Мезозойская эра. Меловой период. 68 млн лет назад

Несколько анкилозавров проследовали в обширный лесной массив, укрывший их от ярких лучей раскалённой звезды, Солнца, а также приглушивший крики парящих в небе ящеров, птеродактилей.

Коренастые бронированные рептилии с мощной булавой на хвосте направлялись к небольшому пресному водоёму, расположенному прямо за чащобой. Они медленно брели по лесу, периодически останавливаясь, чтобы поесть какой-нибудь растительности, которая была представлена здесь в большом изобилии: похожие на пальмы саговники, громадные разлапистые древовидные папоротники, вечнозелёные исполины араукарии, туи, хвощи из рода сосудистых и различные цветковые.

Наклоняя вниз широкую голову треугольной формы, анкилозавры срывали травянистые стебли и листья своими маленькими зубами, находящимися глубоко в клювовидном рте, и отправляли их в желудок, не пережёвывая.

Чуть в стороне от их группы в обратном направлении сквозь заросли пробирались рогатые трицератопсы с веерообразным костяным воротником. Где-то высоко на ветках растений прятались пугливые опоссумы, а в воздухе летало множество причудливых насекомых и птиц.

Семенящий за матерью маленький любопытный анкилозавр, казалось, сметал ничуть не меньше еды, нежели взрослые, порой замирая при виде незнакомых ему живых существ. Пока он лишь познавал этот мир, и ему ещё только предстояло ощутить на себе все тяготы существования растительноядного динозавра.

Группа панцирных рептилий вышла из леса на потрескавшуюся сухую землю бурого цвета и, оставляя на ней отпечатки своих тяжёлых ног, приблизилась к водоёму, где поблизости произрастали корявые безлистные риниофиты с гладкими салатовыми побегами, облюбованными пауками. По серому камню, у коего, свернувшись кольцом, лежала любящая подкрепиться яйцами динозавров чёрная змея, ползла длинная янтарная многоножка, а где-то вдали над непроходимыми чащобами возвышалась громада спящего вулкана.

Мутный коричневый водоём являл собой что-то вроде глубокого кратера, до дна которого было не меньше шести-семи метров.

Замученные жаждой анкилозавры склонились над грязной жидкостью и принялись заглатывать её, прикрывая глаза от непередаваемого удовольствия.

Вдруг, один из них встревоженно поднял голову и посмотрел в сторону дальнего берега. Прочие, заметив беспокойство сородича, также перестали пить, но их опасения оказались напрасными: ничего не обнаружилось. Правда особь, заподозрившая неладное, не поменяла настороженной позы. Предчувствие опасности вынуждало её проявлять повышенное внимание.

Бронированные рептилии продолжили водопой, как та, что наблюдала за поверхностью озера, протяжно заревела, призывая других отойти от края. Земля тут же затряслась. Громко затопавшие всполошённые динозавры отбежали в сторону, подняв клубы пыли. Только один, самый маленький из группы, остался стоять у кратера, подчерпывая воду нижней челюстью.

Взволнованная мать подозвала его к себе и в тот момент, когда малыш обернулся, из глубины возникли окаменелые пластины, а затем что-то яростно вгрызлось детёнышу в чешуйчатую шею. Он не успел издать ни единого звука, прежде чем его, стянув с суши, уволокло в пучину неведомое существо.

БУЛТЫХ!

После громких плесков мать погибшего малыша издала полный горя надрывный рёв и кинулась к водоёму. Коричневая гладь покраснела, и на её поверхности выступили пузырьки воздуха. Замерев, травоядный здоровяк в нерешительности смотрел на озеро в надежде увидеть своего детёныша.

По истечении напряжённой длительной паузы, выпрыгнув из воды, на анкилозавра кинулось что-то поистине жуткое, существо быстрое и агрессивное. Оно успело ухватиться за голову попятившегося назад динозавра и вскарабкалось на него, но сразу же болезненно прорычало и рухнуло вниз, поранившись об острые окостенения.

Остальные бронированные рептилии при виде хищника ломанулись к лесу, оставив сородича наедине с машиной для убийства, чью спину венчали жилистые наросты.

Сгорбленное чудовище поднялось на четвереньки, поводило по воздуху вытянутой мордой и оголило клыки. Порезы, полученные от шипов оппонента, затянулись, будто их не было.

Напуганная и одновременно обозлённая мать детёныша с разворота взмахнула своим хвостом, оканчивающимся грозной закостеневшей булавой, и со свистом направила его на врага. Однако прижимающееся к земле нечто ловко перекатилось под смертоносной конечностью, нанесло ответный удар. Анкилозавр не успел увидеть, чем ему так сильно полоснуло горло. Повреждение оказалось достаточно серьёзным и заставило травоядного взреветь. По чешуйчатой коже потекли струйки крови, самка мучительно заурчала.

Далее гадина, прошипев, съездила уже по морде и зацепила левый глаз бедолаги. Теперь на шее динозавра была целая сеточка запекающихся кровяных дорожек.

Разъярённая израненная рептилия сделала вторую попытку и снова взмахнула хвостом, вложив в удар всю силу. На этот раз она попала, снеся монстру пару передних лап, улетевших в риниофиты, и откинув его на несколько метров.

Зверюга пронзительно рявкнула, жёстко ударившись горбатой шипастой спиной о каменную глыбу. Из культей обильно захлестал красный фонтан, заливая сухую потрескавшуюся почву.

Правда, кровоточили конечности недолго. Вскоре они стали невероятно быстро отрастать.

Тварь, пребывающая в бешенстве, как ни в чём не бывало, вернулась на четвереньки с целыми боеспособными лапами и, хищно распахнув продолговатую пасть, затяжными скачками бросилась на жертву.

Лишённый последних сил в борьбе с врагом динозавр не смог сдвинуться с места и увернуться от решающего свирепого удара, свалившего его с ног. Раздался предсмертный рёв и в стороны брызнула алая субстанция, окропившая землю, камни и растения.

Существо, фыркнув влажным носом, победоносно зарычало.

1

1988 год

Понедельник, двадцать четвёртое октября

Внутренний голос снова вышел откуда-то из глубин её сознания и, заговорщически шепча, произнёс:

“Пора действовать, дорогуша! Время утекает…тик-так, тик-так!”.

Сидящая на кухне своей двухкомнатной хрущёвки Тамара Климова печально глядела в окно. Холодные тона осеннего алого рассвета с его тяжёлыми низкими облаками и нежными, но уже не согревающими, лучами восходящего из-за горизонта солнца прогоняли ночную тьму, вызволяя из её плена сонные домики города Гродска. Пронизывающий ветер нещадно срывал с деревьев последнюю листву, раздувал мусор из переполненных мусорных баков и грохотал оконными рамами отделанных балконов, неприятно дребезжа стёклами.

“Прекращай делать вид, будто ты меня не слышишь! Забыла? Я – это ты!”.

– Нет! Ты – паразит, напрочь снёсший мне крышу! – буркнула женщина, обхватив голову руками.

“Паразитом был твой муж! А я, неблагодарная, лишь стараюсь помочь!”.

Климова промолчала, силясь подавить приставучий голос.

“Глупо противиться! Ведь тебя мучаю не я, а мысли о том, кто погубил твоего сына!”.

На какое-то время шёпот стих.

Одиночество съедало Тамару. В последнее время единственным собеседником женщины являлся её собственный внутренний голос, возникший в тот роковой июньский день и впредь не замолкающий. Правда, она ему практически не отвечала, а когда его натиск становился совсем невыносимым, и вовсе кричала, чтобы заглушить этот надоедливый шёпот в голове. Сложно подумать, что ещё не так давно жизнь Климовой была другой. У неё имелось всё, о чём только могла мечтать женщина.

“Не останавливайся! Ищи правду!!! Ведь она так близко…”.

Поправив мятый халат, который укутывал её озябшее спросонья тело, она взяла со стола стопку накопленных за последние месяцы газет издательства “Бриллиантовое перо” и вытянула оттуда несколько выпусков, в коих имелись закладки в виде прямоугольных бумажных полосок. Первый заголовок гласил: