Мне кажется, нам стоит представлять смысл как путеводную звезду, которая освещает путь во времена кризиса или сомнений. В этом случае, даже если мы не получим вознаграждения в виде окончательного ответа на мучивший нас вопрос или не познаем трансцендентной нирваны, постоянный анализ наших действий и отношений с окружающими – это полезное занятие. Едва ли после глубокого, честного, личного размышления кто-то придет к выводу, что последние десять лет его жизни прошли напрасно.

Проблемы начинаются, когда обещания и ожидания, связанные со смыслом и его поиском, затмевают первоначальную идею этой концепции.

И именно здесь мы (с нашим мороженым) сегодня оказались. В какой-то момент этот благородный, глубоко личный поиск, который может занять целую жизнь, превратился в товар, навязываемый обществом. То, что раньше было эпосом, сжалось до размеров анекдота.

Глубоких размышлений над вопросами любви, семьи, работы или религии уже стало недостаточно (но будьте осторожны: ловушки есть и в них). Теперь от нас требуют искать смысл во всем, что мы делаем. От утреннего кофе до стирки на выходных – каждое событие или бытовую мелочь необходимо оптимизировать и превращать в глубокое высказывание о бытии.

Еще до звонка будильника нас будят уведомления приложений с гороскопами, которые передают нам указания звезд. Почтовые рассылки с бесконечными задачами и целями ждут нас в папке «Входящие» и требуют незамедлительного внимания. В ванной мы слушаем подкасты о том, как наполнить день смыслом, а после выкраиваем несколько минут, чтобы подробно расписать, чего нам удалось достичь накануне. Если раньше занятия спортом позволяли нам (с таким удовольствием) отключить голову, то теперь мы прерываем наше уединение музыкой из приложений с красивым дизайном, чтобы приятный голос рассказал нам, что на самом деле даст нам этот обряд изгнания калорий, как с каждым шагом мы переделываем себя и приближаемся к какой-то неизвестной новой жизни, до которой осталось всего два с половиной километра.

Надо сказать, что мои философские прозрения со дна коробки «Хэппи Мила» отгородили меня от этого. Какое-то время моя преданность бессмысленности была так крепка, что испортила множество уроков воскресной школы, лекций по философии и пьяных разговоров. Всякий раз, когда я жалела себя или теряла почву под ногами, я мысленно возвращалась к клубящейся массе случайных событий, которые привели к моему рождению, и думала: ну, по крайней мере, все уже сложилось неплохо. Ощущение своей ничтожности в этом мире и в собственном представлении давало мне странное чувство покоя.

Но, как выяснилось, даже многолетний приверженец концепции бессмысленности может попасть в смертоносную декадентскую ловушку смыслов.

Когда в 2010-х годах я работала в цифровых медиа, мои отношения с растущей коммерческой ценностью смысла начались с недоумения и закончились зависимостью. Журналистика – дело сложное и дорогое, и, к сожалению, глубоко продуманный, качественный и действительно содержательный контент очень редко находит своего читателя. Это жестокая реальность редакторов и авторов, разрывающихся между преданностью общественному благу и менеджерами, которые стоят над душой и спрашивают, не будет ли на этой неделе чего-нибудь «вирусного». Поэтому мы, журналисты, пошли простым обходным путем и использовали стремление нашего мозга к просвещению и поиску цели.

Человеку свойственно желание понять, что все это на самом деле значит. Такие размышления требуют большого труда. В прошлом писатели и философы посвящали всю жизнь поискам ответов на главные вопросы жизни. Генри Дэвид Торо прожил много лет в лесу в полном одиночестве, когда писал «Уолдена» – критический опус про западный консьюмеризм и разрушение природы. Эпикур основал «Сад» – в буквальном смысле микрообщество, где его последователи жили вместе, стремясь к пониманию и достижению счастья. У редакторов нет на это времени. Они ищут способ, как передать бесценное ощущение рефлексии и радости новых открытий. И если им удается облечь эти эмоции в статью, на чтение которой уйдет четыре минуты, а потом она будет классно смотреться в Instagram, сбыть их становится намного проще и выгоднее.

Это одна из причин, по которым последние десять лет вы наверняка наблюдаете, как безграничные просторы онлайн-пространства колонизировали повествования от первого лица. И оно, будто самоублажаясь, приписывает глобальное значение каждому животному, овощу и минералу в радиусе двадцати метров от своего рабочего стола. Недавно друг прислал мне статью о том, что же на самом деле значит «сидеть». Прежде чем злобно ответить, я вспомнила, что сама писала унылые исследования на такие важные темы, как значимость восклицательных знаков, влияние выбора газированных напитков на развитие классового общества, а еще о том, что Instagram Скита Ульриха[2] может рассказать, как интернетом пользуются разные поколения.

На эти крошечные исследования читатель чаще обращает внимание, а значит, они позволяют расширить аудиторию и увеличить количество упоминаний в социальных сетях. Теперь это интеллектуальный конвейер, и громкие заявления в 800 слов, которые нужно успеть сдать до дневной новостной рассылки, заменили исследования в поисках смысла, требующие многолетней работы.

Я и сегодня могу взглянуть на полумертвый цветок в горшке и превратить его в высказывание о морали в эпоху постинтернета, или о нашем стремлении к спокойствию в городских условиях, или об ужасе избавления от идеализированных подростковых взглядов на жизнь. Конечно, этот навык не приносит человечеству слишком много пользы, но это – результат адаптации к системе и культуре, где смысл превратился в особую валюту, на которой все спешат нажиться.

Над нашей любовью к этому «фастфудному» просвещению легко посмеяться. Но понять ее тоже несложно. Пусть с детства я скептически относилась к тому, чтобы воспринимать что-либо всерьез, несомненно, нам всем есть над чем подумать. Даже если статья о выборе замороженных десертов не имеет смысла, она не лишает значимости всего остального. Как продемонстрировал Франкл, ощущение смысла помогает нам перенести боль и справиться с жизненной неразберихой.

Я писала эту книгу в 2020 году, когда по всему миру вспыхнули протестные движения Black Lives Matter. Все мы начали обсуждать проблемы расизма, насилия и власти в таких масштабах, каких большинство из нас никогда не видело. Каждый человек, каждая платформа, каждая корпорация (с большим или меньшим успехом) – все не просто следили за происходящим, но и отчаянно пытались понять, что эти события говорили о нас самих и как влияли на все аспекты нашей личной и публичной жизни. Мы почувствовали необходимость понять, что дала каждому из нас эта система власти. Всех нас мучили одни и те же вопросы: как мне помогали, пока чужие проблемы игнорировались; как мой ежедневный выбор, большой и маленький, отражается на здоровье и безопасности людей, которых я, возможно, даже никогда не встречу?

Такие вопросы полезны, прогрессивны и помогают добру побеждать зло. В то же время они приносят нам стресс и боль. Они заставляют нас переписывать историю, менять представления о морали, справедливости и ценностях. Вот почему многие избегают подобных размышлений, пока не произойдет событие, которое не смогут проигнорировать даже традиционные медиа и социальные сети.

Мы привыкли день за днем упрощенно оценивать реальность, опираясь на собственные ощущения, которые нам так близки.

Поначалу кажется, что это здорово – пытаться придать огромное значение самым бессмысленным моментам нашей жизни. Вот эта вторая съеденная печенюшка – это же личный протест против сексистских стандартов красоты! Публикация своего удачного фото в Instagram – акт раскрепощения. Сон допоздна – вызов культуре капитализма. Шестой бокал вина и грядущее похмелье – средний палец культуре продуктивности. Так можно почувствовать себя очень важным человеком, даже если не делаешь ничего особенного. Но если слишком погрузиться в этот омут, восприятие начнет искажаться: мелкие обиды потребуют разбирательств длиною в жизнь, наша собственная значимость раздуется до невероятных масштабов и займет в нашей голове столько места, сколько мы, скорее всего, не заслуживаем.