Сначала заболела Таська. Никогда ничем не болевшая толком, девочка становилась подростком, а вместе с гормонами вдруг покачнулась и психика. Галя смотрела на психиатра огромными глазами, не понимая, как такое возможно.

– Психическое расстройство. Во что выльется – не знаю. Молитесь, чтобы в маниакально-депрессивный психоз, а не в шизофрению. Я выпишу таблетки, если не помогут – придётся в диспансере наблюдать. На учёт ставить. – он посмотрел на Галин пришибленный вид и добавил. – Сочувствую.

– Но откуда?

– Обычно, это наследственное. Но бывает и посттравматическое. Реже правда. Почва всё равно должна быть. Кто у вас болел по нашей части?

– Никто. – помотала головой Галя. – Никто не болел.

– Ой ли. – усмехнулся врач, выписывая рецепт. – Уважаемая, вы хорошо знаете своих родственников? Всех? Все живы-здоровы, все встречаются на даче по выходным?

Галя помотала головой. Она не знала даже своих родителей. Они погибли сто лет назад в аварии, и ничего не оставили, кроме фото. Ах, да. Ещё старый дом в глухой деревне.

– Вы не представляете, какие скелеты порой выпадают из шкафов. – и врач протянул Гале бумажку с печатями, густо заполненную мелким неразборчивым почерком.

Пришлось давать Тасе препараты. Галя тщательно проштудировала все аннотации к таблеткам, лишнее отложила пока в сторонку. А транквилизаторы и ноотропы решила включить в рацион дочери. Помогло. О наблюдении в диспансере и учёте Галя даже думать не хотела.

Она позвонила Саше. Он давно ушёл от них, женился, и уже воспитывал сына. Отношения между ними от этого хуже не стали.

– Саш, привет. Нам бы поговорить. Не по телефону.

– Галочка, я сейчас в Сан-Франциско. У меня тут контракт. Может по телефону скажешь?

– Да вот не хотелось бы…

– Что такое? – напрягся Саша. – Вы здоровы? Как Таська?

– Таська как раз не очень. Я хотела вопрос тебе задать, а он деликатный.

– Что с Тасей? – голос у бывшего дрогнул. – Не рак?

– Нет, нет! Но тут не знаешь, что хуже…

– Галка, ёб твою мать! Быстро говори, что с нашим ребёнком! Или ты хочешь, чтобы я тут спятил от твоих загадок?

Спятил… спятил…

– Саш, у твоих не было в роду заболеваний психики?

В трубке повисла пауза. Когда Саша вернулся в беседу, он уже был спокоен. Нет, у них ничего такого не было, но он ещё узнает. Нет, приедет он не скоро – контракт минимум на год. Да, если будут какие-то дополнительные траты, он всё оплатит.

– Дай мне поговорить с ней. – попросил он.

И они с Таськой взялись проговаривать её условно-безлимитный тариф, и проговорили весь.

– Папа всё спрашивал, как я себя чувствую сейчас.

– А как ты себя чувствуешь.

– Спать хочу. И к папе хочу. Соскучилась. – Тася собралась реветь, но передумала. – Спать больше.

– Спи, золотко, спи.

Ничего. Как-нибудь. Пусть на тракнвилизаторах и ноотропах. Не она первая, не она последняя.

Потом заболел Влад. Внезапно. Подхватил модный вирус, и жена упрятала его в больницу. Первые дни Влад ещё звонил.

– Ко мне никому нельзя. – говорил он сипящим голосом. – Я вообще не понимаю, почему должен тут сидеть. Как будто бы оно дома не прошло.

– А к окну ты можешь подходить? Хоть через стекло бы тебя увидеть.

– Могу. Но не надо тебе тут светиться. Подожди, скоро меня выпишут, и я всё решу. Устал от неё. Хочу к тебе. Насовсем.

– У меня дочь теперь болеет.

– Ничего. Справимся. – уверял Влад.

Потом перестал звонить. И его действительно выписали. Вперёд ногами. Никто особо и не удивился – от проклятого вируса умирали сплошь и рядом.

В офис приехала жена Владислава, Римма Михайловна. Никто ранее её не видел, хотя поговаривали, что агентство официально принадлежит именно ей. Она собрала всех в конференц-зале, объявила, что компания понесла страшную потерю, но работать будет в том же режиме, и отпустила всех.

– Адамова, задержитесь.

Галя замерла. Неужели она себя как-то выдала? Вроде не рыдала на собрании. Сдерживалась. Хотя внутри всё так и разрывалось от боли. Было невозможно жалко Влада. Да и себя тоже. И сейчас какой-то странный холодок, пробежавший по позвоночнику, убедил её, что жалела она себя не зря.

– Да, Римма Михайловна?

– Присядь. Ты у нас кто? Редактор?

– Д-да.

– Я всё знаю. – с насмешливым торжеством сказала Римма.

– Что – всё? – включила дурочку Галя.

– Каким местом ты себе заработала должность редактора. Знаю, что мой муж спал с тобой. Знаю даже, что любил тебя. Думаю, любил, да. Так и чесалось у него, бросить семью, и уйти к тебе. Не хватило духу.

– Откуда вы…

– Да неважно, откуда! Важно другое. Ты ответишь мне за все мои слёзы. За все бессонные ночи, когда я ждала, пока он оторвётся от тебя. А знаешь, почему он так и не ушёл к тебе?

– Потому, что это правда ваша контора. – упавшим голосом сказала Галя. – Он боялся, что не сможет начать всё с нуля.

– А он бы и не смог! Мне интересно другое… сколько лет ты с ним спала? Десять?

– Двенадцать.

– И что ж ты даже квартиру себе не купила, дура? Так и живёшь в съёмной. Куда ты теперь пойдёшь?

Галя смотрела на неё во все глаза. До неё слишком медленно доходил масштаб проблемы. Она понимала, что потеряет работу. Но при чём тут квартира…

– Ты что, правда думаешь, что я дам тебе работать в Москве? – Римма сочувственно улыбнулась. – Нет, ну какой-нибудь официанткой, думаю, ты вполне можешь устроиться. Но в рекламе, в СМИ, или на телевидении я тебе работать не дам. Ты никто в нашем мире. А теперь будешь ещё меньше, чем никто. Свободна. Расчёт получишь, как положено. Законов мы не нарушаем.

И Римма отвернулась к окну, делая вид, что никакой Гали в зале больше нет. Испарилась. Сгинула.

Её и правда никуда не взяли. Да она не особо и пыталась. Так, сделала пару робких заходов, и сразу получила от ворот поворот. Ей позвонила знакомая редактор с коммерческого канала:

– Галка, твоё имя в чёрном списке соискателей. Это мегера с тобой так?

– Ну, а кто?

– Дура ты! Не могла за столько лет квартиру купить себе?

– Далась вам эта квартира! – психанула Галя.

Она посчитала сбережения. На квартиру, конечно, не хватит. Но хватит уехать куда-нибудь, и там пересидеть бурю. К морю дороговато. Просто в провинцию не хочется. А что если…

– Таська, хочешь пожить в деревне? У нас там дом.

Тася высунула нос из книги. На обложке была страшная картинка – то ли вампиры, то ли оборотни, то ли все вместе против инопланетян. Нет, лечить психику и читать хорроры – это только Таська так может.

– Мам, ты спятила? У тебя умер любовник, и ты сошла с ума, да?

– Кто тут ещё спятил. – расхохоталась Галя, впервые за много дней. – Поговори у меня.

– А что за дом?

– Если бы я помнила…

Кое-что она помнила. Дом был каким-то жутко большим, тёмным, и стоящим на отшибе. Вроде как и в деревне, но отдельно от прочих домов. Вот и всё, пожалуй, что она помнила о том доме, в котором родилась и жила до четырёх лет.

Галя сводила Тасю к психиатру и посоветовалась с ним, заодно пополнив запасы лекарств по рецепту.

– А что? Неплохая идея, пожить на природе. Большие города, что ни говорите, стресс для человека сами по себе. – поддержал Галю доктор, выписывая очередной рецепт. – Как вообще у вас дела? Сократились проявления?

– Практически нет проявлений, я бы сказала. Чудо, а не ребёнок. Первое время спать хотела, сейчас уже привыкла, и нормально всё.

– Отлично! Когда вернётесь, обязательно зайдите показаться.

Когда вернётесь… а когда они вернутся? Нет, ну когда-нибудь, наверное, вернутся. А пока надо доехать туда. За пригорком показались вполне симпатичные домики.

– Это она, мам? Это Адамовка? Ой, я только сейчас поняла… у нас фамилия-то Адамовы!

– У тебя фамилия Горностаева. Как у папы.

– Но по тебе-то Адамова! Мам, так это, получается, наша деревня. Видимо, наши предки были тут каким-то шишками. Графьями поди, да?