Эта книга складывалась несколько лет и была закончена в разгар пандемии – во время очередной катастрофы, которую называли в русскоязычном сегменте интернета и постапокалипсисом, и «концом Истории», но ощущалась она, скорее, поворотом истории в русле концепции метамодернизма[1], отзывающейся на специфические особенности восприятия первых двадцати лет XXI века. Греческий префикс «мета» обладает тремя значениями: наряду (или среди), между и после. «Изм» в конце слова говорил о напряжении, возникшем между обобщенным опытом (наличного бытия) и ожиданием будущего. Это ощущение колебания, свойственное метамодернизму и связанное с противоречиями, сменилось паникой, самоизоляцией, статистикой смертности от COVID-19 и короткой волной протеста в разных городах, самой значительной в новейшей истории России. Внезапно не стало времени, равно как и возможности усидеть в четырех стенах, чтобы неторопливо осмыслить прошедшие двадцать лет XXI века. Границы многих стран, включая Россию, были закрыты, международные фестивали едва возобновили активность после локдауна, как и кинотеатры, студии несли убытки в связи с отложенными проектами, представителям разных профессий, бизнесменам и студентам уже надоело сидеть по домам и заполнять паническими размышлениями «Фейсбук», несмотря на перспективу уйти с головой в эскапистский смысл исключительно онлайн-просмотров. Книжный бизнес в России тоже оказался перед лицом краха. Уверенности в том, что кому-то моя книга об американском кино на русском языке окажется нужна, было не так много, учитывая, что Министерство образования России в своей рейтинговой системе с недавних пор выставляет за русскоязычную книгу один (!) балл и тем самым тормозит развитие русскоязычного киноведческого образования, подрывает связь американистов с огромной русскоязычной аудиторией (в том числе зрительской) и в конечном счете препятствует осознанию вклада американского кино в мировой кинопроцесс.

Между тем первая в России книга о женщинах-режиссерах сложилась, и держать ее в столе нельзя. В ней – анализ «полевых исследований» и впечатлений от многолетних просмотров женского кино и общения с кинорежиссерками. Да, именно этот феминатив[2] мне представляется подходящим, поскольку он ставит под сомнение закрепленную в русском языке лингвистическую универсальность понятия «кинорежиссер» как мужской профессии. В разных киношколах женщины стали осваивать «новые ремесла» – одно из центральных понятий метамодернизма, которое вбирает в себя идею «космического ремесленника» Делёза и Гваттари[3], отсылает к практикам алхимиков как операторов Космоса и образу художника-маньериста, стремящегося объединить идею и правило, творческую свободу и академическую подготовку. Если смотреть с исторической дистанции, неожиданно предложенной пандемией, это, с одной стороны, неоромантический взлет авторов, а с другой стороны – поиск исторической глубины. Неслучайно одним из центральных жанров женского кино стал байопик[4] с его попыткой переписать историю культуры и науки. Здесь префикс «мета» нужно воспринимать в значении «посреди» – между различных практик (материальных, технологических, социальных, политических, цифровых).

Масштабное освоение женщинами «новых ремесел» привело к радикальному перевороту в соотношении сил в киноиндустрии разных стран, заставило заговорить о новой фемоптике, о супергибридности жанров, разнообразных стратегиях перформатизма[5], о нелинейности и многовариантности развития кинематографа, о новой «структуре чувства» метамодерна, порожденной четвертым типом капитализма[6], платформами и политикой. Этот огромный пласт фильмов позволил увидеть неоромантический поворот в киноискусстве, свидетельствующий о важном для метамодернизма «бытии между», своего рода колебании (осцилляции) между иронией постмодерна и «новой искренностью» модерна, – как тот самый маятник, раскачивающийся между крайностями, но оказывающий определенное влияние на процессы скрытой перестройки российского общества и производящий аффекты в медиапространстве. Книга эта является и результатом осмысления шестилетнего опыта кураторства женской программы Московского международного кинофестиваля, позволившего мне дисциплинировать усилия по поиску новых фильмов и теоретических текстов и привлечь внимание к глобальным процессам стремления к гендерному балансу, который стал мечтой многих женщин в киноиндустриях XXI века…

Что вы найдете в книге?

Эссе, свидетельствующие о невозможности современного выстраивания завершенной картины мира, существующие между исследованием и концептуализацией как эпистемологическое письмо, данное нам в ощущениях культуры и политики, и характеризующие жанровую критическую форму метамодернизма.

Обширные концептуальные обзоры ситуаций в игровом женском кино на Западе и в России, в которых я пытаюсь ответить на вопросы: почему и как все изменилось?

Портреты женщин-режиссеров, которых я особенно ценю за их проекты перформатизма в последние двадцать лет. В создании этих портретов помог мой опыт киноведа-американиста и критика современного российского кино и искусства.

Поскольку я не считаю себя специалисткой в документальном кино, ему в этой книге отведена только глава, посвященная документированию акций Pussy Riot[7]. Гигантский пласт мировой документалистики, благодаря которой в профессию пришло множество женщин, оставляю для коллег. Или отправляю к англоязычным публикациям, которых уже очень много. Мой фокус – игровое кино, которое я предпочитаю за особый идейный и формотворческий поиск. Здесь ситуация взрывная, противоречивая, интересная, поскольку женское кино не только проводит различные идеи феминизма, выработанные за прошлый век и находящиеся друг с другом в сложной полемике и взаимодействии, но и предлагает многочисленные и глубоко авторские женские фантазии, в которых находят художественное отражение самые разные актуальные проблемы: патриархат, семья, сексуальность, религия, феминность[8], маскулинность, война, образование, материнство, власть, насилие, харассмент[9], разнообразие, класс, гендер, история, революция, любовь, девственность, старение, биография, культура, творчество, медиа и многое другое. Хотелось привлечь для написания каждого эссе максимальное количество доступных мне источников, а также подключить опыт своего «полевого исследования», поскольку мне самой пришлось отсидеть пятнадцать суток в спецприемнике в Сахарово в феврале 2021 года. Эта книга – своего рода русскоязычный призыв серьезнее и внимательнее относиться к фильмам женщин-режиссеров. Она, надеюсь, даст понять, что на кинематографическом поле появилась довольно мощная конкурирующая сила, претендующая на то, чтобы не просто украсить собой «мужской клуб» кинематографистов разных стран, сложившийся в прошлом веке, но и скорректировать оптику взгляда на современный мир, прошлое и будущее и в итоге преобразовать зрительские картины мира. То, что эта сила мощная, недавно доказал фильм Хлои Чжао «Земля кочевников» (2020), который получил «Золотого льва» Венецианского фестиваля, «Оскар» в трех номинациях: «Лучший фильм», «Лучший режиссер», «Лучшая женская роль», а также четыре премии «Независимый дух», четыре BAFTA, премию Гильдии режиссеров США, премию Гильдии продюсеров США, премию Американского института киноискусства, и другие награды.