Небо, затянутое плотными черными тучами, становилось все темнее. Ночь вот-вот должна была завладеть им. Правда, звезд не видно вовсе, как ни старайся. Теперь их можно разглядеть лишь изредка. Но когда облака уходят и звезды появляются, даже краткого мига хватает, чтобы насладиться их таинственным великолепием. Возможно, другие люди сейчас видели их, в отличие от остальных землян. Но никто не знал этого наверняка.

Планету около четверти века назад покинули все те, у кого имелась на это возможность. Но некоторым пришлось остаться и продолжать существовать на погибающей Земле. И неизвестно, сможет ли местный людской род как-то продлить свою жизнь.

Совершенно неясно, что стало с теми, кто улетел. Как они сейчас? Насколько далеко находятся? И живы ли до сих пор? Кто знает, может, мы единственные, кто остался в живых.

Земле конец. Она полностью исчерпала себя. Ресурсы уже давно кончились, самое ценное, что осталось – вода, да и то она не на поверхности. Благо, некоторые виды растений удалось спасти от полного исчезновения и вновь взрастить в специальных теплицах. Но долго ли мы сможем их выращивать? Кажется, что нет, на это нужны ресурсы. Нам тоже надо бежать – но нет ни кораблей, ни запасов, ничего.

Нас не так много. Мы сбились в кучу, совершенно позабыв о том, как когда-то населяли всю прекрасную планету. Что осталось от ее прежней красоты? Тоже ничего.

Мы живем в большом городе. Уже и не помним, как он некогда назывался. Да и не важно это, на самом-то деле. Главное – мы все еще живы. И снова: надолго ли…

Кажется, это единственный город планеты, где кипит жизнь. Слышала, что за пределами населенных пунктов есть другие люди – дикари, как их называют в простонародье. Они решили отделиться от остального общества, не сойдясь во мнениях. У них нет так называемой «цивилизации», потому они, наверное, и правда превратились в дикарей. Хотя кто знает. Может, они тоже остановились в каком-нибудь городишке, обзавелись собственными законами и живут по местным правилам. Иногда мы видим их на улицах, но то единичные случаи. И лучше не попадаться им на глаза.

У нас нет религии. Люди перестали верить в существование Всевышнего после того, как Вселенная бросила нас медленно погибать. Они молились сутками напролет, но легче не становилось. Человечество отказалось от веры во что-то, кроме себя самих.

Мы используем солнечные панели, чтобы получать хотя толику требуемого нам электричества. Только солнце выходит на небо довольно редко. За последнее десятилетие погода изменилась. И некогда разнопогодная планета превратилась в выжженное солнцем кладбище.

Вся работа теперь, в основном, физическая. Никому не нужны ученые. Разве что есть несколько экономистов. И то они остались с того времени, когда человечество еще не улетело ввысь на серебристых кораблях. Моя мать, например, разводит скот. Надо же людям чем-то питаться. Отец раньше преподавал в школе, пока не заболел туберкулезом. Брат где-то работает. А я… Я пока не нашла себе применение в этой жизни.

Я грежу о дальних странствиях, о путешествиях среди звезд. Меня все не покидает надежда, что мы не одни в этой Вселенной, что где-то там далеко остальные люди. И они ждут нас. Но меня также не оставляет чувство, что это конец.

Я родилась на Земле. Здесь же обучалась основам подсчетов и земледелия. Здесь же пойду работать, а после умру.

***

– Ло! Ты можешь мне помочь? – послышался из дома голос матери.

– Да, конечно, – крикнула я в ответ и отложила в сторону потрепанную книгу. Поднялась с валуна, отряхивая старую юбку.

Мама копошилась в загоне, выгребая пересохшее сено и навоз. Я сморщилась, но подошла ближе, опершись руками на забор.

– Что такое?

– Принеси мне воды из дома. Надо наполнить корыто. А то у меня тут работы непочатый край, – запыхаясь говорила мама, а ее руки умело двигали лопатой.

Я кивнула и направилась в хижину. Присоединила резиновый шланг к металлическому сосуду, затем вернулась на улицу и наполнила емкость водой.

– Как же мне надоела эта угрюмая и скучная жизнь, – себе под нос пробормотала я.

– Ты все так и мечтаешь покинуть планету, дорогая? – Она остановилась, услышав мое возмущение.

Я посмотрела на мать и улыбнулась, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. Она сосредоточенно уставилась на меня с некой тревогой. Будто мечты могли разрушить мою жизнь.

– Нет, что ты. Я давно отбросила эту мысль.

Какая же я лгунья! Но для нее лучше думать, что я «пришла в себя», как она любила говорить.

– Тебе пора устроиться на работу. Нам нужны деньги, чтобы содержать скот, – с небольшим упреком сказала она.

– Но я хочу не этого… – начала было я, но осеклась, заметив осуждающий взгляд матери. – Я подумаю на досуге.

Мама удовлетворительно кивнула и отвернулась, продолжив заниматься делом.

Как же я не хочу жить так, как она – отчаявшись, разгребать остатки мусора нашей планеты, не надеясь на встречу с улетевшими людьми!

Я хотела бы путешествовать среди звезд, найти место, где теперь обитают земляне, и забрать туда остальных.

Нынешняя Земля – не место для спокойной жизни. Большие города пали. Люди все вывезли оттуда. Остались лишь высотные здания, да и те пустующие, полуразрушенные природными катаклизмами. Люди выстроили маленькие лачуги прямо на улицах, совершенно позабыв о том, что еще не так давно жили в нормальных квартирах. Когда-то я задавалась вопросом: почему именно хижины? Почему не маленькие домики на окраине? Ответ прост – те домики либо погребены под толщей песка, либо их разрушили деревья, принесенные ураганным ветром.

Когда я была маленькой, мама рассказывала о том, как люди жили раньше. Мне это казалось сказкой. И я так жалела, что существую в это время, а не родилась пару столетий назад. Когда еще не было странствующих кораблей, а люди только стали осваивать космос и технологии. Но в итоге мы вернулись к тому, с чего начали этот длинный путь. И кажется, всех устраивало нынешнее положение вещей. Кроме меня.

Мои ровесники сторонились меня. Люди старше называли мечтательницей, запрещая общаться с их детьми – вдруг я внушу им мысли о невозможном… Да уж, мне кажется, что лучше сразу умереть, чем не мечтать о большем. Другие считали бессердечной. Возможно, так оно и есть отчасти, а может, я просто потеряла всякий смысл просто жить и бояться неизбежной смерти.

Откинув в сторону пыльную ткань, именуемую дверью, я вошла в дом и огляделась, пытаясь понять, чем вообще можно дорожить в этом месте.

Вот это?.. Разве это я должна любить? Эту дурацкую поломанную мебель, старый  матрас, валяющийся на полу, полумертвый холодильник, в котором находились молоко и иные продукты, что мать после отнесет на рынок и продаст, получив пару деревянных монет? На них и не проживем-то толком. Или я должна любить этот ветер, гуляющий по помещению? Или сухую траву, торчащую прямо из серого асфальта, не заметенного песком? Нет, наверное, мне необходимо влюбиться в работу, чего от меня и требует мама… А если серьезно, единственное, что мне дорого – книги, которые я прятала в одном из заброшенных зданий.

Почему я не работаю? Мои руки опустились, когда я осознала, что нас всех ждет. Окружающие просто наслаждались тем, что у них есть, но не я. А работа… Да, таким образом я смогу помочь маме, найти мужа и каких-никаких друзей. Но что дальше? Очередная более сильная, чем когда-либо, буря – и я уже не дышу вовсе? Нет-нет-нет.

– Ло, навести, пожалуйста, Милу. Она что-то совсем плоха стала, – появилась в доме мама. Она поставила у стены лопату, затем отряхнула руки о фартук.

– Ты не боишься, что я могу заразиться? – всерьез спросила. Симптомы болезни маминой приятельницы очень уж смахивали на оспу, о которой я прочла в одном из учебников по медицине.