засекреченными идеями. Геометру Шону нобелевскую премию охота получить самому, а не делиться со всякими, ясно?