С одной стороны, я не хотел ему отказывать, потому как мне было неловко. Плюс это могло негативно повлиять на его боевой дух, что, в свою очередь, плохо скажется на следующих испытаниях.

(Я усмехнулся про себя на этом моменте: мне же невыгодно, чтобы он проходил все эти испытания. Черт с ними! Пусть его брат правит страной!)

С другой же стороны, согласиться я тоже не мог, потому что ну это совсем уж чересчур… впрочем ладно, детали потом.

Хотя надо заметить, что даже и без этого всего я чувствовал, что мои с ним отношения потихоньку заходят куда-то не туда. И…

«Вы, скорее всего, для него просто игрушка».

Эти слова я повторял себе снова, снова и снова. В мою голову всё больше закрадывались сомнения. Что хуже всего, очень скоро я начал находить возможные подтверждения… но об этом, опять же, позже.

Ещё одна причина была в том, что мне и не очень-то хотелось с ним сближаться. Безусловно, он меня сексуально возбуждал, но на его месте спокойно мог находиться любой другой такой же накачанный представитель его расы. А может быть, и не его. Да бог знает, может, у меня и на женщину-фурри будет такая же реакция! Так или иначе, это было не то, чего я от него хотел. Мне прежде всего была уютна его братская любовь. Его забота и понимание (видимое, по крайней мере). Его улыбка. Его готовность в любую сложную минуту меня обнять, поддержать, помочь добрым словом. Как первенец в семье, я не знал, что значит иметь старшего брата. И только сейчас ощутил, как мне этого не хватало. Как воздуха. До меня только сейчас дошло, как сильно я хотел себе старшего брата. Который может тебя поддержать и утешить. Который даже при всех его недостатках всегда будет для тебя кем-то вроде супергероя… или же прекрасным принцем, в данном случае.

Но в душе я понимал, что и здесь переступаю свои границы, потому что у Амикуса уже был брат. Корыстный, злобный, самоуверенный. И эгоистичный этак раз в десять больше, чем сам Амикус… но несмотря на это, он все равно был его братом. Я понимал, что причина, по которой Кассий так меня ненавидит, заключается в ревности. Я прекрасно чувствовал, как быстро начинаю занимать в сердце Амикуса то место, которое раньше занимал брат. И… честно, мне это не нравилось. Я всё ещё чужак на Адастре и не имею права вмешиваться в личную жизнь Аврелиев или как их там. Но хотел я того или нет, я уже был частью их мира.

Да, я ненавидел Кассия. За что мне его любить? И меня не могло не беспокоить то, насколько серьёзней он подходил к подготовке к испытаниям, как и к своему правлению. Амикус всегда бесился, когда я ставил Кассия в пример, но разве я мог этого не делать? Я должен был его как-то стимулировать.

Мы не должны были допустить, чтобы Кассий победил. Я сразу понял, насколько он слаб. А это значило, что столкнись он с малейшим сопротивлением – и сразу же развалится. Поэтому если я действительно хочу помочь этому народу, то…

Почему я так хотел помочь этому чужому для меня народу? Потому что устал видеть страдания других. Потому что мне надоело видеть несчастные лица безработных, опустившихся и бездомных. Потому что… потому что я хочу наконец-то стать полезным. Разве принести пользу обществу хоть в чём-то не долг каждого человека?

И раз я уже часть этого мира, то я должен ему помочь. Этот мир был благосклонен ко мне. Даже слишком, наверное. Видимо, Амикус меня всё-таки избаловал. И поэтому я должен помочь ему, но…

Боже, у меня с Амикусом вдруг накопилось столько личных проблем, что и не сосчитать. А ведь всё так хорошо начиналось! И после того танца я думал, что окончательно в него влюбился. Но каждый раз я напоминаю себе, что тот образ, в который я влюбился – всего лишь ещё одна маска, которую Амикус носит, чтобы мне понравиться.

Как же мне надоело перед ним лицемерить. «Возможно», «наверное», «может быть», «как-нибудь потом»… как японец, честное слово. А нужно просто сказать «да» или «нет».

Какой же я всё-таки малодушный. Прям как «идиот» Достоевского.

И есть ещё одна причина, по которой я не должен сближаться. После того… кхм… «случая» я закупорился, потому что больше не хочу, чтобы кто-либо видел эту мою сторону.

Даже при заботливой помощи Горация с его чудо-медикаментами я всё равно чувствую, как этот зверь следует за мной по пятам, живёт во мне и ждет момента, чтобы пробудиться и всем доказать, что нет, человек ни хрена не эволюционировал. Он по-прежнему находится на том же уровне или даже ниже, чем местные «эвозвери».

Ты ведь прекрасно знаешь, о чём я говорю.

Не так ли, мам?

Хорошая новость: моё письмо дошло до родителей. Эта чёртова птица не только долетела, но ещё и назад вернулась. С этакой большоооой охапкой писем. И никто её не поймал и не пустил на препарирование. Плохая новость: теперь мне приходилось писать не только родителям, но и друзьям, знакомым, бабушкам, дедушкам… Амикус говорил мне, что якобы существование его расы для моего народа – «большой-большой» секрет, но кого это парило? Ну узнает мой народ об их существовании. И что? Дальше всяких паранормальных теорий дело всё равно не дойдёт. Не тот уровень технологий, чтобы путешествовать в другую планетную систему.

К тому же, кто поверит бабушкам?

Кстати, о бабушках: знали бы вы, какое на них это возымело действие! «Юлий, вернись!» «Молодой человек (к Амикусу), какое право вы имеете похищать нашего внука?!» Или моё любимое: «Верните нам нашего Юлия! Сейчас же!!!»

Но шутки шутками, а я сам уже начал за них бояться. У них и так здоровье было не очень, а уж когда они узнали, что со мной стало…

Да и тоска по дому потихоньку начала брать свое. Я понял, что соскучился по своим домочадцам.

– Юбель, вы как?

– Боже… мне с этой кучей писем и до вечера не управиться.

Гораций по-доброму рассмеялся.

– Юбель, радуйтесь! У вас столько родных и близких, которые вас любят! Разве это не прекрасно?

Я расхохотался в ответ.

Теоретически, всё, конечно, было так, но…

…почему же я тогда всегда такой одинокий? Даже теперь, когда у меня появились знакомые в новом мире, я по-прежнему чувствовал себя лишним в этой Вселенной.

Но ответ не так сложен.

Потому что мы все носим маски, в зависимости от того, с кем общаемся, и каждая маска скрывает какую-то частичку вашей души, без которой вы не чувствуете себя «настоящим». Кому-то нужно говорить только, какой вы трудолюбивый, кому-то – какой вы заботливый, кому-то нельзя говорить, что ты, возможно, гей, кому-то нельзя говорить, что ты фурь, а кому-то, как, например, Неферу, вообще нельзя ничего говорить.

Вот и получается, что никому ты толком-то и не показываешь себя «настоящего». Что остаётся? А остаётся маска. Фальшивка. Фасад.

Вдруг я наткнулся на особенно яркое и разрисованное письмо.

Оно было от одной девушки. Не моей. Она вышла замуж за куда более состоятельного и мужественного молодого человека. Тот факт, что женщины меня не привлекали сексуально, позволял мне спокойно беседовать с ними просто как с друзьями, без какого-либо опасения, что это перейдет во что-то большее. Как с Мариной, например. Вы ведь ещё помните её, не так ли? Это было довольно удобно, поскольку ко мне ревновали разве что ну совсем шизанутые парни.

Валерию я знал со школы. Тогда она ещё была немного забитой и зашуганной, но когда выпустилась, то стала самой настоящей красавицей. Я был искренне рад за неё.

За день до того, как Амикус меня похитил, когда я лежал в своей гостинице в абсолютной апатии, она позвонила мне и с удовольствием помогла сделать мой мрачный вечер чуть-чуть ярче.

– Эй, как дела, путешественник?

– А, это ты, Вер. Да вот. Валяюсь в депрессии.

– Ты чего? Блин, Юль, ты в Древнем Риме! А ну-ка встал и пошёл фотографировать мраморных красавиц! Потом мне покажешь!

– До «мраморных красавиц», к сожалению, далеко, но если хочешь, могу прислать их половые органы в виде граффити. Надо?

– Да ладно?! Это где это такое святотатство?