Бабушка Лена жила в глухой деревне. Она была не очень старой. У нее хватало еще сил пилить дрова, топить печь, выращивать на огороде овощи, варить сливовое и яблочное варенье на зиму. Избушка ее стояла на опушке леса. Шли годы, лес рос вверх и вширь. Он наступал потихоньку на деревню и угрожающе приближался к домику бабушки Лены. Она каждый день с грустью смотрела на упорную лесную армию деревьев и не знала, что предпринять. Она очень боялась того, что в скором времени дикие деревья займут ее огород и сад и подступят так близко к дому, что ей придется уходить неизвестно куда. Бабушка понимала, что жить в лесу невозможно, потому что в нем трудно дышать. Сходить утром за грибами и ягодами в лес ненадолго – одно удовольствие, но постоянно находиться в нем тяжко. Ветер не проникает вглубь леса, ему не позволяют деревья. А когда ветер очень сильный, то так колышет верхушки, что валит наземь слабые деревья, обрывает толстые ветки с крепких стволов. Попадешь под эдакий древопад и попрощаешься с хорошим здоровьем, получишь увечье, а то еще и жизни лишишься. Да и соседи в лесу неподходящие живут: волки, медведи, змеи. С такими соседями жить бок об бок никому не захочется.

К счастью для бабушки Лены, недалеко от ее избушки протекал ручеек, скорее узенькая речушка. Метр в ширину, десять сантиметров в глубину. Кое-где и перепрыгнуть этот ручей можно с легкостью, когда в лес за ягодами, грибами отправляешься. Он был такой быстрый, такой мелкий, такой холодный, что в нем не водилась рыба. Лягушки тоже избегали темного, холодного места. Они предпочитали квакать в тепле на солнышке. Иногда ужи жарким летом заползали поплавать, да и то ненадолго. Одни водомерки не боялись скользить по ледяной поверхности и вечно спешили куда-то по своим делам, быстро перебирая тоненькими лапками.

Эта узкая ледяная полоска воды преграждала путь наступающему лесу, не пускала дикие деревья на огород и в сад. Лес не сдавался, а ручей был невелик и слаб. Каждую осень лес упорно перебрасывал семена на другую сторону ручья. Некоторые семена успешно проросли и тянулись вверх. Они уже почти превратились во взрослые деревья из тоненьких прутиков.

Как вдруг произошло чудо: на помощь старушке явились бобры. Откуда они пришли, никто не знает. Дружно принялись мощные звери валить деревья вдоль ручейка. Построили плотину и соорудили маленькое озеро как раз напротив избы бабушки Лены. Обрадовалась бабушка, стала гусей выращивать в этом озере. Лисы бобров побаивались, особенно их страшных, огромных зубов, и гусей не трогали. Получилось, что бобры оказались охранниками при гусях. Послушные, правильные, умные, воспитанные гуси водились у бабушки Лены, на берег без приказа и присмотра не ходили, убегать не собирались, с бобрами сдружились.

Ночью, когда бабушка засыпала, бобры начинали свою работу. Так и жили, друг другу не мешали. Утром бабушка на огороде работает, а в ручье тишина и покой, дремлют бобры. Только гуси мирно плавают, лапками перебирают, да ряску поедают. Вечером бобры сновать начинают, ужинать ветками и стволы грызть, а бабушка спать ложится, гусей в сарай на покой загоняет. Постепенно привыкли и присмотрелись друг к другу бобры и бабушка Лена. Стали они искать общий язык. Бабушка Лена придумала угощать бобров морковкой, которую часто относила к плотине большими пучками. Вначале она бобров побаивалась, видела страшные зубы лохматых соседей, потому-то и решила задобрить вкусным подношением. Бобры обрадовались такой полезной подкормке. От морковки у бобрят и бобров стала блестеть шкура и сверкать глаза, сил прибавилось, за что они были признательны и благодарны.

Злой лесник

С появлением бобров как раз настали времена, когда злой лесник запретил собирать хворост в лесу. Он был жадным и хитрым и очень хотел быстро разбогатеть.

– Мы всегда собирали упавшие ветки. Наши бабушки и прабабушки ходили за хворостом в лес.

– В лесу от этого чисто становится, никто не спотыкается, клещи не заводятся, – пытались уговорить злого лесника деревенские старики и старушки.

– Раньше обязательно лесники санитарную рубку леса делали, засохшие деревья вырубали, из леса вывозили упавшие ветки и сухие деревья, людям раздавали, – добавляли самые умные, умудренные жизненным опытом.

– То раньше было. Теперь покупайте дрова у меня. Ветки пусть гниют, а как перегниют, будут удобрением для деревьев в лесу, – объяснял им свое решение злой лесник, – ишь, чего захотели, бесплатных дров. Не послушаетесь, штрафовать буду. А если споткнуться боитесь, не ходите в лес вовсе, сидите дома.

Сам лесник тоже боялся штрафов и соблюдал закон. Закон же запрещал не только хворост собирать в лесу, но и охотиться на диких зверей в деревне. В лесу только в охотничий сезон убивать зверей можно, да и то не всех, а в селе запрещено стрелять вовсе и навсегда. В тюрьму посадить могут за стрельбу рядом с домами людей, не то, что оштрафовать. Лисы это знали, с недавних пор стали селиться в заброшенных постройках прямо посреди деревни. А глядя на лис, и бобры сообразили, как себя вести. Так что, когда злой лесник с ружьем подбирался со стороны леса к бобрам, чтобы добыть себе шкур на шапки, те быстро перебегали в огород к бабушке Лене.

Мелкая, безымянная речушка как раз и была границей между лесом и деревней, между лесом и огородом бабушки Лены. Границу нарушать людям всегда запрещено. А со зверей какой спрос? Они людских законов читать не могут, только догадываются. Впрочем, у зверей свои законы, людям непонятные.

Пощады от злого лесника никто не ждал. Дрова он продавал слишком дорого, в долг давать отказывался из вредности. Стали бедные люди собирать сухие стебли подсолнечника, да камыш загодя для зимы. Только накладно было топить травой. Трава эта вспыхивала ярко и горела быстро, а тепла давала мало. Горы надо набрать сухостоя, чтобы зиму продержаться. Старым людям с такой задачей справиться было невозможно. Некоторые старики к концу зимы мебель пускали на дрова, сами сидели и лежали на полу, другие деревянные полы разбирали и жгли, лишь бы до весны, до тепла дотянуть.

Случилось так, что к концу зимы печь у бабушки Лены тоже нечем стало топить. Мебель она пожалела. “Летом приедет внучка Лера. Куда я ее посажу? Пол тоже нельзя разбирать, потому что Лерочка провалиться может, ноги, руки переломать”, – думала бабушка Лена. Она со слезами срубила в саду старую любимую яблоню Антоновку и распилила ее на дрова, чтобы не замерзнуть зимой.

Бобры заметили, что соседка рубит плодовое дерево и плачет, и очень расстроились. Они расстроились не меньше, чем хозяйка сада, так как рассчитывали со временем получать и яблочное угощение вдобавок к морковке. Стали бобры совещаться:

– Зачем она срубила чудесное дерево? Самые вкусные яблоки на нем росли, я пробовал, – сказал самый младший бобер, который уже вырос до размера родителей.

Он знал, что без спроса брать чужие яблоки нехорошо, поэтому строил планы о том, как намекнуть, что яблоки тоже хороши для разнообразия рациона бобров. Их в саду было много, по его подсчетам. Пока самый младший бобер придумал только один способ, как намекнуть хозяйке сада, чтобы она делилась плодами: класть одно яблоко на то место, куда она бобрам приносила морковку. Он продолжал обдумывать и другие варианты.

– Наверное, хозяйка решила на месте яблони посадить морковку, —

предположила бобриха.

– Ты все о морковке печешься, а дело в другом. Женщина замерзает. У бедных людей нет таких красивых шуб на теле, как у нас, они лысые. Вот и мерзнут зимой. Им топить приходится свои норы, – поправил бобриху ее муж бобер.

– Какое неудобство! Дым нюхают вонючий, сгореть могут. Огонь —