========== Фестралы ==========
Они успели продружить всего пару месяцев, а впереди уже маячили летние каникулы, и от этого в катившейся к станции школьной карете все чаще повисала тишина. Холодная Атлантика домашней жизни сочилась сквозь прорехи в разговоре, и Лита всю дорогу затыкала их почти яростной болтовней. Уже были обсуждены все летние планы, результаты экзаменов, еда для нарлов, единорожик Теодор и сохнувшие от тоски по Ньюту лукотрусы…
— Могли бы кого-нибудь не такого жуткого найти для карет, — сказала Лита, когда они с Ньютом выбрались из своего экипажа на хогсмидской станции, и кивнула на тянувших кареты скелетоподобных коней.
Ньют посмотрел на нее, потом на кареты, и глаза его удивленно расширились.
— Ты их видишь? — воскликнул он с восторгом, тут же смутился и поспешно добавил: — То есть… мне жаль! Я не знал, что… У тебя кто-то умер, да?
«У тебя». Как будто это она была жертвой, невиновной.
— Мама. Я тогда только родилась, так что… — Лита развела руками. — Я ее совсем не помню.
Ньют не стал выражать вымученно-обязательные сожаления и вдруг взял ее за руку. Как с животными: словами ведь их не утешишь, они лучше поймут прикосновение. Лита неловко пожала в ответ его теплые пальцы и, чтобы не молчать или не высказать чего-то непоправимого, снова повернулась к фестралам.
— Не такие они и страшные, если приглядеться, — объявила она. — Просто лошадиный скелет оделся на Хэллоуин летучей мышью!
Ньют осторожно протянулся погладить невидимого зверя, но вместо морды ткнулся в жесткий костлявый бок. Лита передвинула его руку.
— Люди из-за их вида напридумывали про них всяких ужасов, — сказал он, восхищенно перебирая длинную черную гриву, — а мне кажется, они утешают. Тех, у кого кто-то умер. Для этого они и перестают в невидимости прятаться.
Он несмело взглянул на Литу. Она посмотрела на костлявого ящероконя, и тот в ответ уставился на нее своими белыми неживыми глазами. Только Ньют может усмотреть в эдакой жути утешение!
— Они совсем не злые и не опасные, — увлеченно повествовал тот. — Профессор Кеттлберн говорит, они добрые и преданные, если дать им шанс это показать. Но люди не дают, вот и они стали невидимыми.
Лите вдруг захотелось разреветься. Ну уж нет! Фестралом она быть не собирается. Хогвартс-экспресс издал оглушительный гудок, призывая студентов поторопиться внутрь, и Лита тряхнула головой и выпутала ее из водорослей своих невеселых мыслей. Впереди еще много часов дороги под стук колес и разговоры про фестралов, письма, лягушек шоколадных и обычных и вообще про все на свете. Ей еще рано тонуть.
========== Фотография ==========
На миг раздраженно закрыв глаза, Лита растянула губы в улыбку и уставилась в камеру. В который раз. Вспышка заставила ее вздрогнуть и разъяриться еще больше, как щелчок бича — циркового зуву.
— Милая, милая леди, прошу вас! — застонал фотограф, ни в чем не повинный седеющий господин в линялом изумрудном костюме, постаревший за сегодняшнее утро на дюжину лет. — Неужто вы хотите, чтобы читатели закрашивали ваш портрет чернилами, опасаясь сглаза?
Лита раздула ноздри. Ей дела не было до читателей этой злосчастной газетенки для фанатиков чистой крови и до лживых статей про их «древний достославный род». Отец ее ненавидит и прав! Жаль, такую историю господин журналист рассказать не захочет, а ведь каков бы вышел скандал. Секунду Лита мрачно наслаждалась мыслью о себе, распятой на газетной странице и наконец освободившейся.
— Забудьте о фотокамере, представьте, что я ваш старый друг и мы с вами давным-давно не виделись, — взмолился фотограф. — Вот вы подходите к дверям, открываете их и — ах, какая встреча! Ну же, улыбнитесь мне!
Он нырнул под занавески обреченно, как в прорубь, и приготовился снимать, а Лита невольно вообразила себе эту картину. Вот она звенит каблуками по мраморам и лаковому дубу отцовского дома в своем тяжеленном и взрослом бисерном платье, отчаянно раскачивая фамильными бриллиантами в ушах, отстраняет домовика и распахивает дверь — а за ней Ньют в парадной мантии и с какой-нибудь хромоногой живностью в руках, и карманы у него топорщатся лягушачьей икрой и помятыми ягодами. Он бы и не узнал ее в таком виде, а вот она его — с одного полувзгляда.
Белая вспышка заслепила эту картину, и Лита очнулась и удивилась, обнаружив фотографа изможденно улыбающимся появившемуся у него в руках фото.
— Благодарю вас! Это как раз то, что нужно.
***
Фотография и правда получилась хорошая. Лита долго разглядывала эту новую себя, упакованную в вечернее платье и орхидеи и украшенную той улыбкой, какую ей всегда хотелось. Каникулы были в разгаре, всего месяц прошел с их расставания на лондонском вокзале и всего пара дней — с его последнего письма, но Лита все равно отправила фотографию Ньюту с припиской: «Надеюсь, ты про меня еще не забыл».
========== О правах ежей ==========
— Отличная работа, Стивен! Откуда такой узор?
— Моя мама любит вышивать, сэр, у нее подушечка тоже вышитая…
— Твоя мама большой мастер. Пять очков Пуффендую.
За соседней партой Лита тоже справилась с заданием, перед ней лежала атласная подушечка для иголок, точно такая же, какой дома пользовалась мадам Ирма. Она и не думала, что помнит такие мелочи… Рядом с ней Ньют щекотал кончиком пальца своего ежа, доверчиво подставлявшего живот и за весь урок так и не приобретшего сходства с игольницей. Их курс совсем недавно приступил к трансфигурации животных, и если превратить жука в пуговицу Ньют худо-бедно согласился, то как только очередь дошла до мышей, ежей и кроликов, школьная программа обрела в нем непримиримого врага.
— Профессор Дамблдор идет! — шепнула ему Лита. — Хотя бы попытайся!
Ньют упрямо помотал головой и с большим неодобрением посмотрел на нее и на ее подушку.
— Тебе самой хотелось бы превратиться в вещь?
После прошлого урока трансфигурации они чуть не поссорились из-за пары обратившихся домашними туфлями кроликов. Лита утверждала, что с кроликами ничего не случилось и они давно уже снова кролики, на что Ньют раздраженно воскликнул: «Тебе просто нравится профессор Дамблдор!». Что было совершеннейшей чушью, конечно!..
— Что у нас здесь? — профессор Дамблдор остановился перед их столом. — Ньют. Трансфигурация — не проклятие, с ежом ничего страшного не случится. Мы вернем ему его лапы и иголки через мгновение.
— Я не хотел бы и на секунду стать подушкой, сэр!
— В самом деле? А вот я каждое утро дорого бы за это дал, лишь бы еще немного полежать!..
Лита и сидевшие рядом студенты хихикнули, но Ньют остался угрюмым, как могильный камень.
— Извините, сэр, но это просто глупо, — объявил он к ужасу своих однокурсников, мрачно замерших в ожидании неминуемой потери баллов. — Если мне понадобится подушка для иголок, я превращу в нее какой-нибудь камень, а не живое существо!
Профессор Дамблдор невозмутимо кивнул.
— И будешь совершенно прав. Но представь себе такой случай: ты подобрал в лесу раненого нарла. Они похожи на ежей, верно?
— Да… — настороженно согласился Ньют.
— Конечно, ты не оставишь его в лесу на голодную смерть и заберешь зверька в школу, чтобы полечить. Однако держать этих животных в Хогвартсе, как ты, разумеется, помнишь, запрещено. Пронести нарла незаметно будет трудно, а вот подушечку для иголок можно запросто сунуть в карман — и готово!
Ньют несколько секунд переводил взгляд с безмятежно улыбавшегося профессора на ежа, затем взмахнул палочкой.
========== Квиддич ==========
— Снитч не показывается, а Слизерин, тем временем, ведет со счетом 40:20!
Шесть пока забитых мячей Ньют и Лита пропустили, потому что еще десять минут назад кормили в сырых зарослях на краю Запретного леса птенца гиппогрифа. Лита и вовсе не думала про матч, когда Ньют, державший миску с кусочками мяса и смотревший, как она подносит их на ладони недоверчиво шелестевшему крыльями орлу-жеребенку, вдруг выпалил:
