ГЛАВА 34

Пятничным утром 24 марта в коридоре за дверью офиса раздался частый топот ног и приглушенные голоса. Говорили Сергей и Вера, они приехали на работу позже обычно-го – на часах было почти десять. Я, сидя за столом, оторвался от бумаг, прислушался. Дверная ручка опустилась вниз, дверь приоткрылась, и в офис вошли два ребенка. Следом зашла Вера. Дети, едва войдя, замерли как вкопанные. Вера втиснулась в комнату за ними следом, закрыв проход мужу.

– Вер, ну, войдите! – раздался раздраженный голос Сергея за дверью. – Как я вой-ду! Вы стали прям в двери!

Дети стояли и глазели на меня. Такие смешные. Я им улыбнулся. Девочка, старшая, одетая в розовую курточку и красную вязаную шапочку, хлопнув пару раз глазами, приня-лась вертеться и жеманничать. «Годика три-четыре», – решил я навскидку. Мальчик, оде-тый в серо-зеленую пухлую зимнюю курточку и близкого цвета вязаную шапочку, стоял на своих неуверенных ножках, замерев и покачиваясь одновременно. Не моргая он смот-рел на меня во все свои светло-голубые глазки. «Полтора», – прикинул я.

– Ну, поздоровайтесь с дядей! – сказала Вера и по-матерински аккуратно подтолк-нула детей сзади, освобождая дверной проем. – Лиль, пройди чуть вперед.

Вертлявая девочка пропустила мимо ушей слова матери, задвигалась, начала при-топывать ножками, будто танцуя, подошла к столу. Ее брат не двигался – все глазел на меня удивленными глазами, наконец, моргнул.

– Драсьте! – бросила девочка, выпустив меня окончательно из фокуса внимания и переместив его на предметы на столе, схватила авторучку.

– Здрасьте! – хохотнул я. – Вы чьи такие!?

Вера подвинулась вперед, сзади в офис втиснулся Сергей, держа в одной руке порт-фель, другой поправляя наползший на голову капюшон «аляски».

– Блин! – гоготнул он, встретившись со мной глазами, подпихнул животом жену. – Вер, ну пройдите, а!

– Наши, скажите, мы наши! Да, дети!? – сказала Вера и переставила сына на шаг вперед. – Сереж, сейчас!

– Привет, Ромыч! – напарник протянул мне руку, вновь гоготнув, протиснулся к шкафу. – Вот так вот у нас сегодня, да! Приехали всей семьей на работу, называется.

– Вижу, вижу! – закивал я, не сводя глаз с самого маленького. Тот встрепенулся, отвел взгляд в сторону и начал осматриваться.

– Скажите – здрасьте, дядя Рома! – сказала Вера.

Самый маленький глянул на меня, бесшумно как рыбка шевельнул пухлыми губ-ками и перевел взгляд на шкаф.

– Вас как зовут, а!? Как!? Ну-ка, скажите дяде! – Вера говорила, на ходу ловко сни-мая верхнюю одежду.

– Драсьте, дядя Рома! – сказала девочка, совершенно не отрываясь от изучения на-стольных принадлежностей, заглянула под стол, добавила. – Лиля…

– Лёня, Лёнь, а Лёнь! – позвала Вера, ловя рукой за капюшон самого маленького. – Лиля поздоровалась! Сказала дяде, как ее зовут! Как тебя зовут, а!? Скажи дяде!

Маленький закрутился в мою сторону, увлекаемый рукой мамы. Посмотрел на меня бесстрастным взглядом, выпятил нижнюю губку, чуть шевельнул ей и отвернулся.

– Лёня его зовут! Леонид! – сказал Сергей, снял куртку, шмыгнул носом. – Ромыч, ну, нам не с кем было детей сегодня дома оставить! Пусть побудут уж здесь пару часиков, я думаю, Верок щас сделает все свои дела по-быстрому, и мы ее с детьми отпустим, да!?

– Серый, да пусть побудут, я разве против!? – кивнул я, продолжая следить за действиями обоих детей. Лиля была вылитая копия Веры. Лёня – непонятно. Его слишком маленькие черты лица представляли из себя нечто среднее из внешности обоих родителей.

– Не, ну, я спрашиваю! – развел руками Сергей. – Вдруг ты против…

– Серый, да они уже все равно тут! – хмыкнул я. – И они нисколько нам не мешают, да, Лёня!?

Я улыбнулся ребенку, когда тот, услышав свое имя, чуть замедленно развернулся, поймал мой взгляд и отпустил почти сразу, потеряв интерес.

– Пусть будут, конечно! – закончил я фразу. – Куда уж теперь деваться…

Вера засуетилась – включила компьютер, сняла верхнюю одежду с детей, усадила Лилю рисовать за стол, дала той фломастер и лист бумаги, посадила Лёню себе на колени за стол и принялась делать свою работу, которую выполнила за час.

– Ну что, Ромыч? – напарник посмотрел на меня усталым взглядом, дети весь час вели себя шумно и порядком утомили даже меня. – Веру отпускаем?

– Да, Серый, конечно! – закивал я тут же. – Пусть едет домой, занимается детьми, мы все тут сами сделаем!

Вера быстро одела детей и, взяв их за руки, попрощавшись, вышла. Дверь закры-лась. Шаги в коридоре стихли. В офисе наступила тишина. Сергей плюхнулся в кресло жены, провел рукой по лбу, будто вытер пот, шумно выдохнул. Я улыбнулся.

– Да, Роман, и так каждый день! – кивнул напарник, обводя уставшим взглядом комнату. – Я с утра уже как выжатый лимон…

– Чаю попьем, лимон!? – хохотнул почти беззвучно я, расплываясь в улыбке.

Сергей кивнул.

В понедельник 27 марта я отнес в «Шанс» сто сорок тысяч рублей и выкупил еще десять метров своей будущей квартиры. Причем, я с трудом уговорил отца, пойти на та-кой шаг. Разговор состоялся в воскресенье. Отец вроде как даже упирался, предлагал по-дождать и отнести деньги позже. На мой вопрос – чего ждать? Он ответить не смог, мах-нул рукой и сказал: «Ладно, неси!»

– Только отнеси за десять метров, сто сорок тысяч и хватит! Оставшиеся деньги отнесешь в апреле! – уточнил отец и, заметив мое недоумение, добавил. – Там же пока нет подорожания!?

Я отрицательно покачал головой.

– Вот пока нет подорожания, пусть эти деньги полежат на книжке! – сказал отец, преодолевая мое непонимание, добавил. – Пусть полежат! Так надо! Потом отнесешь…

– Ну, хорошо, – пожал я плечами.

Анна Петровна привычно направила меня в бухгалтерию, где я и оформил вноси-мую сумму. Перед уходом я зашел к ней в кабинет.

– Есть для вас новости! – сказала женщина прямо. – Наш директор планирует с се-редины апреля поднять цены, поэтому, смотрите, если есть желание, можете на этой неде-ле или в начале той внести еще какую-то сумму по старой цене! У вас какой договор? Сумма же фиксирована?

– Да, фиксирована! И подорожание на два процента каждый месяц вне зависимости от роста цен! – отчеканил я, слегка занервничав.

– Это хорошо! Значит, у вас подорожает всего на два процента!

– А насколько будет подорожание? – спросил я, подавив внутреннее волнение.

– Да кто его знает! – пожала плечами Анна Петровна, игнорируя зазвеневший мо-бильник. – Семь процентов точно, а там, может, и все десять!

Мобильник не сдавался, ползая по ее столу волнами вибросигнала.

– Алло, да! – схватила его женщина, но не успела, сигнал прервался. – Ладно пере-звонят! Сейчас вообще ситуация непонятная!

Последнюю фразу она снова адресовала мне, отложив телефон в сторону и сложив руки перед собой в замок. Телефон зазвонил снова.

– Говорят, что в этом году, летом, цены вообще прыгнут в два раза! – выдала Анна Петровна, схватила телефон и принялась разговаривать.

Я замер как прибитый к стулу. До моих мозгов начало доходить сказанное. В два раза! Я представил себе такой дикий скачок цен, начал волноваться, тут же вспомнил, что застрахован договором от любого роста цен повышением стоимости всего в два процента ежемесячно. Все равно стало не по себе. Анна Петровна общалась по телефону, погляды-вала на меня – я ее не слышал, думал и над сказанным. «Вдвое! Восемьсот пятьдесят и сразу миллион семьсот – хоп! Нихуя себе!» – скакали мысли в моей голове.

– Это правда такое подорожание будет, Анна Петровна??? – выдавил из себя я, едва женщина отложила мобильник.

– Да кто его знает! – бодро выпалила та. – Директор говорит, что будет! А он у нас довольно неплохо владеет ситуацией! Так что… если есть деньги, можете побольше закрыть метров, даже, чтоб эти два процента поменьше платить…

– Хорошо, спасибо, Анна Петровна! Учту! Да, наверное, принесу еще…

Мы перекинулись парой дежурных фраз, распрощались. Я вышел на улицу, сел в маршрутку, поехал в офис – все будто на автопилоте.