— Много слов, адмирал, — заметила она, оправляя складки своего коричневого платья из плотной ткани.

— Я не адмирал… — поправил Эдвард. — Капитан.

Саманта ухмыльнулась уголками губ, беря в обе руки по большому деревянному ведру. Она практически никогда не показывала зубы при улыбке, только кривила уголки губ.

— Я… могу помочь, — предложил Эдвард.

— Пойдем, — легко согласилась Саманта, кивая на другие два ведра, стоящие у стены.

Обычно за водой девушки ходили вдвоем, но сегодня младшие сестры ушли в город, и Саманта осталась одна на хозяйстве.

За все это время Эдвард ни разу не выходил из дома, и в первую минуту яркий солнечный свет ослепил его. Он выронил ведра, закрывая глаза ладонями и вытирая выступившие слезы. Саманта стояла рядом и терпеливо ждала, пока он закончит тереть глаза, и зрение к нему вернется.

— Ох… — только и смог выговорить он, когда смог разглядеть, где находится.

Солнце только встало из-за гор и слепило своими лучами. Дом сестер стоял почти возле обрыва, а вправо и влево уходила узенькая горная тропинка. Осторожно приблизившись к краю, Эдвард посмотрел вниз. Там раскинулся каньон, поросший зеленью, и казалось, что можно сбежать вниз и утонуть в траве и деревьях, но спуск был слишком крутым, и из-под ног даже слетело несколько мелких камушков, исчезая внизу. Эдвард поспешно отступил, пока сам не последовал за этими камнями и скрыл страх за вопросом.

— Почему вы живете тут?

Саманта, наверное, все-таки заметила, что он позеленел, потому что отвечать сразу не стала.

— Не стыдись, адмирал, — с тенью усмешки сказала она, подхватывая ведра, которые поставила на землю, пока Эдвард приходил в себя. — Здесь просто другой воздух, к которому привыкаешь не сразу.

Эдвард усилием воли постарался не выдать своего состояния. На корабле, еще давным-давно, юнгой, он постоянно лазил по мачтам, и никогда у него не кружилась голова. Но сейчас, идя за молодой женщиной, он старался дышать медленно и глубоко.

— Нас не любят в городе, — бросила Саманта, вспоминая про его вопрос.

Эдвард не сразу понял, что она имеет в виду, и несколько секунд припоминал, что он такого спросил. Но потом решил просто поддержать разговор.

— Почему?

Она резко обернулась, встряхивая густыми черными волосами. В бледном освещении холодного дня ее черты казались еще более резкими, слово вытесанными из камня этих скал. Темные глаза сверкнули, отражая холодное солнце.

— Женихов отвадили, — усмехнулась Саманта, снова принимая свое обычное выражение лица.

Эдвард вопросительно поднял бровь, но отвечать она не стала, продолжая путь к источнику.

Идти пришлось куда-то вглубь горы, чему Эдвард был рад, потому что не приходилось постоянно смотреть под ноги, боясь оступиться и полететь вниз головой. Но дышалось по-прежнему тяжело, наверное, Саманта была права, и дело было действительно в воздухе.

— Пришли, — сказала она, останавливаясь перед бившим прямо из поверхности камня ключом. — Нет! — остановила она готовившегося зачерпнуть пригоршней воды Эдварда. — Сразу нельзя. Жди, пока воду встретит воздух и солнце, — она взяла ковшик, который лежал на выступе скалы, и опустилась к источнику, наполняя сначала его, а потом переливая воду в ведро.

Струя воды заискрилась на свету словно серебро.

— Почему? — спросил Эдвард, не сводя глаз с этого ритуала.

— Вода в горах может убить, — без эмоций ответила Саманта. — Вообще все в горах может убить, — помолчав, добавила она.

— Даже вы? — усмехнулся Эдвард, присаживаясь рядом с ней.

Молодая женщина повернула к нему свое лицо так, что их носы почти соприкасались, и посмотрела на него в упор. Капитан улыбался, но чувствовал, что улыбка становится все более вымученной. Наконец, чуть сощурив глаза, Саманта отвернулась.

— Ты думаешь, почему нас не любят в городе? — спросила она с усмешкой.

Рука Эдварда сама потянулась к ее плечу, он почувствовал, что она напряглась, но не двинулась с места, продолжая наполнять ковшик водой.

Повинуясь неожиданному чувству, он наклонился и прижался губами к шее Саманты.

Та все также не двигалась до тех пор пока он не отстранился.

— Я…

— У тебя есть женщина? — глухо спросила она, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от воды, переливающейся в ведро.

Эдвард понял, что не может ей солгать.

— Да, — отрывисто произнес он. — Я женат.

Саманта коротко хохотнула, снова поднесла ковшик к источнику, а сама повернулась к Эдварду.

Она усмехалась, но на нижней губе был заметен след от зубов.

— Ты не любишь, — сказала она, глядя прямо ему в глаза.

— Ее? — Эдвард чуть отпрянул от молодой женщины. В его жизни было немало любовниц до жены, но все они наоборот щебетали о любви. А жена, которая была значительно его младше, и вовсе настолько упивалась этим чувством, что Эдварду было совестно заводить интрижки на стороне.

— Никого, — жестко ответила Саманта, выливая очередной ковшик в ведро. — Кроме моря, — добавила она, не поворачиваясь.

И это, пожалуй, было правдой. Море было его единственной любовью практически с совсем детского возраста, когда он впервые вышел на корабле тогда еще вместе с отцом. Тот тоже был капитаном, но погиб в схватке с пиратами восемь лет назад.

Он ничего не ответил, только взял наполнившиеся два ведра Саманты и поставил вместо них принесенные им пустые.

— Ты будешь возвращаться к нам, — заметила Саманта, продолжая свое дело, не поворачиваясь, и закрывшись копной волос от него. — Будешь страдать без нас, — вздохнула она. — Хотя и никогда не полюбишь так, как… — она осеклась, — как тебя полюбила твоя жена…

У Эдварда по спине пробежал холодок.

— Ты не права, — сказал он.

Саманта усмехнулась уголком рта, выливая в ведро очередной ковшик воды. Но прежде чем наполнить следующий, она подняла голову и несколько мгновений внимательно смотрела на него своими черными глазами.

***

К этому разговору они больше не возвращались, а, когда пришли Каролина и Дженис, разговор перетек в русло практически светской беседы.

— Мы давно тут живем, — улыбнулась Дженис, расставляя тарелки. Практически вся посуда у них была глиняная, и, возможно, сделанная собственноручно, во всяком случае, из их разговора можно было заключить, что общаться с местным населением они не любят. — После того как…

— Умерли родители, — закончила вместо нее Саманта.

— В прошлом доме все напоминало о них, — добавила Каролина, сверкнув глазами.

Эдвард понимающе кивнул, отмечая, что средняя сестра явно копирует повадки старшей.

— Здесь есть порт, — добавила Каролина, переводя тему. — Тебе же нужно домой, адмирал… — она лукаво усмехнулась.

У Дженис из рук выпала и разбилась тарелка. Остальные сестры словно и не заметили этого, а сама девушка молча принялась собирать осколки.

— Спасибо, — кивнул Эдвард, думая о том, где ему раздобыть денег на дорогу домой. Все богатство осталось на затонувшем корабле. — Только я по-прежнему капитан, — пробормотал он, прекрасно понимая, что, потеряв корабль и команду, на этом посту он продержится недолго.

— Жаль твой корабль, — тихо сказала Дженис, разобравшись с осколками и заканчивая расставлять тарелки. — Возможно, ты его когда-нибудь найдешь… — Эдвард на этих словах улыбнулся наивности девушки. — А вы как думаете? — обратилась она к сестрам.

Каролина буркнула что-то неразборчивое. Саманта задумчиво посмотрела на свои руки.

— Ты поправляйся, — пробормотала она. — Мы проводим… чтобы ты по дороге с гор не свалился…

— Благодарю, — улыбнулся Эдвард.

Каролина разлила по глиняным чашкам какой-то отвар с сильным сладким запахом. Для этого ей пришлось встать и подходить с чайником к каждому. Возле Эдварда она остановилась, медля. А потом поставила чайник возле него, а сама опустилась на пол перед ним, осторожно трогая за плечо.

— Оставайся с нами, капитан, — несмело улыбнулась она.

Эдвард вздохнул, ободряюще сжимая ее руку. Он понимал, что ему нужно уходить. Дома ждала семья, королевский флот, новые чины, если, конечно, его не отправят сразу в отставку из-за произошедшего. И Саманта была права. Ждала любовь. Ждало море.