========== Весëлого Хэллоуина ==========
Наступала ночь. По домам, заросшим паутиной, ползали огромные пауки; двухметровые клоуны прятались среди деревьев на задних дворах; фонарь Джека — чучело, забрызганное кровью, — возвышался над снопами сена, зловеще улыбался и горящими глазами следил за улицей; кругом пылали огни, валялись белые кости скелетов и клубился густой туман. По улицам уже ходили первые монстры: ведьмы и вампиры, оборотни, зомби, водяные, увещенные водорослями… Они танцевали под дьявольскую музыку, жадно уплетали конфеты и возбуждённо разговаривали.
Всё было готово к жуткой ночи. Приближался Хэллоуин.
Сквозь щели жалюзи одного из домов за уличной суетой наблюдал кролик. Он широко улыбался, обнажая свои жёлтые и запачканные кровью зубы. Раздался глухой звук — что-то, шурша, покатилось по полу. Кролик оторвался от окна, поглядел на другого кролика, судорожно собиравшего неуклюжими лапами рассыпавшиеся конфеты в железное ведро, и раздражённо прорычал:
— Билл, ты конченый дебил! Ты уже третий раз сбиваешь это чёртово ведро, так и не додумался его куда-нибудь убрать?
— П-прости, Д-дюк, я с-сейчас всё быстро уб-беру, — заикаясь, ответил кролик Билл, принявшись сгребать в кучу сладости в блестящих обёртках быстрее. Когда все конфеты были собраны, он произнёс: — Пойду от-тнес-су их в д-другую…
— Заткнись, Билли, — перебил Дюк. — Ещё не хватало, чтобы ты забыл, где их спрятал. Я сам отнесу, а ты просто сядь, наконец, на это стул, заткнись и ничего больше не трогай, понял? — Усадив Билла на стул, Дюк наклонился к его лицу. В темноте комнаты жёлтые глаза-пуговицы угрожающе блеснули. — Я спросил, ты понял меня? — повысив тон, повторил рычащий голос. Красноглазый кролик с обвисшими ушами положительно закачал головой.
Дюк вышел из кухни и направился к лестнице. Под его уверенными шагами глухо стучали тяжёлые бойцовские ботинки и скрипели половицы. Все комнаты и коридоры были погружены во мрак — только сквозь жалюзи полосами на полу стелился жёлто-красный свет. Поднявшись на второй этаж, Дюк открыл дверь комнаты. Та сразу отозвалась протяжным певучим скрипом.
— Харви, надень маску, — сказал Дюк мужчине, сидевшему на незаправленной кровати. Сгорбившись, он точил ножи, поблёскивавшие в полумраке.
— В ней жарко, — прохрипел Харви, не отрываясь от дела.
Дюк наигранно вздохнул и поставил ведро с конфетами на комод. Он подошёл к окну и вновь принялся следить, как под музыку бродят по улицам монстры, пугают друг друга и смеются.
— Скоро начнём, — произнёс Дюк, вслушиваясь в скрежет металла. — Волнуешься? — помолчав, спросил он.
— С чего бы?
— Действительно, что это я. Ты у нас матёрый, не то что Билли — он всё никак собраться не может… Если он всё испортит, я из него котлеты сделаю.
— Просто забей.
— Тебе легко говорить, — хмыкнув, отозвался Дюк, — не ты же ведь… — Он замолк, услышав, как позвонили в дверь и следом что-то тяжёлое повалилось на пол. — Твою мать, Билли! — прошептав, он схватил ведро и вылетел из комнаты, пока Харви нехотя откладывал ножи.
— Сладость или гадость! — послышался хор детских голосов, счастливые смешки и зачарованные охи.
— Не-не надо г-гадос-стей, я дам вам с-сладостей! — отвечал кролик Билл. — Г-где же они… С-сейчас, деточки, с-сейчас…
— А вот и конфеты для монстриков! — торжественно проговорил Дюк, тесня растерявшегося Билла. — Итак, протягивайте свои лукошки, и получите конфет немножко!
Когда под радостный ропот конфеты были розданы, маленький человек-паук сказал:
— Крутые костюмы! Вы такие стрёмные кролики!
— О, спасибо, герой! А знаешь, кто мы? — Когда четыре пары любопытных глаз устремились на Дюка в ожидании ответа, он обхватил одной рукой шею Билли, а другой — подошедшего Харви и зловеще произнёс: — Мы — кролики-людоеды, едим маленьких деток на обеды… Бу!
Детишки взвизгнули и, смеясь, побежали прочь от дома кроликов-людоедов. И парадная дверь быстро закрылась.
— Чёрт, Билл — ты дебил! Зачем открывать дверь, если рядом конфет нет, а? Чуть всё не испортил.
— Дюк, успокойся, ты слишком завёлся.
— А тебе наоборот стоит поживее всё делать, Харви. Впрочем, ладно, не оплошали — уже хорошо. Итак, ребята, наконец настал тот день, когда мы можем сделать то, что так долго продумывали. У нас всего одна ночь и ни одного права на ошибку: если где-то проколемся — сто процентов сядем за решётку. Я этого не хочу, вы — тоже, так что давайте постараемся.
— Да-да, обязательно, — отозвался Харви, снимая грузную кроличью голову. — Мне нужно доточить ножи, так что не плошайте.
Звучно цыкнув, Дюк произнёс:
— Так, ребята, все помнят о плане? Думаю, пора проводить подготовку, так что, Харви, бери с собой Билли и подготавливай всё в подвале, а я пока буду конфеты раздавать.
— Хор-рошо, я п-пойду за пак-кетами.
— Только не снеси ничего по пути, Билли, иначе я тебя придушу!
Снова позвонили. Дюк толкнул Харви в спину, выпроваживая из кухни, взял ведро с конфетами, открыл дверь, за которой на него обрушились новые крики детских голосов: «Сладость или гадость!», и торжественно произнёс заученные рифмованные фразы.
Зажав кроличью голову под подмышкой, Харви прошёл по тёмному коридору и поднялся в свою комнату. Снял тяжёлый костюм со скатавшейся посеревшей шерстью, зашвырнул его в угол комнаты. Он любовно взглянул на ножи, усыпанные по всей кровати: тонкие изысканные лезвия переливались металлическим блеском. Неторопливо встав на колени, Харви выдвинул из-под кровати крупный чёрный чемодан и бережно сложил в него ножи, а после из комода достал кулёк, где хранил клеёнчатый фартук, резиновые перчатки и маску. Взяв их, он обеими руками обхватил чемодан и, бесшумно ступая, спустился в подвал.
Там, при белом свете диодных лампочек, за хирургическим столом ползал по полу Билли и приклеивал на скотч края прозрачных клеёнок к серым стенам. Заметив Харви, он сказал:
— Я почти за-закончил.
— И достань мешки с ящиками, — кивнув, отозвался Харви и раскрыл чемодан. Оттуда он выложил на стол железные инструменты, которые тонко звенели, ударяясь друг о друга. — Почему ты согласился на это?
— Ты это м-мне?..
— Кроме тебя тут никого больше нет.
Билл молчал. Подклеив оставшийся угол, он неуклюже встал, вызывая шелест клеёнки, и с понуренной головой ответил:
— Я з-знаю, что мы будем д-делать уж-ужас-сное, но… Д-дюк с-сказал, я не-не буду з-заикаться, если ему пом-могу…
— Так и знал. Честно, я не верю в то, что он говорит: это глупости все эти боги и дары. Ладно я, но на тебя он свалил всю грязную работу. Будь я на твоём месте, то давно бы сбежал от такого брата.
— Но он же м-мой с-старший б-брат, я не-не могу б-бросить его…
— После войны он уже не совсем тот Дюк, что был раньше… Ладно, спасибо, что всё подготовил, можешь идти к нему.
Покорно кивнув, Билл надел кроличью голову с обвисшими ушами и прихватил рукавицы с чёрными когтями на длинных пальцах. Вышел из подвала. Торопливо топая ногами, он проходил по тёмным коридорам и вслушивался в рычащий и наигранно торжественный голос брата.
— Я кролик-людоед, ем маленьких детей на обед! Бу! — раздавался его голос, а следом разносились детский визг и топот маленьких ножек. И закрывалась дверь.
— Всё г-готово, — теребя рукавицы в руках, сказал Билл и исподлобья поглядел на Дюка, устало плюхнувшегося на стул.
— Отлично, а то уже конфет почти не осталось. Значит, на следующей раздаче начинаем план. Ты же ничего не забыл? Если напортачишь, я тебя собакам на мясо пущу.
— Я всё п-помню.
— Чудно, тогда сразу встань на своё место и замри, пока не подам знак.
Без лишних слов кролик Билл подошёл к парадной двери, встал на нарисованный на полу красный крест и прижался спиной к стене. Это было прекрасное место, чтобы спрятаться, — если открыть входную дверь, то образуется закуток, в котором легко спрятаться от глаз гостя.
Билл стоял на размеченном месте и, не шевелясь, наблюдал, как Дюк откинул голову и монотонно постукивал ногой по полу.
