© Дороти Паркер, 2021

© Елена Дембицкая, 2021

Уважаемый читатель, эта книга откроет вам мир одной из наиболее выдающихся поэтесс и новеллисток США еврейского происхождения – миссис Дороти Паркер, урождённой Ротшильд. Этот мир наполнен не только искромётным юмором и ядовитым остроумием, но и мудрыми лирическими размышлениями о любви, искусстве и судьбах людей в «ревущих 20-х» и «депрессивных 30-х». Писательница необычайно правдива в изображении человеческой натуры и устоев американского общества первой половины ХХ века, её произведения воплощают мастерство честного, но гуманного художника слова. Своим талантом эта женщина добилась не только признания и финансового успеха, но и превзошла в этом многих представителей сильного пола, что было уникальным для тех времён, когда женщины не имели даже равных избирательных прав с мужчинами.

Особое место в её творчестве занимает именно женщина – одарённая и неординарная, постоянно ищущая любви, находящая её, но постоянно терпящая в ней неудачу. Её лирическая героиня, как правило, полна противоречий: она мучается от любовных страстей, предательства мужчин, но всегда забывает о прошлых душевных ранах и начинает всё сначала. Часто она иронична, относится к жизни с лёгким юмором, но иногда устаёт от неё и юмор становится довольно мрачным…

Биографический очерк представляет собой не просто сухое перечисление дат и констатацию фактов, а «живое» повествование, содержащее цитаты из воспоминаний самой Дороти, её друзей, коллег, знакомых и просто современников.

В книгу также вошли переводы избранных стихотворений из разных сборников, таких как «Достаточно верёвки» (1926 год), «Выстрел на закате» (1928 год), «Смерть и налоги» (1931 год), «На глубине колодца» (1936 год).

Дороти Паркер (Ротшильд) родилась 22 августа 1893 года в семье успешного бизнесмена Джейкоба Ротшильда и его супруги Элизы Марстон в курортном городке Лонг-Бранч на восточном побережье США, штат Нью-Джерси. Роды были преждевременными, и позже Дороти иронизировала, что это был последний раз, когда она явилась слишком рано.

Мать умерла в июле 1898 года, за месяц до пятилетия девочки. В 1900-м году отец повторно женился на некой Элеонор Льюис. Детство не было счастливым, Дороти обвиняла отца в том, что он был оскорбительно груб с ней. Мачеха была набожной католичкой, поэтому Дороти отправили в школу-интернат при женском монастыре Святого Причастия. После она предавалась воспоминаниям: «Женские монастыри делают то же, что и прогрессивные школы, только не знают об этом. Они не учат вас читать – вы должны научиться этому сами. В моём монастыре был учебник, в котором посвящалось полторы страницы Аделаиде Энн Проктер, но мы не могли читать Диккенса – он был вульгарным, знаете ли. Но я прочла и его, и Теккерея… Что касается помощи во взаимодействии с внешним миром, то женский монастырь научил меня только тому, что если плюнуть на карандашную резинку – она сотрёт чернила… Все те писатели, которые разглагольствуют об их детстве… Боже милостивый, если бы я когда-нибудь написала о своём, вы бы даже не стали сидеть со мной в одной комнате… Я была отчислена, наконец-то, из-за большого количества проступков, среди которых была моя убеждённость в том, что Непорочное зачатие было самовоспламенением».

После этого Дороти Ротшильд определили в частную школу-интернат мисс Элизабет Дана в Морристауне, штат Нью-Джерси. В классах было всего по пятнадцать девочек, каждая из которых не была обделена вниманием преподавателей. Кроме того, обучение проводилось в форме семинаров с ученицами и учителями, сидящими вместе за одним столом, «так, чтобы обучение было своего рода непринужденной беседой в гостиной». Школа прилагала «серьезные усилия, чтобы начитанные, образованные и воспитанные девушки были успешными в современном мире».

Позже одна из её одноклассниц вспоминала, что «Дороти была самой привлекательной девушкой, маленькой, стройной, темноволосой и блестяще умной. Она училась в последнем классе, который выпустила мисс Дана, прежде чем умерла и школа обанкротилась. Я восхищалась ею как очень миловидной девочкой: её считали очень энергичной, ей никогда не было скучно. У неё были выдающиеся успехи в школьной программе, но я не могу вспомнить, чтобы она играла в игры».

В 1903 году скончалась мачеха Дороти, а спустя 10 лет умер и отец. Наследство было очень скромным, поэтому ей пришлось зарабатывать на жизнь игрой на фортепиано. Ещё в школьные годы Дороти начала сочинять стихи. Она рассылала их в редакции журналов, и в 1916 году одно из стихотворений было принято Фрэнком Крониншилдом, редактором журнала Vanity Fair. «Мистер Крониншилд, Господи, упокой его душу, заплатил двенадцать долларов за мой маленький стишок и дал мне работу в Vogue за десять долларов в неделю. Ну, мне казалось, что я сама Эдит Луиза Ситуэлл. Я проживала в пансионе на углу 103-ей улицы и Бродвея, оплачивая восемь долларов в неделю за комнату и двухразовое питание – завтрак и ужин», – вспоминала позже поэтесса.

В то время Дороти пребывала под большим влиянием творчества Эдны Сент-Винсент Миллей: «Как и многие тогда, я шла по стопам Эдны Сент-Винсент Миллей, к несчастью, в моих собственных ужасных туфлях… Мы все были такими эффектными и напористыми, объявляя, что мы не девственницы, несмотря на то, являлись ли ими или нет на самом деле. Красивая, какой она была, мисс Миллей причинила огромный вред своими ярко горящими свечами. Она заставила поэзию казаться столь лёгкой и доступной, будто бы все могли научиться стихосложению. Но, конечно, мы не могли».

В 1917 году Дороти вышла замуж за Эдвина Понда Паркера II, биржевого маклера с Уолл-стрит. Некоторым её друзьям Эдвин пришёлся по душе. Дональд Огден Стюарт комментировал, что он был «довольно красив, очень застенчив, скромен. Был просто хорошим человеком, с которым приятно иметь дело». Остальных же друзей беспокоили его проблемы с алкоголем. В то время Дороти совсем не употребляла горячительные напитки. Вскоре Эдвин был призван в армию США и служил в Европе во время Первой мировой войны. Он участвовал в большинстве сражений на Западном фронте в 1918 году.

Брак нельзя было назвать успешным, ведь супруг заводил романы на стороне. Как-то Дороти призналась другу, что «вышла за него замуж, только чтобы изменить фамилию».

В 1918 году Дороти Паркер заменила П. Г. Вудхауса в качестве театрального критика журнала Vanity Fair. Редактор Фрэнк Крониншилд прокомментировал это так: «Мы, как нация, пришли к пониманию потребности в большей жизнерадостности, в весёлых лицах, в справедливой критике и хорошем юморе. Vanity Fair должен стать весёлым. В нём будет юмор, будет обсуждаться сцена, искусство, письма читателей, спорт и другие важные стороны нашей жизни с точки зрения доброго юмориста или злобного сатирика».

В этот период Дороти начала посещать ланчи в ресторане отеля Algonquin с двумя коллегами по журналу – Робертом Бенчли и Робертом Э. Шервудом. Шервуд был ростом 2,03 м, Бенчли – приблизительно 1,82 м, и Дороти – около 1,63 м. Однажды писательница сказала, что когда она, Шервуд и Бенчли шли вместе по улице, они были похожи на «ходячий оргáн».