Пейре де Кастельно тогда в дороге был:

  К Провансу, к Роне мул легата увозил.

  Тулузы графа тот от церкви отлучил:

  Ведь разорял страну сброд, что ему служил.

  Гильем из Туделы

  "Песнь о крестовом походе против альбигойцев"

  (пер. И.О. Белавина)

  Глава 1.

  Событие, о котором повествуется в этой истории, не вошло в летописи и хроники, но имело большое значение для одной семьи славного города Монпелье.

  К пристани Маглона пришвартовался неф "Гордость Уилтшира" со стягом, на гербе которого драконы гордо держали щит с буквой "М". И этот неф, и этот герб в Маглоне хорошо знали, более того - ожидали, и встретили с радостью и дружелюбием. Впрочем, жители Маглона, как и жители любого города Окситании, всегда рады были гостям, а потому и черноглазый еврей, и темнолицый сарацин, и рыжеволосый северянин получали одинаково радушный прием.

  - Рады вновь видеть вас, сеньор Корвинус! - Хозяин трактира "Синий дракон" склонился в низком поклоне. - Ваша комната готова, не извольте беспокоиться!

  "Попробовал бы я сказать что-то иное, - мелькнула шустрым мальком и тут же юркнула в стайку других шальная мысль. - Колдун же, ей-ей! Говорят, мысли читать может!"

  К колдунам в Окситании относились с еще большей учтивостью, ибо пользы горожанам от них было порой гораздо больше, чем от тех же священников. Слово Божье не излечит так надежно, как слово колдуна, да и отвары и зелья помогают даже тем, кто не верует в Господа. Под щедрым солнцем Окситании найдется место всем, и каждому сыщется свое дело.

  Между тем прибывший на "Гордости Уилтшира" Корвинус Малфой со свитой прошел внутрь прохладного зала и устроился за столом. Тут же по залу зашустрили слуги с подносами, уставленными различной снедью. Гость благожелательно следил за поднявшейся суетой, его спутники негромко обсуждали случившееся с ними.

  - Клянусь Мерлином, этот шторм нас чуть не убил! - произнес один из них на языке жителей Британии, пристально наблюдая за тем, как покрывают стол скатертью. - И не шикай на меня, - отмахнулся он от сидящего рядом и попытавшегося заставить его молчать. - Они лопочут только по-своему, и меня не понимают.

  - Откуда ты можешь знать, Гилберт? - возразил его собеседник. - Мы уже столько раз здесь бывали, да и не только наш корабль тут частый гость!

  - Да, смотри, Сайман, - снисходительно усмехнулся в густые усы Гилберт и прикрикнул в сторону расставлявшего тарелки слуги: - Эй, девочка в красном, оставь свои плошки и поди сюда!

  Слуга своего занятия не прекратил, и Гилберт довольно захохотал. Однако его слова были услышаны, и совсем не тем, кого он окликал.

  - Гилберт, - повернулся в его сторону Корвинус, - ты не дома.

  Этой короткой фразы было достаточно, чтобы Гилберт мигом прекратил смех и, опустив глаза, произнес:

  - Простите, милорд.

  Никто из присутствующих не заметил, как слуга, расставив тарелки и удаляясь на кухню, бросил быстрый оценивающий взгляд и на Гиблерта, и его сотоварищей, и на Корвинуса.

  Гилберт был широкоплеч, буйноволос и громогласен. Кольчуга, которую он по примеру своих спутников так и не снял, была покрыта налатником с гербом господина, и казалось, что она вдвое больше доспехов соратников. Гилберт вообще производил впечатление великана и хоть был скорее широк, чем высок, однако все его черты и даже оружие обращали на себя внимание. Во время разговора он периодически клал ладонь на рукоять фальшиона - тяжелого даже на вид. На перевязях его спутников висели обычные мечи в простых ножнах, а у Саймана, единственного из всех, был только кинжал, однако наруч лучника красноречиво свидетельствовал о его оружии. Впрочем, все в этом маленьком отряде были похожи друг на друга если не как родные братья, то как двоюродные или троюродные: крепкие, с ладными фигурами, светлоглазые, светловолосые - различались только оттенки рыжины в русых волосах. Речь их была, пожалуй, несколько грубовата для уха южан, впрочем, жители процветающего портового Маглона привыкли к говорам и северян, и южан, и выходцев с Востока.

  Корвинус, в отличие от своих спутников, не был облачен в кольчугу - либо успешно скрывал ее под богатым платьем. Парчи и мехов он не носил, однако сюрко его, пошитое из зеленого бархата и отделанное серебром, говорило само за себя. Из украшений на нем было одно лишь кольцо, змеей обвившее палец на левой руке, из оружия - меч да кинжал в богато изукрашенных ножнах. Молодость Корвинуса миновала, но в его белых от природы волосах заметить седину было невозможно. Серые глаза холодно взирали на мир, и слуги, на которых задерживался его взгляд, невольно ежились и старались побыстрее улизнуть от вельможного внимания.

  - Сеньор, все готово, - угодливо произнес хозяин таверны.

  - Я вижу, - проронил Корвинус. - Пусть нам приготовят лошадей и мулов - мы сразу тронемся дальше.